Две самые знаменитые картины этого советского украинского кинорежиссера, «Как закалялась сталь» (1973) и «Овод» (1980), сегодня назвали бы блокбастерами. В частности, по количеству просмотров в Советском Союзе картина «Как закалялась сталь» заняла после «Семнадцати мгновений весны» второе место.
Сейчас принято много говорить о том, что советские деятели искусств были советскими «с девяти до шести» (часов дня), а в остальное время были «свободны и независимы», настроенными диссидентски. Однако кинорежиссер, народный артист Украины, академик Академии искусств Украины Николай Мащенко, достигший всех высот благодаря единой большой стране СССР, не изменял себе, и не предал память о матери, которой читал «Как закалялась сталь» и вместе с которой плакал над этим романом Николая Островского.
Спустя 40 лет после выхода фильма известный киевский журналист спросил у Мащенко: «Когда столько известно, когда стал доступен огромный массив информации, вы изменили свое отношение к Николаю Островскому и к его книге “Как закалялась сталь”»?
Режиссер ответил: «Честно говоря, нет — мало того, я к нему еще большим уважением проникся. Это не простой мальчик — большой писатель, а то, что за него, по слухам, дописывали... Если бы напечатали то, что он сам написал... Страна была бы потрясена, думаю, не меньше, чем когда Михаил Кольцов опубликовал в “Правде” статью о его судьбе. Островский прожил свою жизнь так и в таких муках, что перед ним на колени встать надо, при этом он побеждал — и победил!».
«Кина нэ будэ!» — воскликнул Николай Мащенко в марте 2006-го на встрече деятелей культуры с Виктором Януковичем накануне парламентских выборов, на пике (он же перелом к закату) оранжевой власти. У Мащенко были свои горькие основания для такой реплики, он видел, что творится в стране, он хорошо знал, что финансирования украинского кинематографа нет.
До этого 15 лет, с 1989-го по 2004-й, Мащенко возглавлял одну из старейших студий Советского Союза — Киевскую киностудию им. А. Довженко. И ему было с чем сравнивать. Он-то помнил, как и какие фильмы снимались в советский период, когда расцветали и славились киностудии многих национальных республик СССР, как ресурсами и интеллектом их поддерживали из союзного центра, из Москвы.
«Я познакомилась с Николаем Мащенко после успеха картины “Тени забытых предков”, — вспоминает народная артистка Украины и России Лариса Кадочникова. — Там, где он появлялся, все будто ускорялось. Мы познакомились, когда Николай Павлович пригласил меня на одну из главных ролей в своей картине “Комиссары”. Знаете, слова Антона Чехова, что в человеке все должно быть прекрасно, именно о нем. Это было мужское соцветие: Костя Степанков, Борислав Брондуков, Иван Миколайчук. Кстати, я считаю, что роль в “Комиссарах” для Степанкова была одной из самых лучших в его карьере».
Согласимся с известной актрисой в высказывании о Степанкове, это была яркая роль в его творческой биографии, благодаря режиссеру Мащенко, хотя известно о «странном» феномене киевских актеров-супругов Степанкова и Роговцевой, обласканных, если не сказать, превознесенных советской властью, но каким-то чудом превратившихся в русофобов, антисоветчиков. Бог им судья.
А пока добавим, что знаменитый кинорежиссер Пьер Паоло Пазолини, к слову, итальянский коммунист, на свой фестиваль «Новое кино» в Пизе отобрал именно мащенковскую ленту «Комиссары», и тамошние критики писали, что эта картина — младшая сестра довженковского фильма «Арсенал».
Мащенко выглядел всю жизнь благородным красавцем, производившим сильное впечатление не только на женщин. Друзья режиссера тепло вспоминают, что в нем сочетались внутренняя утонченность и простота, он одинаково приветливо разговаривал и с большими чинами, и с дворниками.
Его мать была человеком, что называется, простым — родом из села Меловатка (ныне Сватовского района) Луганской области, работала свинаркой. Коля был младшим из семерых детей. Мальчик, родившийся в этом селе 12 января 1929 г., был спасен для нас, можно сказать, самим Провидением: в шесть лет у него обнаружили туберкулез, от шестого до девятого ребра была каверна, и все врачи от больного отказывались, его маме сказали: «Он безнадежен! Уезжайте с ребенком домой!», однако он выжил.
По понятным материальным причинам, он рано ушел из дома, поступил в техникум. Однако врожденный артистизм привел его на актерский факультет Харьковского театрального института. Там он познакомился с Леонидом Быковым, с которым был сердечно и доверительно дружен до последних дней жизни своего товарища-земляка, родившегося в селе Знаменка близ Славянска Донецкой области.
Начав как актер, Н. Мащенко отдал советскому кинематографу более 60 лет. Его главные картины вошли в золотой фонд отечественного кино, их смотрела вся 300-миллионная страна, а актеры, сыгравшие главные роли, — молодые тогда Владимир Конкин и Андрей Харитонов — стали звездами; у Мащенко было чутье актерского первооткрывателя. Сыгравший Овода 20-летниий Харитонов сразу получил приз «Золотая Нимфа» за лучшую мужскую роль на фестивале в Монте-Карло.
Режиссер Мащенко начинал так же, как потом продолжил: эмоционально, но и аскетично, даже духовно-религиозно, в высшем смысле этого слова. Героем главных полотен Мащенко становится герой, силой страсти, силой духа способный повести за собой. Он считал себя режиссером трагическим, жанры своих картин определял отнюдь не в киноведческих терминах: исповедь, реквием...
Между прочим, одна из главных картин Мащенко «Иду к тебе», история о том, как Леся Украинка создает драматическую поэму «Одержимая», — в сущности, о первохристианке, влюбленной в Мессию. И это фильм 1971-го года!
Киновед Е. Марголит через несколько дней по уходе режиссера из жизни интересно высказался о «начале» Николая Мащенко: «…Есть у него маленький — около 20 минут — фильм. Черно-белый. 41-й год. Во время немецкой бомбежки на станции потерялась маленькая девочка (эта преамбула дана в стоп-кадрах). Небольшому отряду, идущему на соседнюю — уцелевшую — станцию поручено взять ее с собой. Идут лесом. В лесу может находиться немецкий десант. Девочка сидит на плечах совсем юного солдатика. Она успокоилась и балуется: водит веткой перед глазами солдатика, мешает ему сориентироваться. Немцы появляются внезапно. Девочку спустили с рук. На нее натыкается немецкий десантник и знаками показывает: молчи. Девочка пугается и плачет. Немец ведет себя как-то непрофессионально: погрозил пальцем, хлестнул ее веткой. А убить — не может. На голос девочки выходит наш солдатик. Схватка. Совершенно жуткая, она дана только в звуке: хрипение, хруст костей, треск черепа, раскалываемого о ствол дерева. А в кадре все это время — лицо 4-летней девочки. Звук приближающихся шагов. Девочка в ужасе отшатывается. В следующем кадре появляется наш солдатик: идет на полусогнутых, взгляд невидящий, руки висят вдоль тела, и кажется, окровавленные. Девочка уже в полном ужасе пятится от него. А солдатик, вконец обессиленный, падает на колени. Тут она останавливается, подходит к нему и гладит по голове. Все. Фильм называется “Ребенок”. Кажется, по рассказу классика пролетарской литературы Серафимовича. С этой короткой ленты 1967-го года, пятой, кажется, в списке постановок почти 40-летнего провинциального режиссера, начинается кинематограф Мащенко, именно здесь ключ ко всему, что будет в нем дальше».
В какой-то судьбоносный момент Мащенко уйдет преимущественно в телевизионное кино и будет поставлен руководить объединением телефильмов на студии им. Довженко. Телеобъединение под руководством Мащенко станет тем местом, где действительно будет идти — и очень интенсивно — творческий процесс.
Свои лучшие работы снимут здесь Николай Рашеев и Артур Войтецкий, в полный голос заявят о себе Константин Ершов, Роман Балаян, Вячеслав Криштофович, Михаил Беликов, Михаил Ильенко. Фактически, два атланта — Н. Мащенко и Л. Быков — невероятными усилиями будут держать высокую творческую планку студии в 1970-е.
…В 1975-м, в период триумфа телефильма «Как закалялась сталь», молодой режиссер Роман Балаян счел своим долгом сказать коллеге, что ему в этой ленте не все нравится, на что услышал в ответ ироничное: «Балаян, когда картина висит в Лувре, мнение посетителей о ней никого не интересует!».
Можно скептически отнестись к мащенковскому запальчивому упоминанию Лувра, но о всемирной аудитории Мащенко свидетельствуют не только его показы и призы в Италии и других странах. Например, когда, много лет спустя после выхода фильма «Как закалялась сталь», китайцы приехали на Киностудию им. Довженко снимать картину, и Николай Павлович решил показать им свою, произошла такая сцена: кадры на экране мелькают, а переводчик молчит. «Почему же вы не переводите?» — спросил Мащенко, а тот ответил: «Они знают это все наизусть».
Биографы напоминают также, что Н. Мащенко издал прозаические произведения «Заря для мамы», «Мама, родная, единственная...», «Вся красота земли» и поэтический сборник «Рифмы». Поставил в Национальном театре русской драмы имени Леси Украинки пьесу Альваро Портеса «Дом, где все кувырком».
Несколько фильмов Николай Павлович снял в Болгарии. Он очень любил эту страну и часто вспоминал о съемках картин «Путь к Софии» и «Карастояновы».
Последней работой мастера стал фильм «Богдан-Зиновий Хмельницкий» (2008). Он заявил, что этой картиной завершает свой путь в отечественном кино. После «Хмельницкого» Н. Мащенко снимал лишь биографические фильмы о своих друзьях, хотя и вынашивал идею фильма о последних днях жизни Леси Украинки.
Николай Павлович Мащенко скончался 2 мая 2013 г. в возрасте 84 лет. Президент Украины В. Янукович тогда сказал: «Склоняю голову в глубокой скорби вместе со всеми поклонниками творчества мастера».
По сути, всю свою жизнь режиссер снимал одну картину — о вере, преданности идее и жертвенности. Нельзя не согласиться: сюжет творческой судьбы Мащенко — это один из вариантов общего сюжета украинского «поэтического» кино как чуда.
Петр Маслюженко
