Да, жалко «Нашу Даму», а именно так дословно переводится Notre-Dame, жалко, как родную и как живую. Она же наша, всечеловеческая, как, впрочем, и город, где она живет.
Свою помощь в восстановлении собора и сборе средств на его реставрацию уже предложили международные организации и крупные компании.
Разумеется, с болью и состраданием вызвалась помочь и Россия — от президента и архиереев Русской православной церкви до простых граждан.
Говорят, что в Московской епархии по настоянию архиерея даже объявили сбор пожертвований с приходов на восстановление собора в Париже.
И это есть наша русская всемирная отзывчивость. И это ведь русский человек провидчески мощно написал еще в 1980 году:
Для того, кто по-прежнему молод,
Я во сне напоил лошадей.
Мы поскачем во Францию-город
На руины великих идей.
Мы дорогу найдем по светилам,
Хоть светила сияют не нам.
Пропылим по забытым могилам,
Прогремим по священным камням.
Нам чужая душа — не потемки
И не блеск Елисейских полей.
Нам едино, что скажут потомки
Золотых потускневших людей.
Только русская память легка мне
И полна, как водой решето.
Но чужие священные камни
Кроме нас не оплачет никто.
Так говорил великий поэт Юрий Кузнецов. И когда глядишь на современную западную цивилизацию, на закат Европы, пораженной суицидальной толерантностью и сдающей свои позиции перед вторжением полчищ мигрантов, понимаешь, что в пожаре в Нотр-Дам-де-Пари весь мир потерял частицу своей истории, частицу своего достояния. И что произошедшее несчастье является символом этого самого конца Европы.
«А разве мало храмов по всей Европе цивилизованно и по-тихому убили европейцы за последнее десятилетие? — восклицает протоиерей Андрей Ткачев. — Из-за оскудения веры в этих храмах сначала замолкла молитва, и они опустели. И вот тогда культурные люди превратили их в пабы, гостиницы, авторемонтные мастерские, спортивные залы и проч. Кто-то плакал? Если да, то этот плачущий голос до телестудий допущен не был. А как известно, если люди молчат, то камни вопиют...».
И далее он пишет: «Есть жуткая закономерность, и даже неумолимость в этом пожарище, при всей его неожиданности. Как бы оно не сыграло роль погребального костра Европы, у которой внезапно и навсегда отбирается то, что она сама перестала ценить и внутренне давно потеряла».
Нам, русским, несомненно, следует поглядеть на это драматическое событие и под другими углами.
Вот, например, протоиерей Владимир Вигилянский, публично выразив поддержку всем христианам Франции в связи с пожаром в соборе Парижской Богоматери, при этом призвал европейцев также сопереживать и верующим Украинской православной церкви из-за их уничтоженных храмов в результате агрессии радикалов и военных действий в Донбассе. По словам настоятеля храма Святой Татианы при МГУ, те многочисленные слова соболезнования и сочувствие по отношению к жителям Франции, фактически потерявшим в пожаре знаменитый собор, которые идут из России, «естественны для русского сознания, для русского менталитета», где подобные происшествия «всегда очень живо воспринимаются».
При этом отец Владимир, у которого, к слову, есть французские корни, напомнил, что в свое время «именно политическая элита Франции поддержала государственный переворот на Украине, результатом которого стало убийство тысяч мирных жителей, тысячи домов пострадали, были сожжены в результате бомбежек и ракетных ударов».
«И в том числе в Донбассе пострадало 90 храмов. Кто-нибудь всплакнул по этому поводу? При том что там были уникальные монастыри, от обстрелов было убито пять священников только в Луганской области. Я что-то не видел, чтобы христиане Европы по этому поводу как-то страдали и сочувствовали», — сказал священник.
По его словам, и в самой России на протяжении последней четверти века было сожжено несколько десятков храмов, зачастую злоумышленники так и не были найдены. «Но я тоже не видел какого-то сочувствия, даже какой-то беглой строчки по поводу того, что у нас произошло надругательство над православными святынями».
Отец Владимир подчеркнул, что сам он десятки раз бывал в Нотр-Даме и, в частности, когда там звучала православная молитва. Так, в октябре 2007 года, будучи главой патриаршей пресс-службы, он сопровождал во Франции Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и митрополита Кирилла (ныне Патриарха). В Нотр-Дам тогда был совершен православный молебен перед святынями собора, члены делегации Русской церкви поклонились терновому венцу Иисуса Христа и гвоздю, которым было пронзено тело Спасителя. «Это было очень трогательное и знаменательное событие, и большая благодарность архиепископу Парижа, который пустил туда православных иерархов и выставил для поклонения христианские реликвии. Патриарх Алексий привез Владимирскую икону Божией Матери, и очень трогательно, что она висела в храме после того, как Патриарх подарил ее Парижу и этому собору», — поделился впечатлением о. Владимир.
В самом деле, Украина уже пять лет подряд уничтожает донбасские храмы и обители и убивает священников. В результате артобстрелов уничтожены, в частности, Благовещенский храм в Горловке; храм в честь иконы Божией Матери «Умиление» и храм преподобного Сергия Радонежского в Луганске; Свято-Иверский женский монастырь в Донецке; храм в честь святого праведного Иоанна Кронштадтского в г. Кировское; Воскресенский храм, храм преподобного Серафима Саровского, храм святого Александра Невского и храм Державной иконы Божией Матери в Славянске.
За годы войны в Донбассе погибли протоиерей Сергий Пивень и его супруга Людмила (г. Кировское, ДНР); иерей Георгий Никишов, клирик Свято-Петро-Павловского храма г. Первомайска (ЛНР); протоиереи Павел Жученко, Игорь Сергиенко, Евгений Подгорный (ДНР); протоиерей Владимир Креслянский (Луганск). Все они погибли во время обстрелов со стороны украинских военизированных формирований.
В этой связи становятся понятными такие реплики, как, скажем, пользователя Фейсбука Натальи Кожевниковой: «Я после сожжения людей в Одессе вообще как-то равнодушно к общеевропейским ценностям отношусь. Мне даже противно, когда чиновники РФ заявляют о помощи Европе».
И ведь в Европе всегда действует политика двойных стандартов: одни подходы — для них, то есть для самих себя, а совсем другие — для нас, кого Запад не включает в «золотой миллиард». Как гласит украинская пословица, «бедняк плачет — никто не бачит, богач скривится — весь мир дивится».
И еще один аспект. Нам свойственно, не решив своих проблем, порой, что называется, снимать с себя последнюю рубаху ради ближнего, а то и дальнего.
Но давайте посмотрим, к примеру, на катастрофы русского зодчества. Одна из последних новостей: в августе 2018 г. в карельском городе Кондопога сгорела деревянная церковь Успения Пресвятой Богородицы, построенная в 1774 году. Это храм прионежской школы шатрового зодчества, он был самым высоким деревянным сооружением в Карелии — 42 метра. Церковь была построена на закате северного деревянного зодчества в память о погибших крестьянах во время Кижского восстания 1769 –1771 годов.
Исследователи внимательно собирают статистику и подчеркивают, что за период с 1985 по 2018 годы в России сгорело 45 деревянных храмов.
В селе Рыбное Ярославской области пропадает русская родная красота — самая высокая деревенская колокольня России — 99 метров (1799 г.). Храм — разорен. Но мы намерены отправлять реставраторов и собирать деньги в Париж. А свои храмы разве не нужно восстанавливать? Да, политика важна. Но разве мы уже завершили все свои дела на родной земле?
Кстати, а как всего лишь два десятилетия назад обошелся Запад с великими православными святынями в центре Европы?
После войны НАТО против Югославии и перехода Косово и Метохии под контроль войск НАТО по всему краю местными албанцами началось уничтожение сербских религиозных и культурных объектов.
Согласно письму патриарха Сербской православной церкви Павла от 2002 г. к специальному представителю Генерального секретаря ООН в Косово Михаэлю Штайнеру и главнокомандующему Международными миротворческими силами в Косове (КФОР) генералу Марселю Валентину, уже после ввода в Косово миротворцев местными албанцами было разрушено более 120 православных храмов, ряд из которых имеют средневековое происхождение и являются частью всемирного культурного наследия.
Есть отклик на пожар-символ в Париже и из далекого Китая. Какая, казалось бы, связь? Однако она есть, и в каком-то смысле напоминает нам и о сожженной французами Москве в 1812 г.
Официальное новостное агентство Китая Синьхуа отметило, что пожар в соборе Нотр-Дам-де-Пари похож на «кармическое воздаяние»: «Народ Китая скорбит вместе с Францией по поводу данной трагедии. Однако в минуту скорби не будем забывать, что когда более ста лет назад был разграблен и сожжен Юаньминъюань, Китай скорбел в одиночестве».
Дело в том, что во время Второй Опиумной войны (1856–1860 гг.) объединенные войска англичан и французов вошли в Пекин, где разграбили и сожгли старый Летний дворец, также известный как Юаньминъюань (Yuánmíngyuán, дословно «сады совершенной ясности») — жемчужину древнекитайского зодчества.
Виктор Гюго в письме капитану Батлеру от 25 ноября 1861 г., рассказывая об этом трагическом событии, уподобил Англию и Францию бандитам: «Однажды двое бандитов ворвались в Летний дворец. Один разграбил его, другой поджег... Один из победителей набил карманы, другой, глядя на него, наполнил сундуки; и оба, взявшись за руки, довольные вернулись в Европу».
Хранившееся в Юаньминъюане произведения искусства контрабандой были вывезены в Европу. Сегодня сокровища Юанъминъюаня можно увидеть в Английском Национальном музее, во французском «Китайском музее», а в Государственной библиотеке Парижа представлены тончайшие китайские акварели, среди которых около 40 изображений дворцового комплекса Юанъминъюань в годы его расцвета.
16 апреля с.г. садово-дворцовый комплекс Юаньминъюань на своей официальной странице на платформе микроблогов Weibo опубликовал пост:
«...Сегодня, 159 лет спустя, как англо-французские войска ограбили и подожгли парк Юаньминъюань, в бушующем пламени пострадал известный благодаря Гюго собор Парижской Богоматери. Этот пожар заставил задуматься о трудностях, с которыми пришлось столкнуться китайской культуре. Пожар, который продолжался три дня и три ночи, оставил лишь пепел в парке Юаньминъюань, это самая болезненная страница в истории Китая».
В этот момент как можно забыть душевную рану китайцев в связи с сожжением парка Юаньминъюань.
Насколько это трудно и досадно осознавать, что случилось с собором Парижской Богоматери и парком Юаньминъюань. Культура не должна так уничтожаться...
Уничтожение и исчезновение памятников культуры не только означает гибель самих реликвий, но и многолетней истории и цивилизации, которую они представляли. Культурная катастрофа заставила людей задуматься о защите памятников культуры, а также о том, что цивилизация является сильной, но в то же время хрупкой. Нам остается лишь прикладывать усилия для ее защиты, продлевать ее существование, передавать ее дух.
Каждый памятник является символом культуры, каждый музей является сокровищницей человеческой цивилизации. Искренне надеемся и желаем, чтобы памятники культуры были вдали от катастроф, передавались из поколения в поколение».
Станислав Минаков
