Социологи выяснили, в каком городе России матерятся чаще всего. Второе место занял Воронеж — не догонишь. Третье Иваново — город невест. А на первое с отрывом вышли пермяки — солены уши.
Думаю, что в лидерстве Перми свою роль сыграли арт-объекты Марата Гельмана. Не знаю, как сейчас, но еще несколько лет назад город был украшен гигантской буквой «П» из незаконно собранного валежника и красными революционными Буратинами, рассаженными по крышам вместо Карлсонов. Перед таким чудом не хочешь, но остановишься, снимешь шапку да и скажешь что-нибудь, срифмованное со словом «трындец», равное по силе «я поражен». А кругом дети, народ переимчивый. Короче, боролись модный художник и губернатор против косности, несвободы и цензуры, кучу денег истратили, а результат — сами видите.
Что до второго места Воронежа, то оно удивительно и объяснению не поддается. Как раз жители этого города представлялись мне людьми не грубыми, а творческими и деликатными. Являясь авторами строк «елочки-сосеночки зеленые, колючие; в Воронеже девчоночки веселые, певучие», они наглядно показывали, чем прямолинейное употребление четырех коренных слов индоевропейского праязыка уступает их лукавому обыгрышу. Ведь «елочки зеленые», как, скажем, и «японский городовой», блистательно заменяют то, чего нельзя прямо написать в газете «Культура».
Если серьезно, русский мат хорош лишь тем, что породил в народе множество изящных и забавных замен. Тут явлена душа и острый ум. Однажды мне, тогда еще студенту, на дороге из Нестеровки в Михайловку, где я проходил практику, был явлен в полуденной пыли и жарище шофер попутки, который подвез со словами: «Куда тебе, непоколебимый португалец? Залезай, чего стоишь, как спортсмен перед греблей?» А знакомая консьержка, любительница кино, с недавних пор всех посылает «по Матильде». Литература! Шукшин!
Этого страшно не хватает творческой интеллигенции, которая почти сплошь обитает в Москве и прямолинейно матерится, как сапожник. И то, что столица в опросе заняла место во втором десятке, странно. Нигде я не встречал большего количества дам с внешностью любительниц абсента, для которых пешее эротическое путешествие — любимый вид пожелания, отповеди да и согласия, ведь если женщина говорит «нет», это означает «да», верно? Именно Москва наполнена жизнерадостными офисными болванами, которые с поросячьей страстью погружаются по пятницам в миргородские лужи сниженной лексики, отмщая миру за удушающе-стерильную, этически корпоративную рабочую неделю при галстучке. А сколько здесь начальников, которые учиняют громогласный, прилюдный матерный разнос дрожащим подчиненным — не для того, чтобы те впредь клали бумажку в нужную папку, а распотешивая, разгорячая собственное эго!
Мне недавно учительница не последней московской школы рассказала с возмущением, как недоросль в ответ на замечание ее обматерил. «И я поняла, что это обычный их семейный стиль. Это их норма, привычка», — с безнадегой в голосе говорила она. «Мне отец его сказал не заморачиваться. Я ему, конечно, внушу, но без фака нет брака, вы ж понимаете?» А что возразишь? Если уж Филипп Киркоров с Иваном Ургантом в гимне перезрелой молодежи «Цвет настроения синий» совсем звезданулись и не находят иных слов, кроме матерных, что взять с их зрителей и поклонников?
А как там культурная столица, спросите вы, как великий город, давший миру Сергея Шнурова и группу «Ленинград»? Питер в соцопросе где-то на месте двадцать третьем. Тут и вправду немного чаще иных мест нашей необъятной Родины встречаются люди, которые не ругаются. Ни веселым матерком, привычным, бессмысленным, малообидным, ни полупьяным, распущенным, ни в виде междометий. Среди них, как и на остальной территории России, встречаются чудовищно скучные собеседники. Выматывающие душу чинуши. Методичные мозгоеды.
Вот только в кулуарах Петербургского международного экономического форума, призванного показать, что Россия открыта миру вопреки всем санкциям, пели Борис Гребенщиков и Земфира, первый — композицию с нецензурной лексикой. Может быть, так совпало, но, скорее всего, если и нужна какая-то мораль, то она не в том, что люди наши ругаются по матери (то есть уже «по Матильде»), а в том, что достойных примеров среди деятелей культуры маловато. Материться плохо, это всякий знает, но для общего блага лучше научиться обходиться без красных букв «П», расставленных по просторам Отчизны.
Сумеем ли?
Автор: Владимир Мамонтов
