Ни для кого так не легко сжечь Рим, как для Добчинского. Катилина задумается. Манилов – пожалеет; Собакевич – не поворотится; но Добчинский поспешит со всех ног: «Боже! Да ведь Рим только и ждал меня, а я именно и родился, чтобы сжечь Рим: смотри, публика, и запоминай мое имя»
В. В. Розанов
Цесаревич Алексей Николаевич в своем дневнике записал: «Когда я буду Царем, не будет бедных и несчастных. Я хочу, чтобы все были счастливы».
Если наследник русского императорского трона носил такие мысли в голове, то их ему, естественно, вложили родители и воспитатели. Из тогдашего светского общества, окружавшего царскую семью, этих идей подчерпнуть было просто невозможно. А уж, извините, марксизмом Алексей не интересовался, зато получил отличное православное христианское воспитание.
И вот в 1918 году его вместе с родителями, сестрами и верными слугами убили самым диким и изуверским образом.
Царская семья причислена к святым страстотерпцам и находится пред ликом Господа нашего Иисуса Христа. Святым теперь не страшны клевета и ложь, распространяемые ныне и щедро сеянные в прошлом. К святым не может пристать любая нечистота и любой дурной навет.
Фильм г-на Учителя «Матильда» никак не влияет на святость царственных новомучеников. «Матильда» не может нанести ущерб святым. Она бьет по российскому обществу и за одно проверяет, осталось ли в этом обществе элементарное почтение к святыням. Она определяет: живо это общество или давно превратилось в демократического зомби. Она ставит диагноз душевному здоровью нашего общества.
Благополучное нормальное общество ценит святых и святыни. И творчество писателя, режиссера и художника не предполагает возможности гадить на могилах предков или отплясывать канкан в алтаре. Поэтому, когда рассуждают защитники «Матильды» о свободе изъявлений креативного класса, то им рекомендуется подумать о том, а хотели бы они, чтобы такое кино сняли про их родителей.
Реакция православных христиан, да и, вообще, граждан Федерации (граждан, а не имеющих паспорт и регистрацию в соответствующем месте) на «Матильду» оказалась вполне определенной — фильм, издевающийся над памятью страстотерпцев и плюющий на историю России, — может г-н Учитель просматривать в своем узколиберальном кругу, а в широкий прокат «фильму» пускать нельзя.
«Матильда» ведь целит не в царя и царицу, но в саму Россию. Философ А.А. Зиновьев изрек, что, мол, целили в коммунизм, а попали в Россию. Ничего подобного. Диссидентское движение целило в Россию и случайной очередью задело коммунизм. Будь Россия капиталистической, то целили бы в Россию опять, и лишь краешком, осколками бомб задели капитализм. Кстати, Октябрь 1917 года — это результат «стрельбы от пуза веером» российской космополитической интеллигенции. Сия интеллигенция в Российскую Империю точно попала в Феврале 1917-го, а Ленин — это уже последствия тяжелой контузии. Рассуждая обо всем подобном нельзя не вспомнить, что по-гречески грех пишется как amartia, а переводится — ошибка, промах, мимо цели.
Интеллигенция после 1917 года, существовавшая, сперва в Советской России, а потом СССР, не очень-то и желала каяться в своих промахах. У нее всегда виноват был кто-то иной. Отсюда и постоянная чтение мантр о «Николае Кровавом». Ведь, не дай Бог, если русский человек, по-настоящему займется историей, то он обнаружит, что оснований для революции совсем не было. И Россию убили ради эфемерных и откровенно идиотских прожектов. В своей ругани в отношении царя Николая Александровича, царицы Александры Федоровны и семейства их, интеллигенция советского типа, вышедшая из шинели либерального Бобчинского и подштанников коммунистического Добчинского, была совершенно искренней. И ей не требовалось дополнительных понуканий от очередного заседания Политбюро. Смачно харкнуть на русскую святость и при этом удивляться, почему люди желают морду набить, свойство такое интеллигенция в России сохраняет всегда, причем неизменно и непринужденно: и в XIX, и в XX, и в XXI веках.
Российская интеллигенция может быть квалифицированы только как антисистема в соответствии с теорией пассионарного этногенеза Льва Николаевича Гумилева. И данная антисистема, четко вне зависимости от времени, работает на разрушение аксиологии России. Это легко прослеживается.
У «Матильды» Учителя ведь есть предшественники, среди которых выделяется похабная «Агония» советского режиссера Элема Климова.
Считать «Матильду» и «Агонию» обычными фильмами можно только от недалекого ума. И, если Учитель пропихнет свое детище в прокат, то это расскажет всему миру, что в России духовный сифилис распространился достаточно мощно и уже поразил мозг.
Питирим Сорокин писал: «Любая длительная и тяжелая война, в особенности же гражданская, всегда уносит с поля жизни «лучших» − биологически, психически и социально − людей: наиболее здоровых, наиболее трудоспособных; наиболее моральных, волевых, энергичных и одаренных умственно. Она − орудие отбора шиворот-навыворот. Процент гибели таких «лучших» в эпохи войн и революций всегда гораздо выше, чем процент гибели «рядовых» людей, и тем выше, чем длительнее и опустошительнее война, чем глубже и кровавее революция. Они пожирают, прежде всего, наиболее выдающихся людей, каковых немного среди населения...
В отдельные периоды, как, например, при Петре и в наши годы, это безумное расходование нашего «биологического фонда» принимало поистине сумасшедший размах. Народ с бедным «биологическим фондом» при такой трате давно уже должен был бы сойти со сцены истории. И, однако, до сих пор мы держались, хотя и отставали от ряда других народов.
Объяснение этому, по-видимому, надо искать и в богатстве нашего «биологического фонда». Но всему есть предел. Римляне и греки были еще богаче нас в отношении их «биологического фонда». Но безрассудное расходование «лучших» в течение их истории, особенно в период греко-персидских и Пелопонесской войн в Греции, Карфагенских войн и гражданских междоусобиц в Риме, окончательно истощили их «лучшую кровь», произошла замена первосортного человеческого материала второсортными людьми и их потомками − и блестящая звезда этих народов стала закатываться. Чем быстрее шла замена − тем быстрее стал темп заката, закончившийся гибелью этих великих народов».
«Второсортным» людям сохранение святынь не понятно: лучше их обменять на гамбургеры и «хот-доги». Материализм есть господство второсортности.
Вот «Матильда» и покажет, смогли ли мы сохранить свое первородство или уже продались за миску чечевичной похлебки, стали мы или нет «второсортными» (по П. Сорокину). Так что за этот инструмент проверки вменяемости российского общества г-на Учителя следует даже и поблагодарить. Правда, без уверений в почтении и т.д.
