На 17 МКФ «Русское зарубежье» вне конкурса был показан документальный фильм лауреата фестиваля Андрея Судиловского – «Бунинъ». Фильм-эксклюзив снят по инициативе Дома русского зарубежья имени А.Солженицына и Киностудии «Русский путь» с использованием бунинского архива, хранящегося в Лидском университете Великобритании. Ранее эти дневники, письма, альбомы с фотографиями были доступны лишь специалистам.
Фильм начинается с того, что невидимый Бунин (1870-1953) «листает» альбом и комментирует нам, кто изображён на фотографиях: «Это Вера», «Это Галя», «Это я» – большинство фотографий видим впервые, и после того, как Бунин рассказал о них, они улетают куда-то, падают …в вечность, а в альбоме остаётся лишь засохшее пятно клея, на котором они держались…
Фильм выстроен как воспоминание Ивана Алексеевича о своей жизни, он как бы заново проживает её на наших глазах, со всеми ее драмами, неслучайно рефреном крупным планом проходят глаза Бунина, он словно всматривается в свою жизнь, оценивая некоторые события в ней по-новому. Голос актёра, читающего за Бунина, очень подходит к его персоне, как, собственно, и все актёрские голоса, звучащие за современников писателя в этом фильме.
В картине подробно показаны стокгольмские эпизоды. То, как Бунин, сдержанный, корректный элегантный, в сопровождении Веры Николаевны (супруга писателя) и Галины Кузнецовой (последняя любовь) едет в столицу Швеции, как 10 ноября 1933 года высоченный король Швеции Густав V вручает писателю Нобелевскую премию «За строгое мастерство, с которым он развивает традиции русской классической прозы», как в ответной речи Бунин отмечает смелость Шведской академии, оказавшей честь русскому писателю-эмигранту. Не оставлен без внимания и такой забавный момент, когда секретарь Бунина едва не теряет папку с чеком на премию, оставив её на каком-то столе…
Зрители отмечали после показа, что возникало ощущение, что они лично побывали на этой церемонии, так подробно она показана.
Перед нашими глазами проносится вся жизнь Бунина, причём автор фильма настроен весьма критично ко многим моментам в биографии своего героя и не скрывает этого, более того, готов полемизировать с ним, но ограничивается тем, что обозначает это в картине. Имеет право. Во всяком случае, фигура Бунина в фильме Судиловского вызывает щемящее чувство грусти, но и гордости за гения, русского гения.
Сегодня режиссёр Андрей Судиловский – гость «Столетия».
– Андрей Михайлович, об Иване Бунине снято множество документальных лент, с чего начали вы, как вышли на Лидский университет?
– Когда-то на фестивале «Русское зарубежье» я получил главный приз за картину про Ивана Шмелёва и начал сотрудничать с киностудией «Русский путь». Сделал несколько картин, в том числе про Солженицына и Бориса Зайцева, то есть, зарекомендовал себя, так скажем, специалистом по литераторам-эмигрантам. А в недрах Дома русского зарубежья (ДРЗ) давно зрела идея сделать картину о Бунине как гуру русской литературной эмиграции, руководитель студии Сергей Зайцев предложил поработать над этим фильмом.
Куратором и соавтором сценария у меня была заведующая отделом культуры Российского Зарубежья, доктор филологических наук Татьяна Вячеславовна Марченко, главный здесь буниновед. К 150-летию Бунина она делала большую выставку в ДРЗ и завязала контакты с музеями, с Лидским университетом в том числе, так к нам в руки попали уникальные материалы, связанные с жизнью Бунина в Грасе. Дело в том, что вместе с Буниными на вилле жил литератор Леонид Зуров, у которого после смерти Веры Николаевны и оказался бунинский архив.
В интернете можно прочитать о том, что Зуров не совсем легально завладел архивом, завещания не было, он просто его присвоил и, видимо, продал в Англию, а среди специалистов бытует точка зрения, что архив находится там незаконно. Хорошо уже то, что он сохранился, но, наверное, было бы справедливо, если бы архив переместился в Россию, хотя многое из бунинского наследства и так досталось нашим музеям. Так, писательница-эмигрантка Наталья Владимировна Кодрянская поддерживала контакты с Верой Николаевной (1881-1961) и в 70-е годы передала в Орловский музей много оригинальных фотографий вместе с мебелью из парижского кабинета Бунина, которая хранилась у неё.
Фильм снят в России, за рубеж мы не выезжали, фотоматериалы и документы, разумеется, в копиях, нам передали через выставку, которую организовала Татьяна Марченко. А снимали в Орле, Ефремове и Ельце, где в доме мещанки Ростовцевой, у которой жил Бунин, открыт литературный музей. Там всё сделано с большой душой. Воссоздана обстановка того времени, собраны подходящие экспонаты, например, мундиры гимназистов того времени, журналы, учебники. Атмосфера в Ельце очень хорошая. Именно там у меня появилось нежное чувство к музейщикам, настоящим подвижникам своего дела.
– На каких моментах биографии писателя вы изначально хотели сделать акцент?
– Начиная работу над документальным портретом, обычно имеешь лишь ощущение героя, замысел появляется постепенно, когда узнаешь подробности его жизни, обстоятельства создания им произведений, пытаешься понять, что за человек был, в данном случае, Иван Алексеевич Бунин. Мне на глаза попалось несколько бунинских высказываний о толстовстве и его любви к Толстому как к духовному «просветителю» народа. Меня как человека традиционно православного это зацепило, потому что Толстой – отпадший от церкви, почти сектант. Мне стало интересно, почему с Буниным, испытавшим много драматических моментов в жизни, – потерял сына, пережил эмиграцию, не происходило никаких серьёзных перемен в духовном плане, какие произошли, например, с Борисом Зайцевым, его близким другом. Как с юности был очарован Толстым и его учением, так и на склоне дней, сидя в Грасе, записывает в дневнике что «ничего выше толстовского понимания Бога в его позднем варианте он не видит».
В первоначальной версии фильма у меня были высказывания сестры Льва Николаевича – Марии Николаевны, которая, будучи уже монахиней, говорила: «Лёвочка был такой хороший писатель, а вот теперь, как засел за свои толкования Евангелий, сил никаких нет! Верно, всегда был в нём бес». Она жалела его как человека заблудшего. А Бунин видел в Толстом идеал понимания Бога. Тема бунинского духовного поиска показалась мне интересной, и я сделал её одной из смысловых линий. В фильме есть эпизоды, в которых исследуется смысл духовной жизни в целом и её значение для жизни, как отдельного человека, так и целой страны.
Ведь что сделал Толстой: он как бы отделил церковь от жизни, заявив, что прекрасно общается с Богом и «без попов». Эту мысль подхватило огромное количество людей в России, и отчасти это стало истоком богоборчества в советское время. Стали строить новый мир без Бога. Построили, и поимели весь XX век в войнах и революциях. Моё глубокое убеждение, что это было связано с тем, что русский народ, ведомый интеллигенцией, перестал верить в Бога, и получил то, что получил. Епископ Николай Сербский в книге «Война и Библия» (1932), которую часто цитируют по ТВ, рассуждает о причинах войн, начиная с библейских времён и заканчивая Первой мировой. Он убеждён: причина всех войн – вероотступничество. Если бы люди жили согласно Христовым заповедям, не было бы никаких войн и революций, но народ так жить не может, поэтому и имеем то, что имеем.
В фильме цитирую резкие высказывания о бунинской «Деревне» (1909 –1910) – за однобокий взгляд на действительность. Борис Зайцев, например, говорит, что дело не в самой деревне, там, дескать, всякое есть, и плохое, и хорошее, дело в том горьком взгляде, которым смотрит на неё Бунин. А Амфитеатров прямо заявил, что Бунин, хотя и вырос в деревне, не любит её, сегодня называем такие произведения «чернухой». Вот и Бунин написал такую «чернуху» про деревню. Мне кажется, что такие произведения не проходят бесследно. В фильме звучит мысль о том, что, Бунин, не имея в замысле ничего плохого по отношению к государству, внёс свою лепту в его разрушение. Он формировал своей «Деревней» некое общественное мнение – что страна, в которой 90% деревенских жителей, живёт ужасно. А кто виноват? Власть, конечно! Проклятое самодержавие! Вот вам и лепта. Потом он горько печалился, что «пропала» Россия, но он сам в этом поучаствовал, как, собственно, вся интеллигенция, сознательно разрушавшая те основы, которые сегодня наша страна пытается воссоздать.
Вот сегодня все в поиске национальной идеи, или русской идеи. И никто не может эту идею сформулировать, а мне она представляется очень ясной: цель и смысл существования русского народа заключается в том, чтобы хранить православную веру на этой огромной территории, которую занимает наша страна. Отступая от этой задачи, мы не можем нормально существовать, уклоняемся в разные гнусности.
Что касается поворотных моментов биографии Бунина, есть ряд ключевых точек. Например, большая любовная драма с Варварой Пащенко, после которой он стал более холодным, может, даже циничным человеком, потеря сына, путешествие с Верой на Святую землю. Но примечательно, что, по замечанию Веры Николаевны, в Палестине очаровывали его почему-то мечети и мусульманские кофейни, а византийская и православная церковная фактура совершенно не трогала. Он был к ней холоден. Но это его драма, и именно про это, собственно говоря, я и хотел рассказать.
Неслучайно в конце фильма он читает знаменитое Послание Апостола Павла к Коринфянам, где есть интонация, схожая с Экклезиастом, что всё суета сует, всё бесполезно, если ты не любишь, а любовь, собственно, и есть самая загадочная тема нашей жизни. Мало кто может похвастаться истинной любовью к людям, к Богу, к миру. В основном, мы ожесточены и сосредоточены на себе, а любовь – всегда жертва. И я хотел сказать, что, читая это Послание, Бунин как бы понимает, что все его достижения, все Нобелевские премии – тлен и суета и что, возможно, он пропустил что-то гораздо более важное в жизни.
– Касательно Нобелевской премии, публику часто интересует чисто бытовой момент, почему Бунин, не имея своего жилья во Франции, не озаботился решением именно этой проблемы, когда получил премию?
– Видимо, более выгодно было снимать жильё, и дешевле, и проще, чем покупать его. Бунины всю жизнь прожили, снимая квартиру на Жака Оффенбаха в Париже. Зачем ему дом, когда можно жить и так, у нас просто сегодня другие реалии. Снять в Подмосковье особняк стоит безумных денег, а в те годы скромные доходы Ивана Алексеевича позволяли ему каждый год жить на прекрасной вилле, да еще принимать и кормить гостей.
– Скажите, когда фигура Бунина возникла в вашем сознании, чем привлекло его творчество, которое порой полярно оценивалось современниками?
– У меня разное было отношение, например, раньше я не любил его стихи, а романтическая проза нравилась, стал взрослее, особенно сейчас, во время работы над фильмом, полюбил бунинскую поэзию. За лаконизм, наверное, за точные и скупые средства выразительности. А проза – наоборот: она, конечно, образец стиля, написана великолепным языком, но мне не хватает в ней достоевщинки, смысла, который о духовном, о чём-то большем, чем просто взаимоотношения с женщиной или природой.
– Изменилось ли ваше отношение к Бунину после того, как сняли фильм?
– Нет, конечно. Как писатель он остался на том же пьедестале. Мне не нравится, когда к «классикам» относятся как к иконам, которым надо поклоняться. Нас приучали к этому в школе, и для нас было едино, что Достоевский, что Толстой, что Бунин – это всё иконы и все одинаково неприкосновенны. А они иногда противоположны друг другу! И по сей день существует слепое поклонение авторитетам, а я давно смотрю на классиков как на живых людей, мне интересно, какие они на самом деле, а не что они декларируют, и какие мифы про них складывают.
– Почему в фильме вы обошли скандальный треугольник, который возмущал всю эмиграцию, имею в виду жизнь Бунина с Верой Николаевной и Галиной Кузнецовой на вилле в Грасе?
– Мы не обошли, но сосредотачиваться на этом не считаю нужным. Это до нас сделали другие. В том же нашумевшем художественном фильме «Дневник его жены». В музее Ельца, кстати, нам рассказывали, что к ним приезжал режиссёр и актёр Андрей Смирнов, который сыграл Бунина в том фильме, снятом на сюжет пресловутого треугольника, и будто бы высказал чувство вины перед Буниным. Не знаю, так ли это, но действительно, может, и незачем было об этом снимать кино.
– Как вы обрисовали бы взаимоотношения Бунина с Набоковым, почему Владимир Владимирович едва не полярно изменил своё отношение к Бунину – от обожания до холодного равнодушия?
– Видимо, натолкнулся на сложный характер Ивана Алексеевича. Набоков в юности искренне боготворил Бунина, и было за что. Показательно письмо, которое приводим в фильме. Это просто объяснение в любви. А потом началась конкуренция, Набокова ставили очень высоко как писателя. Бунина как бы потеснили на его «пьедестале».
– Почему, как вы думаете, в эмигрантской среде не было единодушия в поддержке Бунина в качестве литературного гуру, ведь он годился на эту роль?
– Кто-то считал, что годился, а кто-то, что нет. Дмитрий Мережковский был яркий конкурент Бунину. Люди вообще никогда не бывают единодушны, кого-то Бунин обидел походя, и тот стал считать его недостойным, а о ком-то сказал хорошее слово, ну и ладно, всё хорошо. Как в любой среде, там сложились обычные человеческие отношения, это были те же люди, с извечными чувствами и грехами, с завистью, тщеславием, сребролюбием, весь набор.
– Изучая письма и дневники Бунина из Лидского архива, не заметили некоего помягчения в отношении Советского Союза?
– Нет, с чего бы это? То, что он пришёл поздравить нашего посла с победой над гитлеровцами? Он нигде не написал об этой встрече, во всяком случае, мне такой документ не попался. Можем только гадать: наверное, он понял, что такое немецкий фашизм, наблюдал же аресты вокруг, и про лагеря, и про геноцид евреев всё знал. Возможно, ему было приятно, что именно русские мужики одолели мощный гитлеровский фашизм, и Россия не оказалась порабощённой, с этим он и поздравил нашего посла.
– А если бы он остался в России?
– Останься он, абсолютный барин, в 1920-м, его просто бы шлёпнули, потому что тогда стреляли всех таких, особо не разбираясь. А если бы принял предложение вернуться в Советский Союз, которое передал ему летом 1946 года Константин Симонов, должен был пойти на большой внутренний компромисс. Учитывая его острое неприятие разрушения той России, которую он любил, и о которой тосковал, ну как он мог им подыгрывать?! Он прекрасно понимал, для чего он был нужен советским властям: вот классик, лауреат Нобелевской премии, вернулся в СССР, он наш. Велась политическая игра, и он как человек умный всё понимал: вряд ли бы его посадили, всё-таки мировое признание, невыгодно, а вот сделать из него ещё один орден на знамени – Бунин с нами, это да. Мне кажется, Иван Алексеевич подумал и понял, что это ему ни к чему.
– Как вы считаете, если бы Бунин оказался в нашем времени, он написал бы «Окаянные дни-2»?
– Вообще, это неблагодарное дело рассуждать о всяких «если бы» в истории. Возможно, в силу характера, он оказался бы в стане либералов. Видите ли, водораздел опять проходит по духовно-религиозному моменту. Человек церковный по-другому чувствует Родину, историю и точнее понимает, где свет, а где тьма. Сегодня эти полюса сильно изменились по сравнению с 17-м годом. Конечно, за советское время из нас почти до конца вытравили связь с Родиной через веру и церковь. Но люди, которые читают правильную литературу, эту связь восстанавливают, и сегодня происходит то же самое, что и сто лет назад. Россия, назови её хоть федерацией, хоть монархией, как ни крути, это страна, в фундаменте которой лежит православная вера, и на этом строится всё – отношение к власти и к жизни, к государству, к семье. Всё это сохранилось, как говорится, на уровне ДНК, и я убеждён, что именно эти корни позволили нам и во время Великой Отечественной сплотиться и победить. Не за Сталина умирали на фронте, а за Россию, за эту землю, за эту связь, которая тогда была ещё более живой в людях.
И сегодня солдаты и офицеры на фронте воюют за то же, а не за зарплату, как говорят иные. Идут, конечно, по разным мотивам, из-за материального фактора в том числе, рискуют жизнью, но, попадая туда, меняют свою мотивацию, потому что солдатское братство существует, а оно не про деньги вообще. Наша беда в том, что там люди воюют и умирают за Россию, а здесь включаешь какой-нибудь телеканал, а там как раз всё про деньги, поют и пляшут, будто ничего не происходит.
– Фильм заканчивается картинами удивительного подводного мира, где зелёными водорослями перевиты памятники вождям мирового пролетариата. Что это, расскажите…
– Это подводный музей, созданный для дайверов местными активистами на мысе Тарханкут в Крыму. Во время съёмок фильма я оказался там на отдыхе и увидел его. Появился музей, когда на Украине стали снимать памятники коммунистическим вождям. Лениных, Марксов, Дзержинских расставляли под водой, делая экспозицию, люди с аквалангами заплывали к ним «в гости». И когда Иван Алексеевич читает Послание Апостола Павла Коринфянам будто над этими идолами, которым уже никто не поклоняется, с особой остротой понимаешь слова о том, что всё тлен, и будет погребено под океаном времени – так у нас собрался очень важный пазл про Бунина.
Беседу вела Нина Катаева
