На днях глава Синодального отдела по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда продолжил тему борьбы с непечатной бранью, поднятую президентом в ходе заседания Совета по поддержке русского языка и языков народов России.
Владимир Легойда сказал: «Должна быть культурная, социальная среда, в которой есть система табу; понимание, что является социально допустимым, а что нет. А поскольку социального порицания нет, мы имеем широкое распространение нецензурной брани, да еще и с оправданием, что это необходимо для выразительности. Нашим классикам как-то удавалось выражать жизненную правду без мата и быть художественно убедительными, у некоторых современных художников это почему-то не получается. (С матом тоже, кстати сказать.)»
Многим эта тема кажется просто неважной – ну что за беда, если люди эмоционально выражаются. Однако мат – более серьезная проблема, чем может показаться.
Вежливые обороты присутствуют в речи, чтобы обозначать уважение к другим и волю к поддержанию определенной социальной атмосферы. Мы уважаем друг друга. Мы хотим жить в обществе, где люди, знакомые и незнакомцы, ведут себя благожелательно. Где никто не стремится никого унизить, оплевать или пнуть. Где разногласия улаживаются путем переговоров, в крайнем случае – суда, но не мордобоем и уж точно не финкой под ребро.
И, надо сказать, за последние десятилетия страна в этом отношении существенно изменилась. Социальная среда в целом стала намного более благожелательной, люди (в том числе незнакомцы) намного приветливей друг ко другу.
Недавно я разговаривал с человеком, который уехал из России в 1990-х, а недавно вернулся. Его поразило, что водители уступают дорогу пешеходам – и вообще атмосфера разительно отличается от той, которую он в свое время оставил.
Мы можем не замечать перемен, потому что они происходили медленно, но тому, кто посещает страну после долгого отсутствия, они бросаются в глаза.
И часть этих перемен – постепенное вытеснение скверноматерной брани из нашей речи. И дело не только в том, что мат сопровождает социальное неустройство – он является одним из факторов, которые его вызывают.
Выражение «грязные ругательства», это, конечно, метафора – но метафора очень точная. Возможно, вы и сами замечали, что где мат – там и грязь, вполне видимая, физическая, развал и всякое неустройство.
Это не случайно. Мат – это регистр языка, выражающий определенное отношение к жизни, к окружающим людям, к стране, к миру в целом и к самому себе. Это речь, обычно выражающая презрение и враждебность. Она имеет отчетливую эмоциональную окраску – и эта окраска носит резко негативный оттенок.
Матерящийся не испытывает ни благодарности, ни уважения – он и сам себя видит, как человека непочтенного, и к другим относится с презрением. Грязь можно было бы и убрать, сломавшееся – починить, выбитые стекла – вставить, но для этого нужно немного уважения и любви, сознания того, что это место стоит заботы, в нем стоит поддерживать порядок и красоту, и ты сам, и твои соседи заслуживают чего-то лучшего, чем жить в грязи и разрухе.
Мат несовместим с таким созидательным отношением к жизни. Он постоянно провозглашает – «это мерзкое место, это мерзкие люди, да и я сам себя не уважаю, ни я, ни окружающие, ни место, где я живу, не стоят того, чтобы о них заботиться».
Конечно, мат не всегда носит характер намеренного, целенаправленного оскорбления. Иногда он превращается просто в постоянный речевой фон, когда человек не пытается кинуть грязью в кого-то – он просто привычно ею исходит.
Но это еще печальней – человек застрял в этом мире разрухи и упадка и не представляет, как его покинуть.
Как сказал известный лингвист Ю. И. Левин, «легко представить себе мир, описываемый [негативной матерной] лексикой… мир, в котором крадут и обманывают, бьют и боятся, в котором «все расхищено, предано, продано», в котором падают, но не поднимаются, берут, но не дают, в котором либо работают до изнеможения, либо халтурят – но в любом случае относятся к работе, как и ко всему окружающему и всем окружающим, с отвращением либо с глубоким безразличием, – и всё кончается тем, что приходит [полная катастрофа]».
Мат, таким образом, не просто один из регистров языка – это явление глубоко разрушительное в социальном, культурном, психологическом и духовном отношении.
Он обесценивает и оскверняет все, что может – неслучайно наиболее распространенное непечатное выражение оскорбляет мать собеседника. Почтение к матери – это последний бастион, его сохраняют даже ожесточенные преступники, сидящие в тюрьмах.
Мат лишает человека высших измерений жизни. Причастность к высокой культуре предполагает способность к радостному и почтительному изумлению перед творениями человеческого гения. А это состояние прямо противоположно тому, которое выражает (и которое создает) матерная брань.
Тем более мат лишает человека веры.
Злобный, глумливый, все презирающий дух матерной брани делает человека неспособным к духовной жизни, к молитве и благоговению. Неслучайно апостол Павел говорит: «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших» (Еф.4:29).
Поэтому важно держать матерную брань за пределами того, что принято и допущено в обществе – и тем более в СМИ. И при помощи общественного порицания, и, если понадобится, административных мер.
Если люди не могут выразить свои мысли и эмоции без мата – что же, им следует лучше осваивать родной язык. Все, что стоит сказать, может быть сказано на русском литературном.
Сергей Худиев
