Василий Семёнович Лановой. Произносишь – и целая Вселенная перед глазами. Отечественный театр, советское и российское кино, "Бессмертный полк", председателем попечительского совета которого он был. Но в первую очередь – армия, поскольку самые известные его роли неразрывно связаны именно с ней. И это не какое-то амплуа, как у многих артистов, это выбор служения.
Его герои – это не только Иван Варавва, лихой кавалерист и преданный друг Алексея Трофимова, рыцарь-поклонник его жены Любы. Не только не щадящий себя Павка Корчагин, не только сыщик из МУРа Владислав Костенко, не только трагически погибший Александр Бондарь ("Командор"). Но и лощёный щёголь Анатоль Курагин, при всех недостатках, выписанных Толстым, офицер, безусловно, храбрый и готовый жизнь отдать за Россию. Но и Алексей Вронский, поручик Леонид Шервинский, запутавшийся, но восстановивший свою честь ценой жизни полковник Алтунин (Чистяков). Он был не просто убедителен, а суперорганичен в этих ролях.
Никто так не играл офицеров, как Лановой. И это при том, что сам Василий Семёнович в армии не служил.
Никто не был настолько олицетворением российской аристократии (разве что Вячеслав Тихонов мог составить тут конкуренцию) и дворянства.
И это при том, что Василий Семёнович родился в семье украинских крестьян из глухого села, перебравшихся в Москву в начале 1930-х. Благородная осанка, развёрнутые плечи, гордо посаженная голова – всё сошлось воедино и в его внешности, и в его характере. Даже обергруппенфюрер Карл Вольф в его исполнении (роль совершенно проходная) не вызывает какого-то острого неприятия, хотя фашист из фашистов.
Сколько советских мальчишек пошли в военные училища после "Офицеров", не сосчитать. После выхода "Офицеров" на экраны страны количество поданных в военные училища заявлений выросло в 20 раз.
Из моего только класса таких было четверо, включая и меня самого. И слова "есть такая профессия – Родину защищать", хоть и принадлежали не его герою, ассоциируется в первую очередь именно с его героем. Можно сказать, эта фраза стала буквально запевом как его киножизни, так и жизни человеческой, уже вне экрана.
Если про кого-то и можно сказать в полной мере, что он "не прогибался под изменчивый мир", то это, безусловно, про Василия Семёновича. Он и театр выбрал себе один и на всю жизнь – Вахтанговский.
И жизненную позицию не менял никогда, всей жизнью показывая, что значит быть патриотом своего Отечества. Неважно, как оно называлось – СССР или Россия, – это была его страна. За это, наверное, вся страна его и любила, а не только за талант и роли.
Лановой стал настоящим камертоном гражданственности и патриотизма, безошибочно выявляющим любую фальшивую ноту.
Как и у любимых героев в его исполнении, у него превыше всего были не идеология, не какие-то преференции, а Родина, офицерская честь и семья.
А как он читал стихи и прозу! Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Маяковского, Огарёва, Баратынского, Самойлова, Гумилёва, Тургенева, Светлова, Бунина. Чтобы так читать, надо понимать всю душу русской литературы, чувствовать её так же естественно, как дышать. Русский человек в русской жизни.
Мы слишком часто привыкли говорить, сопровождая смерть каждого из знаменитых или великих, о том, что "ушла эпоха". И не задумываемся, что порой обесцениваем эти слова. Но вот что касается Василия Семёновича, то здесь такие слова не только к месту, здесь других просто не может быть. Всё лучшее, что есть в нашем национальном характере, было сутью Василия Семёновича.
Увы и очень жаль, что приходится говорить эти слова. Тем более по такому грустному поводу. И рядом поставить уже некого. Там, где был Лановой, теперь у нас в душе просто чёрная дыра. Не осталось, по крайней мере, пока, в отечественном искусстве людей такого масштаба. И всем нам будет очень долго его не хватать. Такого яркого, бескомпромиссного, талантливого, служившего всей стране и всему народу.
Александр Гришин
