В январе ей исполнилось бы 80 лет
«Две тайны в жизни неразрывны — тайна рождения и тайна смерти. Прожить жизнь, только воспроизведя себя, — небольшое дело. Если мы какую-то часть нашей энергии оставляем на благо людей — значит, мы уже не умерли, уже не напрасны», — так сформулировала девиз своего творческого и жизненного пути Лариса Шепитько.
«Актерство – рабская профессия, это не для меня»
Она родилась 6 января 1938 года в Артемовске. Ее отец оставил семью, где росли трое детей. Шепитько так и не смогла простить ему этого поступка, и они больше никогда не встречались. Эвакуацию и военное лихолетье вынесла на своих плечах многодетная мать, которая не очень-то верила в осуществление крылатой мечты Ларисы о кино. А та отправилась сразу после окончания средней школы во Львове, куда занесла судьба семью после войны, покорять Москву.
Документы на режиссёрский факультет ВГИКа у школьницы поначалу принимать не хотели, предложив красивой девушке поступать на актёрский. «Это рабская профессия, это не для меня», — ответила юная абитуриентка и собралась уходить. Но ее тут же вернули: «Вернитесь, примем на режиссерский». Так юная Лариса с первой попытки поступила во ВГИК и попала в мастерскую Александра Довженко. Кроме нее, на режиссуру было принято еще шесть девушек. Позже Довженко говорил Ларисе: «Я в вашем лице увидел всю красоту своей Родины». Шепитько была самая младшая на курсе, и он опекал ее больше других.
Клюдям искусства Александр Петрович предъявлял всегда и во всем особые требования.Своим ученикам он во всем старался прививать чувство гармонии, красоты и вкуса. Шепитько, обычно ходившая на занятия с косой, однажды пришла во ВГИК с мелкими кудряшками надо лбом. Довженко, взглянув на ученицу, сразу отправил ее под кран размачивать кудряшки. Впоследствии Лариса признавалась, что профессиональные и этические уроки, которые ей и ее сокурсникам давал Довженко, оказались незаменимыми. Он научил ее быть не только режиссером, но и автором собственного облика и поведения.
Через полтора года Александр Довженко умер, и это для Ларисы стало таким сильным ударом, что она собиралась уйти из ВГИКа. А когда пришел новый преподаватель и начал лекцию с анекдота, Шепитько демонстративно встала и вышла из аудитории — слишком резким был диссонанс с ее представлением об изучении режиссуры. Позже Лариса Шепитько говорила о Довженко: «Он был во всем талантлив. Его глазами мы увидели, что такое гармония, что эстетично, а что нет, где зло, а где добро. Он ввел нас в искусство, как в храм, не терпел ханжества, двоедушия, лицемерия. После его смерти мы почувствовали, как невыносимо трудно жить так, как он признавал. Но — возможно, потому что он так жил».
«Эта профессия делает меня мужиком»
Именно в институте Шепитько встретила своего будущего мужа Элема Климова. Тот вспоминал: «Когда я пришел во ВГИК, обалдел: красавица на красавице. Но Лариса поразила меня сразу, с первого взгляда. Такая красавица! А красавица-то оказалась с характером!
Помню, стояли мы на первом этаже ВГИКа в очереди в кассу, стипендию получать, она впереди меня. Попытался я было с ней заговорить — куда там! Она как-то очень легко и быстро меня отбрила. Дело в том, что хоть Лариса и была младше меня на пять лет, во ВГИК поступила на четыре года раньше — как студент я был младше её».
На последнем курсе Лариса Шепитько сняла свою дипломную работу «Зной» по повести Айтматова «Верблюжий глаз». Когда во время съемок труппу поразила эпидемия инфекционной желтухи, коллега Ларисы уехала в Москву на лечение. А Шепитько осталась, пренебрегая приказом врача, и руководила съемкой с больничных носилок. Недолеченная желтуха впоследствии давала о себе знать: Лариса часто болела. Элем помогал ей монтировать картину и, в конце концов, завоевал ее сердце.
«Зной» собирал призы на различных фестивалях, когда Шепитько и Климов решили пожениться. Они гуляли около Лужников, когда Элем сделал Ларисе официальное предложение руки и сердца. Шепитько тогда спросила: «А ты не будешь на меня давить?
Ведь мы же с тобой оба режиссеры?» Климов твердо пообещал: «Не буду». Позднее она говорила: «У меня счастливое совпадение: у меня муж режиссер. Кино – мой дом в буквальном смысле слова».
Элем сдержал слово. Лариса снимала свое мужское кино, опровергнув всеобщее заблуждение, что женщина не может быть режиссером. Она часто говорила: «Эта профессия делает меня мужиком».
Однако, в жизни Климов и Шепитько были красивой парой: высокие, стройные, излучающие внутренний свет. Оба были самодостаточны, творчески независимы друг от друга, но жить друг без друга не могли. «Отец был такой человек, что у него творчество и семейная жизнь – это только совместно, не раздельно. Во-первых, семья была, когда жива была мама. Они постоянно творили дома», – вспоминал сын пары Антон.
Когда Шепитько приехала в Париж с фильмом «Крылья», о ней с нескрываемым восхищением писали газеты: «Появилась новая Грета Гарбо». Вячеслав Зайцев любил одевать Ларису в своем Доме моделей и устраивать с ней оригинальные сеансы показа мод. Высокая и стройная Лариса точно и смешно копировала походку и манеры манекенщиц. А Зайцев сопровождал демонстрацию каждой модели своими шутливыми комментариями, завершал их неизменной фразой: «По-настоящему смотрится только на режиссере Шепитько».
«Я приходила к следующему фильму с новым в себе»
В фильм «Tы и я», в котором снялись Визбор и Демидова, не вошли многие эпизоды, разработанные в сценарии, после монтажа переснимались некоторые сцены. Работа над фильмом «Ты и я» многому научила Шепитько. Позже Лариса Ефимовна назвала его «самой важной для себя картиной»: «Важной как университет — я на этой картине многому научилась».
Через год после окончания съемок в 1972 году лента «Ты и я» была послана на кинофестиваль в Венецию, где была сразу названа экзистенциалистской картиной и завоевала памятный приз. В знаменитом венецианском театре «Фениче» в тот же вечер и на той же сцене, где вручался почетный «Золотой лев» знаменитому актеру Чарли Чаплину, публика восторженно приветствовала необычайно талантливую Ларису Шепитько.
Теоретики кино и критики единодушно находили в картинах Шепитько мужскую руку постановщика. Но Лариса Ефимовна признавалась, что делала свои картины как женщина: «Я приходила к следующему фильму с новым в себе, проживала картинную жизнь, как свою собственную, обращалась к такому материалу, в котором бы сумела передать свои взгляды на жизнь, на смысл жизни». Именно так Лариса Шепитько пришла к главной работе своей творческой карьеры — «Восхождение».
Идея снять эту картину возникла у Ларисы в 1973 году, когда она ждала ребенка. Однажды она упала и получила сильное сотрясение мозга с серьезной травмой позвоночника. Будучи вынужденной лежать в больнице семь месяцев, она все это время жила с мыслью, что может выйти из больницы инвалидом, а может и погибнуть из-за решения во что бы то ни стало сохранить ребенка. Лариса думала: если так случится, что ребенок родится, а она погибнет, то он будет знать о ней, своей матери, по ее работе в кино, по тем фильмам, которые она сняла. Прочитав философскую повесть Василия Быкова «Сотников», Лариса Шепитько сразу поняла, что это произведение о волнующих ее вопросах: о совести, долге, духовном подвиге.
«Любая картина личная, но желание поставить "Восхождение" было потребностью почти физической, — говорила впоследствии Шепитько. — Если бы я не сняла эту картину, это было бы для меня крахом. Я не могла найти другого материала, в котором сумела бы так передать свои взгляды на жизнь, на смысл жизни».
Портрет в старинном замке
Съемки стартовали 6 января, в 38 день рождения Ларисы. Работа над фильмом для всей группы превратилась в каждодневный героизм. Массовка коченела на морозе, у осветителей руки примерзали к приборам, но никто не бросал работу, пока не звучала команда «Стоп!». Пример подавала сама Лариса — хрупкая красавица с несокрушимой волей. Она вставала на два-три часа раньше всех, «собирала себя по частям» и первой приходила на продутую ветрами съемочную площадку. После тяжелейших сцен с участием Бориса Плотникова, который снимался в метель в одной шинельке, она после каждого дубля буквально согревала его дыханием, растирала уши, лицо, руки. А в сцене, когда партизанский отряд мучительно долго уходит от погони карателей, бежала по колено в снегу вместе со всеми — чтобы пережить и лучше передать на экране состояние этого бесконечного гона. Иногда после съемок Гостюхину приходилось нести режиссера от машины до гостиничного номера на себе: силы к концу дня отказывали ей. Но благодаря такой самоотдаче работа над картиной была закончена к середине лета, на месяц раньше срока.
Потом была победа фильма на Всесоюзном кинофестивале в Риге, невероятный успех «Восхождения» в Западном Берлине, где фильм получил премию «Золотой медведь». Картина совершила триумфальное шествие по 40 странам мира. Сегодня это общепризнанный шедевр мирового экрана.
Лариса Шепитько была мистиком: верила, что жила уже несколько раз. В Чехословакии они с Климовым заехали в старинный замок. Едва войдя в главный зал, Шепитько остановилась и сказала: «Я здесь была». Посмотрела на стол: «Здесь играли в покер». Со стола сняли скатерть — и действительно открылось зелёное сукно. А поднявшись на галерею, Климов с изумлением увидел портрет жены в платье ХVIII века. Хозяйка замка была похожа на Шепитько как две капли воды.
В 1978 году, будучи в Болгарии, Лариса посетила знаменитую Вангу, предсказавшую режиссеру смерть от автомобиля в 1979 году. Услышав это, Шепитько в тот же день вместе с подругой пошла в храм и взяла с неё клятву, что если она умрёт, то подруга будет заботиться об её сыне Антоне. Ранним утром 2 июля 1979 года на шоссе с проселочной дороги выехала черная «Волга»: Лариса Шепитько вместе с членами своей группы ехала на съемки своего нового фильма «Матёра». Разогнавшись на пустом шоссе, выехала на встречную полосу, где разбилась в лобовом столкновении с грузовиком. Никто не выжил. После гибели жены Элем Климов закончил фильм, дав ему другое название — «Прощание».
Подготовила Лина Лисицына.
