Год Культуры, а затем и Год Литературы обнажили пропасть непонимания, которая существует между государственной властью и российской культурой.
А это значит - между властью и гражданским обществом.
Ведь именно оно является носителем культурного наследия, которое воспроизводит культуру настоящего и из которого, собственно говоря, и произрастает древо государственности.
Под сукно на четверть века
У тех федеральных чиновников, которые по долгу службы обязаны вникать в дела российской словесности, отсутствует понимание того, кто является литературным работником. Предназначение поэта и писателя, ответ на вопросы для чего нужен критик, публицист, литературовед – все это для них, если оценивать происходящее, является тайной за семью печатью. В школьные годы подобное неведение для них, тогда еще юных и, может быть, романтиков, было чревато «неудом» со всеми вытекающими последствиями. Значит представление о роли и значении литературы в воспитании нации, формировании духовности и характера народа они должны были получить. В вузах, в особенности гуманитарных, эти знания должны были укрепить. Именно поэтому можно абсолютно точно утверждать, что речь идет не о пробелах в образовании чиновников и депутатов, госслужащих и судей – лучшие ученики получали высшее образование, а по окончании институтов и университетов право трудиться в структурах власти они штурмовали по конкурсу, прошли сито тщательного отбора.
Провалы в памяти, приведшие к литературной амнезии, поразившей представителей всех ветвей власти, имеет конкретные причины. Не вдаваясь в них, можно заметить лишь одно – им культурное будущее страны доверять нельзя. Если говорить о литературе, то мы столкнулись с бесцеремонным игнорированием ее потребностей, умышленном уничтожении традиций и наследия. Говорить о непонимании происходящего не приходится.
Существует удивительный факт истории современной российской литературы, достойный возмущения и недоумения. Писатели и поэты в России оказались вне закона. Их правовое положение и статус выведены из правового поля. Уничтожение литературного сообщества началось перестройкой последних лет СССР и завершилось реваншным отлучением писателей от власти. Запомнились яркие выступления писателей на Съездах народных депутатов, их обращения к народу со Словом, их патриотические акции в защиту народовластия. Именно поэтому литературный фронт был поспешно ликвидирован. Литературные объединения и союзы дробились, финансовый и производственный фундамент разрушался.
Писатели не сдавались. Четверть века назад, еще в прошлом веке, когда в России приступили к формированию постсоветского законодательства, активисты литературного сообщества вместе с коллегами из других творческих объединений подготовили проект закона «О творческих работниках и творческих союзах». Он был принят в первом чтении Госдумой 5 марта 1997 года, а затем его отправили на рассмотрении в Совет Федерации и Президенту России. Проект этот застрял в бюрократических коридорах законодательной власти. Прошло более двух десятилетий с момента начала работы над законом, а света в тоннеле даже и не видно.
Вопрос о правовом положении литераторов периодически становится предметом полемики и дискуссии. Накануне и в ходе работы XIV съезда Союза писателей России (21 октября 2013), в работе которого мне пришлось принять участие, сосредоточились на обсуждении Устава, на выборах руководящих органов. Однако и о неопределенности со статусом писателей вспомнили, с откровенной, нужно признать, безнадегой.
Казус Российского литературного собрания
К счастью, вопрос преткновения оказался в поле зрения Президента России. После решения о проведении вслед за Годом культуры Года литературы провели Российское литературное собрание. Первое (и пока единственное) проходило в Университете дружбы народов 21 ноября 2013 года. Его посетил Владимир Путин.
На президентском сайте по окончании мероприятия сообщили, что «встреча литературного сообщества собрала более 500 представителей различных профессий: писателей, поэтов, публицистов, книгоиздателей, литературоведов и переводчиков…».
Однако в ходе беседы писатель и историк Игорь Волгин в соответствии с правилами риторики попытался определиться с понятиями, уточнить термины. Волгин пояснил Президенту и собравшимся в зале, среди которых далеких от проблем современной литературы было немало:
- Писатель, литератор - такой профессии нет в перечне профессий. То есть все присутствующие здесь как бы никто. Потому что есть ссылка в Трудовом кодексе на творческие специальности, но в реестре творческих специальностей нет слова «литератор». Оно не существует.
Именно поэтому, рассказал Игорь Леонидович, «у нас на секции поэзии шли разговоры совсем не о поэзии, то есть о поэзии тоже, конечно, но и о социальных вопросах». Он вспомнил советские времена, когда для писателей существовали определенные социальные гарантии, даже начислялись выплаты по больничному листу, были литературные пенсии. Это не было синекурой, однако помогало людям реализовывать свой творческий потенциал. Всего этого в современной России литераторы лишены.
Ситуация показалась парадоксальной даже Президенту. Еще бы, с ним встречались представители двух творческих писательских объединений - Союза писателей России и Союза российских писателей. У каждой организации есть зарегистрированные в Минюсте России Уставы, в которых указано, что членами общественных объединений могут быть достигшие совершеннолетия граждане, являющиеся профессиональными литераторами. Или, может быть, Минюст чего-то не доглядел? Профессиональных литераторов нет, а их организации существуют.
Такое начало настроило собрание на конструктивный разговор. Было много предложений. Актер Сергей Безруков выдвинул идею создать Фонд поддержки литературы, который поможет развитию драматургов и писателей, поспособствует повышению образованности подрастающего поколения, которое ныне воспитывается исключительно на зарубежных образцах культуры.
Путин с идеей согласился, признав создание Фонда полезным:
- Я согласен, фонд такой создать можно. Единственное, что по объему, конечно, будет отличаться от Фонда кино, потому что другой вид деятельности.
Кстати, за 2013-2014 и 5 месяцев 2015 года Фонду кино были предоставлены субсидии из федерального бюджета на общую сумму 9,1 млрд. Рублей.
Завершая встречу, Президент пообещал «зафиксировать элементарные социальные права людей творческих профессий», пригласил писателей к обсуждению насущной для них проблем. Правительству были даны поручения для того, чтобы разобраться с поставленными на литсобрании вопросами. Появилась надежда на их решение.
Год литературы без литературы?
В ходе IV Санкт-Петербургского международного культурного форума (14-16 декабря 2015 года) было объявлено об окончании Года литературы. Два года - срок для конкретного решения поставленных вопросов вполне приемлемый. Однако то, что не удалось сделать за двадцать лет, не сумели одолеть и за два дополнительных. Зато еще четче обозначилось отношение федеральной власти к литературе.
В СМИ появились статьи под заголовками «Год литературы без литературы». Конечно, этому заявлению можно противопоставить перечень читательских конференций и перечень выпущенных книг. Впрочем, есть и другой перечень – число закрытых книжных магазинов, изменения в школьной программе… Вопрос, о котором шел разговор на Российском литературном собрании, решен не был.
А тут еще Министерство юстиции РФ подало иск в Верховный суд РФ о ликвидации общественного объединения «Литературный фонд России». Вслед за этим Международный литфонд собрались лишить имущества в писательском городке «Переделкино» - с соответствующим иском Росимущество обратилось в Арбитражный суд Москвы. Словом, вместо создания по поручению Президента Фонда поддержки литературы, существующие организации по поддержке писателей, а создавались они еще в середине XIX века, оказались в предликвидационном состоянии.
А тут еще нерешенные проблемы со штаб-квартирой Союза писателей России на Комсомольском проспекте, 13. Этот дом постоянно кто-то желает забрать у писательской организации. Здание и его состояние ни в какое сравнение не идет с резиденцией писателей братской Беларуси. Не обделены опекой со стороны власти писатели Казахстана. Да и в российских субъектах Федерации, особенно в национальных республиках, отделения Союза писателей России находятся зачастую в образцовом состоянии.
Резолюция заключительного заседания секции «Литература и чтение» IV Санкт-Петербургского международного культурного форума оптимизмом не отличалась. Секция работала под лозунгом «От Года литературы к читающей стране». Девиз отражал результаты социологических исследований. Оказывается, более 30% населения считает себя полностью нечитающими или малочитающими. Россия существенно отстает от многих развитых стран по количеству книжных магазинов и библиотек на сто тысяч населения, объемам чтения книг на душу населения. Ощущается необходимость организации центра, координирующего разрозненные усилия различных ведомств, связанных с книжной культурой. Не хватает книжных магазинов, библиотек, издатели и распространители нуждаются в поддержке, недостаточно мероприятий по продвижению книги и чтению. Формирование сети поддержки и продвижения чтения в стране происходит чрезвычайно медленно.
Озвучены были проблемы писателей. Оказывается «основными инструментами поддержки писательского творчества являются материальные премии, гранты на подготовку произведений, поддержку молодых талантов, наличие каналов продвижения книги к читателю через средства массовой информации, активное продвижение антипиратских законов в области книгоиздания, дальнейшее развитие издательских и государственных инициатив, связанных с открытием новых литературных имен и возвращением забытых».
Признаться, о насущных проблемах писателей на форуме говорили вскользь – больше о делах издателей, книготорговцев и библиотек. Это можно понять: творчество – процесс почти интимный. Так что этой строкой в резолюции, в общем-то, и ограничились.
У многих моих коллег завершившийся Год литературы вызвал чувство разочарования, обманутости. Надеялись на какие-то изменения со стороны властей к литературе, к писательским проблемам. Однако время прошло, а все идет по-прежнему. Были, конечно, новые книги, встречи с читателями, конкурсы и фестивали. А разве этого не было в прошлом году, в позапрошлом? И кто-то отменит в будущем?
Экстремистская добавка в закон об экстремизме?
Утверждая о пропасти непонимания между государственной властью и культурой, я пока не имел возможности уделить внимание судебной власти и прокуратуре, которая не входит в систему разделения властей, надзирая за законностью действий всех и вся. Спешу исправить это упущение, тем более эти две системы взяли на себя функции критического осмысления произведений культуры.
В сентябре 2015 года Президент Чечни Рамзан Кадыров высказал свое резко негативное мнение об одной из таких критических акций судьи Южно-Сахалинского суда Наталья Перченко по иску прокурора Билобровца, которые признали «экстремистским материалом» книгу «Мольба (дуа) к Богу: её значение и место в Исламе». Рамзан Кадыров возмутился:
- «Поводом» для этого явились «Аль-Фатиха» и другие Суры Корана. В частности, «экстремистскими» называются цитаты из Корана: «Тебе мы поклоняемся и Тебя молим о помощи» («Аль-Фатиха»), «Не взывайте же ни к кому наряду с Аллахом» («Аль-Джинн»). Хочу напомнить прокурору и судье, что с «Аль-Фатиха» начинаются все молитвы и действия полутора миллиардов мусульман в мире. Они читают её десятки млрд раз в сутки, совершая обязательные и поощряемые молитвы. Судья считает их всех экстремистами?
По поручению Президента Чечни адвокатом подготовлена апелляционная жалоба в Судебную коллегию по гражданским делам Южно-Сахалинского областного суда с требованием об отмене данного решения, как незаконного и необоснованного. Следующим шагом, сообщил он на своей странице в ВКонтакте, «будет требование о признании этого решения, носящим экстремистский характер, умышленно направленным на подрыв стабильности в России. Авторы не могли не знать, что их действия спровоцируют миллионные акции протеста в России и за рубежом, приведут к изоляции страны от исламского мира».
В заключение своего эмоционального обращения он назвал тех, кто был причастен к вынесению судебного решения, национальными предателями и шайтанами. Когда его попросили не называть судей и прокуроров шайтанами, он вежливо попросил не назначать шайтанов судьями и прокурорами.
Это была завязка литературно-критического разбора цитат Корана, одной из наиболее значимых для человечества книг. Через месяц Президентом России был подписан Указ, которым он внес на рассмотрение Госдумы законопроект о неподсудности священных писаний. В законопроекте говорилось: «Библия, Коран, Танах и Ганджур, их содержание и цитаты из них не могут быть признаны экстремистскими материалами». Вскоре он был принят, одобрен и стал частью Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». Подобной оперативности позавидует любой закон, не только злополучный проект «О творческих работниках и творческих союзах».
Для меня, как и для абсолютного большинства людей, Библия, Коран, Танах и Ганджур являются обыкновенными книгами, к которым я лично отношусь с уважением. По крайней мере, для христиан за исключением Библии все остальные являются такими. Для мусульманина только Коран книга священна, для иудея – только Танах, для буддиста – только Ганджур.
Но дьявол, говорят, кроется в деталях. Коран, как известно, был дан Исламу на арабском. И прекрасно, что этот исходный текст не может быть признан экстремистским. Но не все мусульмане владеют арабским языком, а потому приобщаются и познают религию в переводах на родной. А здесь-то как раз и начинаются разногласия и противоречия, толкования и деление на секты, которые противостоят друг другу не только в богословских спорах, но и с оружием в руках.
А о какой Библии ведется речь в Законе? О католической, православной, лютеранской? А они отличаются по объему, по количеству текстов, по толкованию. На русском языке, к примеру, есть переводы Библии, утвержденные Синодом РПЦ и другие, которые русской православной церковью не допускаются для богослужения. Впрочем, не буду углубляться в вопросы, связанные с религиозными текстами. Есть пословица – «Библия одна, толкователей много». Судя по всему, Библий много, а толкователей - тьма. Так какую Библию защищает принятый в России закон? Попытки найти ответы на эти вопросы может, к сожалению, не погасить, а разжечь полемику, которую законодатели попытались погасить.
Библия, Коран, Танах и Ганджур не только религиозные книги. Это памятники культуры, истории. Это – литература. И почему в перечень особо охраняемых законом книг не попала «Велесова книга», «Калевала», эпические произведения народов Севера, Кавказа, Поволжья, Якутии, Приморья, Чукотки. Многие произведения литературы и устного народного творчества достойны быть в ряду тех четырех книг. К тому же они имеют больше прав на защиту. Ведь все четыре священные книги были написаны за пределами нашей страны, принесены ее народам, а священные тексты народов России родились на нашей земле. Это наше культурное достояние, эта наша литература должны защищаться с не меньшим энтузиазмом.
Добавка в Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» является, конечно же, указанием следователям, судьям и прокурорам, не имеющим достаточных познаний в вопросах религиоведения, не лезть в вопросы, о которых они не имеют понятия. Неплохо было бы иметь еще и перечень вопросов истории и культуры, которые им возбраняется оценивать.
Библия, Коран, Танах и Ганджур обрели в Год литературы особое значение для культуры России. Это один из важнейших его итогов.
Неутешительный итог
И все-таки суть достижений Года литературы в России обсуждалась в помещениях, отведенных Международному книжному форуму. В этих залах работал VI Международный конгресс «Русская словесность в мировом культурном контексте. Итоги Года литературы».
Замечу, Конгресс русской словесности традиционно проводится в Москве. Так планировалось и в этом году. Однако чудесным образом в последний момент работу конгресса русской словесности перенесли в Санкт-Петербург. Александр Иванович Казинцев, заместитель главного редактор «Нашего современника», пояснил, что выезд получился суматошным, не все участники сумели переместиться из первопрестольной в культурную столицу. Заседания проходили в гостинице «Октябрьской» на углу Невского и Лиговского проспекта, где москвичей поселили, а заключительное прошло в лекционном зале Главного штаба Эрмитажа.
На заключительное заседание я попал случайно, оказался чуть ли не единственным представителем города на Неве. Приехавшие из Москвы писатели (а там были гости со всей России, дальнего и ближнего Зарубежья) удивлялись негостеприимным приемом. Пришлось извиниться за Ленинградское областное и Санкт-Петербургское отделения Союза писателей России, да и за Союз российских писателей, за организаторов Культурного форума. Хотя мне лично извиняться было не за что - в материалах Культурного форума о Конгрессе русской словесности не сообщалось, на электронную почту мне сообщений не приходило.
Вел заседание Игорь Волгин, которому два года назад на Российском литературном собрании пришлось рассказывать Президенту России о писательских бедах. Игорь Леонидович, да и другие выступающие, подводя итог Году литературы, рассказали, что особых изменений в литературе и положении писателей не произошло. Поднимался извечный вопрос о том, что делать дальше? Вспомнили слова Евгения Евтушенко, сказанные два дня назад о необходимости вновь воссоединить разругавшихся и разбежавшихся четверть века назад писательские союзы. Я не был прямым свидетелем дискуссий и вражды перестроечных лет, но судя по возгласам возражения, время объединяться еще не пришло. Юрий Милославский, специально приехавший из Нью-Йорка, высказался за создание Гильдии писателей по примеру Гильдии адвокатов. В нее вошли бы писатели, стоящие на различных идеологических платформах и объединенными усилиями с разных направлений смогли бы эффективно защищать общие интересы. Это предложение нашло больше сторонников, но и противников было немало.
Самое большое впечатление на меня произвело выступление специалиста из Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям. Оказывается, именно этому ведомству было поручено озаботиться делами писателей, выполняя поручение Президента России.
Галина Михайловна Щетинина была краткой. Главное - за два года ничем писательскому сообществу помочь не удалось. Судя по ее рассказу, а она озвучивала не свою собственную позицию, а выступала от имени руководства ФАПиМК, в ведомстве постаралась сделать все возможное для выполнения поручения Президента. Но действующее законодательство не позволяет напрямую оказывать помощь писателям – для этого существуют гранты, конкурсы, различные процедуры. Если дело вести через организацию, то неизвестно с каким писательским объединением иметь дело. В советское время был один Союз писателей с региональными отделениями, а в настоящее время создано десятки, а то и сотни писательских союзов, объединений, коалиций и федераций. Сложно понять, с какой из них следует иметь дело. Не менее важно и то, что писатель должен быть где-то трудоустроен. Это предполагает отчисления в налоговую инспекцию, в пенсионный и социальный фонд. Будет ли творческий союз такой организацией-работодателем – большой вопрос. И, наконец, самое главное – где брать деньги, на каком основании отдавать их одним творческим организациям и почему отказывать другим. Действующее законодательство, подвела она итог, не позволяет поддержать литературных работников.
Меня, откровенно говоря, выступление женщины не только огорчило, но и позабавило. А позабавило тот факт, что решение проблем писателей возложили не на Министерство культуры, а на Министерство связи и массовых коммуникаций РФ. Сделали это, скорее всего, по формальному признаку. Сегодня литература распространяется через издания писательских объединений, через СМИ, в том числе и посредством Интернета. А регистрация и контроль за ними осуществляется через Роскомнадзор. Но регистрируют общественные объединения писателей и Министерство юстиции, и ФНС.
В советское время писатели сами находили курирующее их министерство. Юлиан Семенов был поближе к КГБ, Ардаматский – к МВД, Владимир Карпов и Константин Симонов не порывали связей с Министерством обороны. У писателей было также и региональное, скажем так, закрепление. Шолохова от Тихого Дона не увели прелести столицы. Виктор Лихоносов прирос к Кубани, а Расул Гамзатов не мыслил себя без Дагестана…
В современной России писателей связали-повязали Министерством связи.
Вопрос о том, где взять средства, чтобы при этом не обременять бюджет, был, наверное, не самым сложным. Если проявить справедливость, и вспомнить опыт советского времени. Дело в том, что еще 25 лет назад каждое издательство обязано было из своих доходов отчислять определенный процент на счет Литфонда. Сегодня к этим деньгам справедливо было бы добавить отчисления из доходов соцсетей. Не секрет, что ежедневно осуществляется тысячи просмотров литературных текстов. Просмотр части из них оплачивается читателями, доступ к остальному контенту осуществляют с нарушением авторских прав. Так что резервы финансирования найти существуют.
«Не одетые и не голые»
По окончании конференции я решил-таки освежить исследование, которое было сделано мною два года назад, сразу после Российского литературного собрания. Тогда я с энтузиазмом откликнулся на предложение «подумать вместе» над будущим писательского сообщества, изучил большой массив документов. В результате появилась статья «Не одетые и не голые. Профессиональные литераторы: в списках не значатся», которую опубликовал сайт «Российский писатель». Приведу изложение того текста.
Переход Российской Федерации к рыночной экономике и необходимость развития экономических связей России с Европейским Союзом и другими странами потребовали сопоставимой статистики. Системы классификации делали разные ведомства и к делу подошли с разной степенью ответственности. К тому же все эти классификаторы согласовать между собой не удосужились.
Взять, к примеру, Общероссийский классификатор профессий рабочих, должностей служащих и тарифных разрядов (ОКПДТР). В нем перечислены тысячи профессий, начиная от рядовых рабочих специальностей и завершая должностью Президента России. И только не названы писатели, поэты, публицисты, которые собрались на Российском литературном собрании в качестве профессионалов словесности.
Откроем Единый квалификационный справочник должностей руководителей, специалистов и служащих (ЕКС). Он содержит должностные обязанности и требования, предъявляемые к уровню знаний и квалификации работника.
Можно найти в нем должность главного редактора, редактора и младшего редактора РИО, которые создаются при учреждениях и предприятиях. Но это отнюдь не творческие сотрудники, в их функции входит принятие рукописи, не имеющей, как правило, отношения к литературе, подготовить к изданию, передать в типографию. А вот должность «корреспондент» почему-то предусмотрели только(!) в классификаторе работников организаций атомной промышленности. В других РИО они, видимо, не нужны. Впрочем, и эта должность не является должностью литературного работника.
Замечу, отдельный раздел ЕКС содержит «Квалификационные характеристики должностей работников культуры, искусства и кинематографии». Однако в этом, как и остальных разделах ЕКС не встречается упоминания о литературных работниках, писателях, поэтах, сценаристах, критиках, публицистах. Будто они не нужны, к примеру, при подготовке кинофильмов. Словом, культура от литераторов отреклась.
В интересах осуществления рациональной политики занятости сформирован Общероссийский классификатор занятий (ОКЗ). В этом документе, наконец-то, встретилось указание на существование профессии «писатель». Здесь даже приведены типовые обязанности. Вероятно, не всем из литературных деятелей они известны. Поэтому есть смысл процитировать их полностью.
«Журналисты и литературные работники создают художественные литературные произведения, пишут сценарии, критически оценивают произведения литературы и искусства, готовят разнообразные публикации по освещению оперативной информации, рекламе, редактируют печатные издания.
Их обязанности включают:
- выбор темы произведения, изучение необходимой информации, реализацию творческого замысла путем создания художественного литературного произведения (романа, рассказа, пьесы и т.п.);
- написание сценариев фильмов, постановок, зрелищных мероприятий и др.;
- критическую оценку произведений литературы и искусства;
- сбор оперативной информации на местах событий, представление ее в виде интервью, публикаций, комментариев по определенной тематике;
- подготовку обзоров событий с их анализом за конкретные промежутки времени;
- подготовку газетных и журнальных очерков, статей, фельетонов и т.п.;
- редактирование и осуществление контроля за интеллектуальным, научным и литературным содержанием изданий по закрепленной тематике, проверку смысловой связи и логической последовательности разделов, рубрик и достоверности материала;
- подготовку документов для заключения договоров и соглашений с авторами, документации на рецензирование оригинала
- обеспечение соблюдения стандартов, технических условий и других нормативных документов при работе над оригиналом;
- подготовку текстов рекламных объявлений;
- сбор и подготовку рекламных материалов для опубликования в печати, передачи по радио, телевидению или другим средствам массовой информации;
- выполнение родственных по содержанию обязанностей;
- руководство другими работниками.
Примеры профессий, входящих в данную базовую группу: комментатор, корреспондент, писатель, редактор».
Еще один документ - Общероссийский классификатор специальностей по образованию (ОКСО). Именно он позволил Литературному институту и подобным ему вузам организовать обучение по специальностям «литературное творчество» и «литературное творчество (перевод)» с присвоением квалификации магистр или бакалавр литературного творчества, литературный работник, переводчик художественной литературы. Ссылаясь на этот документ, можно найти Федеральный государственный образовательный стандарт по подготовке специалистов, а также Основную образовательную программу. Впрочем, эти документы показывают не только объем знаний, которые должен усвоить выпускник, но и описывают сферу его возможной работы - «индивидуальная творческая работа по созданию художественных произведений словесности и перевода, а также литературно-критических и исследовательских филологических трудов». Указание на профессию писатель в документах не содержится.
В Классификаторе услуг во внешнеэкономической деятельности (КУВЭД) есть указание учитывать услуги, предоставляемые писателями, поэтами, сценаристами и драматургами, выступающими на индивидуальной основе. Общероссийский классификатор услуг населению (ОКУН) тоже предлагает учитывать деятельность литераторов – клубные учреждения организуют встречи с ними или организуют работу литературных объединений. Но здесь опять-таки речь не ведется об их профессиональной деятельности.
Весьма примечателен разработанный Министерством экономического развития и торговли Российской Федерации Общероссийский классификатор видов экономической деятельности (ОКВЭД). Он определяет всем видам деятельности физических и юридических лиц, существующих в России, вполне конкретное место. В нем как раз и можно обнаружить место, которое отводят литературному творчеству работники, которых наняли создавать классификатор.
Документ разрабатывался, как и другие российские классификаторы, или в рамках проектов Всемирного банка, либо увязывался с классификаторами Европейского экономического сообщества. Именно поэтому понять логику рассуждений его авторов лично мне удалось не сразу. В СССР существовало, как известно, две основные сферы деятельности человека и общества. Первая включала в себя создание материального капитала - добывающая промышленность, производство средств производства и средств потребления, строительство, сельское хозяйство, оборонная промышленность… Вторая занималась воспроизводством человеческого капитала и включала в себя образование, здравоохранение, культуру. Литературе, как и другим видам искусства, отводилось почетное место в области культуры.
ОКВЭД, срисованный с западной экономической культуры, группировал виды деятельности по другим основаниям. Сельское хозяйство, охота. Рыболовство и рыбоводство. Добыча полезных ископаемых. Переработка сырья и производство. Распределение электроэнергии, воды и газа. Строительство. Торговля и сфера услуг. Гостиницы и рестораны. Связь и транспорт. Финансы. Операции с недвижимостью. Оборона. Здравоохранение. Социальные услуги.
В разделе «Социальные услуги» был подраздел «Предоставление прочих коммунальных, социальных и персональных услуг». В нем сразу за параграфом «Сбор сточных вод, отходов и аналогичная деятельность» следовал параграф «Деятельность общественных объединений» (в том числе аналогичных Союзу писателей), затем подраздел «Деятельность в области художественного, литературного и исполнительского творчества». Кстати, затем следует раздел «Прочие персональные услуги», в котором главные – услуги парикмахерских и похоронное дело. Так глубоко в классификаторе была спрятана литературная деятельность.
Право или обязанность?
Просматривая все эти документы еще раз, обнаружил, что существуют в законодательстве положения, которые кардинально меняют положение не только писателей, но и всех членов творческих объединений. Вероятно, возмущения, ироничные публикации о неприкаянных писателях сыграли свою роль. В новой редакции ОКВЭД-2 (от 31 января 2014 года) появился Раздел R Деятельность в области культуры, спорта, организации досуга и развлечений. В этом разделе есть пункт 90. Деятельность творческая, деятельность в области искусства и организации развлечений.
Код 90.03 ОКВЭД-2. Деятельность в области художественного творчества. Разъясняется: «Эта группировка включает в том числе деятельность писателей, работающих на индивидуальной основе в области беллетристики, технической литературы и всех остальных жанров, работающих индивидуально». Кстати, сюда же была включена деятельность независимых журналистов.
Оказывается, теперь можно зарегистрировать себя в качестве писателя, работающего на индивидуальной основе. Получив свидетельство о регистрации, можно смело объявлять себя писателем. Даже не имея ни одной книжки? Даже не являясь членом творческого союза? Мне подобный путь в литературное сообщество показался странноватым.
Разбираясь далее, я выяснил, что «самотрудоустройство» чревато необходимостью вне зависимости от доходов производить платежи в Пенсионный фонд и Фонд обязательного медицинского страхования (в 2015 году – 22 300 рублей). Кроме этого «писательского взноса» предстоит оплачивать налог на доходы физических лиц в размере 13 % от суммы дохода, а также НДС. Обязательное требование – подача отчетности в налоговую инспекцию и во все фонды. А для этого нужно еще и бухгалтера нанимать, платить зарплату и осуществлять за него платежи НДФЛ и в другие фонды. В противном случае придется осваивать азы еще одной профессии и следить за изменениями законодательства. Ведь штрафы с невнимательных – статья доходов бюджета.
Итак, литературная деятельность обязывает человека, не работающего в какой-то конкретной редакции, становиться ИП - индивидуальным предпринимателем (или индивидуальным писателем?). Этим самым он приобретает правовое положение, аналогичное тому, которое имеют фрилансеры – независимые корреспонденты. Они тоже обязаны регистрироваться в качестве индивидуальных предпринимателей. Ведь за действия, направленные на получение прибыли при отсутствии регистрации в качестве индивидуального предпринимателя, могут привлечь к налоговой, административной, а то и уголовной ответственности. Складывается впечатление, что журналисту, если он готовит публикацию для издания, в котором он не работает, он тоже обязан предстать перед ним в качестве ИП.
Путь, который, судя по всему, уготован писателям, сегодня обкатывается на независимых журналистах. Депутаты Госдумы в сентябре 2015 года, к примеру, выступили с инициативой заставить независимых журналистов приобретать патент на работу фрилансером. Это, якобы, упростит их деятельность и освободит от части проблем с уплатой налогов, а значит является государственной поддержкой журналистов. В журналистском сообществе эта инициатива вызвала неоднозначную реакцию. Ее называют усилением государственного контроля над СМИ.
Может быть, в этих законодательных новациях как раз и сосредоточена поддержка писателей? Теперь, прежде чем взяться сочинять стихотворение или рассказ, нужно осознать себя писателем, озаботиться приобретением статуса индивидуального предпринимателя, а затем стать владельцем патента. И это справедливо. Ведь Общероссийский классификатор занятий указывает, что обязанности литератора и журналиста начинаются с выбора темы произведения, изучения необходимой информации.
Сидит писатель и обдумывает произведение, которое обессмертит его в веках, а к нему приходит налоговый инспектор: «- Чем занимаетесь?» «– Пишу роман». «- Так вы писатель? Где свидетельство о регистрации в качестве налогового предпринимателя?». А когда узнает, что такового не имеется, а замысел романа, который пока что еще в голове, потянет на Нобелевскую премию, то оценит амбиции писателя не по Кодексу об административных правонарушениях, а по Уголовному. «Стыдно прицеливаться на сотни тысяч долларов и не заплатить в бюджет ни копейки. Позор!»
Действительно позор. Писатели ищут помещений, чтобы общаться с читателями и коллегами по творчеству. Ждут полиграфических мощностей, чтобы печататься. Мечтают о литературной учебе и квалифицированной критике. Хотели бы получить доступ к архивам и закрытым фондам библиотек. А получают заботу, цель которой – пополнение бюджета государства.
* * *
К счастью, любая палка имеет два конца. Обязанность регистрироваться в качестве ИП распространяется, надо думать, на всех без исключения граждан России. В том числе и на госслужащих, депутатов, прокуроров, судей и т.д., которым не возбранялось заниматься творческой оплачиваемой деятельностью. А регистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя им запрещает имеющийся у них статус. Так что думать депутатам и госслужащим нужно быстро. До подачи очередных налоговых деклараций остались считанные месяцы. Как они проведут доходы, полученные в результате своих творческих усилий, это весьма щепетильный вопрос.
Вопрос о приобретении людьми творческих профессий статуса индивидуальных предпринимателей касается работников театра и кино, живописцев и скульпторов, дизайнеров и архитекторов… Все они должны стать индивидуальными предпринимателями от культуры, а может быть еще и получить патент на творчество. А если этот патент не выдадут? Чем для каждого из них обернутся новации, исходящие от людей, далеких от проблем культуры, от проблем конкретных творческих союзов. Не нужно, чтобы время показывало это, если есть возможности принять осознанные решения. Последние тридцать лет ввели нашу страну в виражи, которые разрушали и разрушают ее. Только воспитание наших людей, основанное на отечественной, а не на суррогатах завозной культуре, способно вывести Россию из этих виражей.
Нужно создать совместную с творческими союзами комиссию по подготовке законодательных инициатив в области культуры. Первым на повестке дня должен стать Закона «О творческих организациях и творческих союзах». Скорейшее принятие его станет существенным шагом по поддержке отечественной культуры со стороны государства.
С уважением, Сергей Порохов,
Ленинградское областное отделение Союза писателей России
