Беседа с генеральным директором Госфильмофонда в год 100-летия Октябрьской революции.
Николай Михайлович Бородачев удивительно похож на великолепного Жерара Депардье. Та же улыбка, тот же озорной, пристальный взгляд, тяжелый, с бугорком подбородок... У них и судьбы похожи.
– В соседнюю деревню приехала кинопередвижка. – начинает рассказ о себе Николай Михайлович. – Кино показывали в школе. Мой отец был ее директором. Дети рассаживались на полу. Вместо экрана на стену натягивали простынь. Первый фильм, который я увидел, – «Ленин в Октябре» Михаила Ромма. С тех пор на пальце осталась отметина – сунул руку в киноаппарат, хотел перемотать пленку. А там ведь шестеренки вращаются... Но это только укрепило мечту стать киномехаником. С детства вел тетрадь, в которую записывал названия виденных фильмов, которые посмотрел, имена режиссеров, актеров, сценаристов... Закончил в Саранске профтехучилище. Стал киномехаником – сбылась мечта детства. Теперь можно было каждый день смотреть по несколько фильмов.
– Свой самый первый фильм в качестве киномеханика помните?
– А как же! Американская приключенческая мелодрама 1952 года «Скарамуш» режиссера Джорджа Сидни. В главной роли Стюарт Грэйнджер. За смену показывал три-четыре сеанса в кинотеатре «Октябрь» в Саранске. Выучил все диалоги главного героя Андре Моро. Работали посменно – с 9.00 до 17.00, и с 17.00 до 24.00. Залы были переполнены...
– А вообще за жизнь сколько фильмов посмотрели, Николай Михайлович? Хотя бы приблизительно...
– Тысячи! Судите сами. В начале каждого месяца мы просматривали весь месячный репертуар кинотеатра, чтобы правильно выстроить политику кинотеатра. В день – по пять-шесть фильмов. И так много лет к ряду.
– При въезде в «империю» Госфильмофонда я видел баннер: «Добро пожаловать на фестиваль «Белые столбы!». Если не ошибаюсь, он уже был 21-м по счету?
– Не ошибаетесь. Коллекция Госфильмофонда России одна из лучших в мире и самая большая по объему. Она насчитывает более 70 тысяч названий – от немых фильмов братьев Люмьер до современных российских и зарубежных картин. В ней 334 дореволюционных фильма. Более 20 тысяч фильмов советского и новейшего периодов истории России. Около 40 тысяч кинокартин из 94-х стран. В частности, купленных или обмененных в советское время.
У нас хранятся и сотни тысяч фотографий со съемок фильмов и фрагментов кинолент, рекламных киноплакатов, буклетов, газетных и журнальных вырезок с рецензиями...
Так вот. О фестивале «Белые столбы». Он уникален тем, что по коллекции Госфильмофонда можно изучать историю не только России и Советского Союза, но всего мира. К нам приезжают киноведы, кинокритики, режиссеры из разных стран и находят фильмы, считавшиеся потерянными.
Например, японцам мы показали их фильм, о котором они даже не слышали. Практичные азиаты тут же прислали к нам киноведов и те нашли в наших архивах еще более 60-ти японских кинолент. Заказали нам копии. Оригиналы остались у нас.
Немцам отпечатали более 200 копий утерянных ими фильмов. Американские историки кино работали у нас в архивах, и нашли 57 кинолент, которые после революции были куплены Советским Союзом за золото. В Америке они считались пропавшими. Десять копий подарены Библиотеке Конгресса США.
Еще пример, немного курьезный. В 2014 году к нам приехали эстонские коллеги. Мы показали их фильм 1913 года. Они были потрясены, так как считали, что эстонское кино началось позже. С празднованием столетия своего кино эстонцы явно опоздали!
К слову. Мало кто знает, что формат 3D – это российское изобретение 1913 года. Мы восстанавливаем стереофильмы, снятые в первой половине ХХ века.
За 20 лет на фестивале «Белые столбы» мы показали более 170 фильмов, которые никто никогда не видел.
– Николай Михайлович, распад Союза наверняка коснулся и Госфильмофонда. «Раздел имущества» был болезненным?
– А не было никакого, как вы говорите, «раздела имущества»! Была его попытка. После распада Союза многие республики претендовали на коллекцию, не понимая, что для хранения фильмов нужны строжайшие условия. Казахи даже «грозились», что если мы не отдадим им оригиналы фильмов, то они не заключат с Россией договор о сотрудничестве.
И Горбачев, и Ельцин готовы были пойти им навстречу, но мы доказали, что сама кинопленка, исходный материал – это собственность Российской Федерации. А на авторские права киностудий бывших республик СССР мы не претендуем. Они остаются за «Беларусьфильмом», за «Казахфильмом», за «Киргизфильмом», за «Одесской киностудией», за «Узбекфильмом» и так далее...
Со временем конфликт, который и конфликтом-то назвать трудно, стал угасать. А уж когда случилось ЧП в Грузии, этот вопрос отпал сам собой.
– А что случилось в Грузии? Грузинские короткометражки на весь мир гремели. Изумительные по мысли, лаконичности, юмору, игре актеров фильмы...
– Грузины брали у нас во временное пользование оригиналы нескольких фильмов. Они сгорели при пожаре на их киностудии. Для того, чтобы сохранить коллекцию, нужны специальные цеха, гидрометрический, воздушный, тепловой режим... Пленка, на которой раньше снимали кино, была легковоспламеняющейся и взрывоопасной. Помните, поджигая снизу, мальчишки запускали из нее ракеты? Над хранилищами Госфильмофонда даже самолетам было запрещено летать, так как мог произойти взрыв из-за детонации воздуха.
Хранить кино всего мира – это дорогостоящее «удовольствие». Кинематографисты из бывших братских республик наконец-то стали это понимать.
Сейчас у нас хранятся коллекции всех бывших киностудий союзных республик. Условия хранения для всех одинаковые. Реставрация, восстановление кинолент идет по графику. Если видим, что пленка начинает разлагаться, переводим на другую или на цифровой формат. Правда, признаться, я не в восторге от цифры. Человечество не выдумало ничего лучшего для хранения материала, чем бумага для писателя, холст – для живописца, кинопленка для режиссера... Кино существует 120 лет. Первые фильмы братьев Люмьер 1895 года у нас хранятся. В отличном состоянии! То же самое и с кинофильмами бывших советских республик.
Каждые три-четыре года форматы меняются. Цифра, как наркотик. Подсадили на него производителей. Меняется формат, значит надо покупать новое оборудование. Это дополнительные расходы. Чтобы оцифровать один фильм, в среднем требуется 400 тыс. рублей. Сумма варьируется в зависимости от состояния пленки. Некоторые нуждаются в серьезной реставрации – механической, химической или компьютерной...
– Николай Михайлович, генеральный директор Госфильмофонда – кто он? Инженер? Менеджер? Продюсер? Киновед? Бизнесмен? Политик?
– Хороший вопрос. (Улыбается). Всех понемногу. И в разных ситуациях кто-то из перечисленных «персонажей» доминирует. Это универсал, который должен разбираться и в науке, и в истории кино, и в психологии подчиненных... А у меня их более 600. Все связано.
Я прошел все ступени роста – от ПТУ и помощника киномеханика до заместителя министра культуры Таджикистана, курировавшего кино. Закончил Ленинградский институт киноинженеров (ЛИКИ), Душанбинский педагогический институт имени Тараса Шевченко, Санкт-Петербургский государственный университет кино и телевидения (СПбГИКиТ) по специальности экономист-менеджер. Защитил кандидатскую диссертацию.
– У вас есть любимые фильмы?
– А как же! Из отечественных – «Тихий Дон» Сергея Герасимова, «Война и мир» Сергея Бондарчука... Можно перечислить десятки великолепных советских фильмов. Из зарубежного кино люблю пересматривать «Унесенные ветром» Виктора Флеминга, Джорджа Кьюкора и Сэма Вуда, «Пролетая над гнездом кукушки» Милоша Формана, «Пусть говорят» Марио Камуса... Композитор Антон Гарсиа Абрил написал к нему шесть волшебных песен, которые исполнил Рафаэль. Когда мне хочется, что называется, поставить душу на место, я ставлю этот фильм. И наслаждаюсь...
– Николай Михайлович, фильмы, что вы назвали, уже, как говорится, «с бородой». А современные?
– Современные фильмы смотреть не могу. Особенно по телевидению. Это не искусство. Ежегодно снимают 150-160 российских фильмов, а востребованными оказываются максимум четыре-шесть картин. Разве что в последнее время появилось несколько приличных кинолент. В Вене мы устраивали предпремьерный показ этих лент.
Во Франции, Чехии, Польше, Португалии, Абхазии у нас есть свои представители. Они показывают российское кино, организуют встречи с кинематографистами.
– На вашем рабочем столе фотография, где вас обнимает Депардье, с его дарственной надписью...
– Да. Это дорогое мне фото. Мы с Жераром большие друзья. На моей родине в Саранске, где гражданин России Депардье и прописан, в бывшем кинотеатре «Россия» мы открыли Центр Депардье.
– Вообще, за рубежом знают наши фильмы?
– И знают, и любят. У Госфильмофонда есть программа «Премьерный показ». Мы показываем европейцам то, что они не видели. Скажем, фильмы 30-х годов. В Марсель возим картины уже 20 лет. Пять лет – в Вену. Показываем наше кино в Париже, в Ницце, в Афинах. Возим фильмы в «горячие точки». В Абхазию, в Приднестровье...
В Донбассе показали документальную киноленту «Донбасс. Саур-могила. Неоконченная битва» режиссеров Алексея Елистратова и Ильдара Якубова. В 1943 году тысячи советских солдат сложили головы на Саур-могиле за освобождение Советской Украины. Отсюда началось полномасштабное наступление советских войск в Донбассе. Но, как оказалось, это была «неоконченная битва». В фильме есть фрагмент, как украинские националисты во Львове встречают гитлеровцев плакатом «Слава Гитлеру!», «Слава Украине!». Как устраивают парад в честь оккупантов. Кадры кинохроники из киноархива Гитлера, который тоже хранится у нас. То, что фюрер смотрел в своем бункере. 85 процентов этого архива хранится у нас, 10 – у англичан и пять – у американцев.
Воспитательный потенциал кино огромен! Сужу даже по своей внучке. Она украинка. Маленькой приезжала к нам на каникулы из Украины. Я ставил ей советские мультфильмы. Моя сестра – преподаватель русского языка и литературы – читала внучатой племяннице русские сказки, стихи, рассказы... Внучка без труда поступила в МГУ. Политолог. На четвертом курсе ее послали на стажировку в Штаты. В их группе были студенты из Испании, Италии, Греции, Польши, Литвы... Внучка рассказывала, как на каждом занятии американский педагог «перемывал косточки» каждой стране. Мол, все у вас плохо. Студенты молчали. Может быть, в душе не были согласны с мнением преподавателя, но молчали. Дошла очередь и до России. Преподаватель давай нас поливать – и в хвост, и в гриву. Моя внучка подняла руку и... такую отповедь ей дала, так «отбрила» американку! Аргументировано. С фактами в руках. Страстно. Разумеется, на английском... Приезжайте, говорит, в Россию, посмотрите своими глазами, а не выдумывайте небылицы.
В конце стажировки, когда уже все прощались, американский профессор подошла к студентке МГУ со словами: «Не знаю, кто кого и чему научил, но я обязательно приеду в Москву посмотреть...».
Сейчас многие студенты посматривают в сторону Запада, Штатов. Мечтают уехать из России. А моя внучка говорит: «Дед, даже будут оставлять, не останусь!».
Горжусь, что воспитал патриота.
Беседовал Сергей Рыков
Бородачев Николай Михайлович – Генеральный директор федерального государственного бюджетного учреждения культуры «Государственный фонд кинофильмов Российской Федерации». Родился 22 июня 1948 года в деревне Бриловка Темниковского района, Мордовской АССР. Кандидат экономических наук. «Отличник кинематографии СССР» (1988). «Почетный кинематографист России» (1999). «Заслуженный работник культуры Российской Федерации» (2002). Академик Российской Академии кинематографических искусств «НИКА». Лауреат Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства за 2006 год (2007). Академик Национальной академии кинематографических искусств и наук «Золотой орёл» (2012). «Заслуженный работник культуры Республики Мордовия» (2013). Член Союза кинематографистов Российской Федерации. Секретарь Правления Союза кинематографистов Российской Федерации. Председатель Подмосковного отделения Союза кинематографистов Российской Федерации.
