В честь двойного юбилея Сергея Васильевича Рахманинова – 150-летия со дня рождения и 80-летия со дня смерти, в Италии проходит целый ряд мероприятий, посвященных памяти великого композитора.
Центр русско-итальянской культуры в Риме организует вечер, посвященный Рахманинову, с участием пианиста Марко Франческо Палацци и актрисы Наталии Симоновой. В Милане с программой из произведений композитора выступит пианист Александр Малофеев в сопровождении Симфонического оркестра Миланской консерватории. В Пезаро, на родине Джоаккино Россини, пройдет музыкальный марафон из произведений Рахманинова. Музыка нашего гениального соотечественника прозвучит на престижном музыкальном фестивале в Равенне, в венецианском театре «Ла Фениче», в Фолиньо, Генуе и многих других итальянских городах. Русские и итальянские музыканты примут участие в концертах, организованных Фондом Рахманинова в Швейцарии.
Любовь итальянцев к музыке Рохманинова весьма показательна. Многими он рассматривается как последний представитель классической русской композиторской школы, последователь и последний ученик Петра Ильича Чайковского, к которому в Италии испытывают безграничное восхищение.
Музыка Сергея Васильевича близка и понятна всем потому, что она, как он сам говорил, «родится от сердца и идет к сердцу» и потому, что «музыка – это любовь».
Хотя музыкант не имел таких тесных связей с Италией, как другие русские интеллектуалы, например, Гоголь или тот же Чайковский, присутствие его гения осталось в этой стране.
Впервые Рахманинов попал в Италию летом 1900 года вместе с семьей своего друга Федора Шаляпина. Певец вскоре должен был дебютировать в прославленном миланском театре «Ла Скала», поэтому друзья сняли дачу на берегу моря в местечке Варадзе недалеко от Генуи и, таким образом, Рахманинов смог подготовить с Шаляпиным музыкальную часть партии Мефистофеля в одноименной опере А. Бойто, в которой тот позже блеснул перед требовательной миланской публикой. В Варадзе Рахманинов также начал делать первые наброски к опере «Франческа да Римини» на сюжет Данте.
В следующий раз композитор надолго попал в Италию в 1906 году. С марта по июль Сергей Васильевич с семьей жил сначала во Флоренции, а затем в курортном местечке Марина ди Пиза, где работал над либретто к опере «Саламбо» – замысел, который, к сожалению, остался незавершенным.
В течение своей жизни Рахманинов неоднократно возвращался в Италию и как простой турист, и как концертирующий музыкант (особенно после революции). Он ценил великую культуру Италии, но по его письмам нетрудно заметить, что многое в итальянском укладе жизни раздражало его, а жаркий климат, шум на улицах, громкий говор темпераментных итальянцев действовали на него болезненно. Ему лучше работалось в спокойной, упорядоченной Германии или в его родной Ивановке, а после отъезда из России – на его уединенной вилле в Швейцарии.
Все же об одном долгом пребывании Сергея Васильевича в «стране высоких вдохновений» стоит сказать особо, поскольку оно подарило миру прекрасное произведение, которое сам композитор считал лучшим своим сочинением и любимейшим.
В конце 1912 года из-за проблемами со здоровьем Рахманинов с семьей уехал за границу. Сначала они осели в Швейцарии, а затем переехали в Рим. Именно там, в начале 1913 года, композитор получил письмо от анонимного почитателя, который предлагал ему сюжет для нового сочинения, прилагая текст поэмы Эдгара Аллана По «Колокола» в переводе Константина Бальмонта.
Много позже, уже после смерти Рахманинова, имя этого неизвестного поклонника, вернее, поклонницы, было открыто. Ею оказалась молодая виолончелистка Мария Данилова, ученица приятеля Рахманинова М.Е. Букиника, жившая в Севастополе. Зная любовь Рахманинова к колокольному звону, она своей чуткой душой угадала особый интерес композитора к этой теме.
Звон колоколов Софийского собора в Новгороде, где Рахманинов провел детство в доме бабушки, глубоко поразил его юное воображение. Позже такое же сильное впечатление оставили в нем звоны Ивановской колокольни в Московском Кремле. Мотивы колокольного звона появляются во многих произведениях Рахманинова, как инструментальных, так и симфонических, поэтому неудивительно, что он сразу же загорелся этой идеей и принялся за работу, по его словам, «с лихорадочным жаром». В Риме Рахманинов жил в квартире рядом со знаменитой Испанской лестницей, которую ранее занимал М.И. Чайковский, известный либреттист и младший брат великого композитора. Сам Петр Ильич неоднократно останавливался в этой квартире во время своих наездов в Рим, поэтому новое сочинение Рахманинова рождалось как бы осененным невидимым присутствием его старшего друга и наставника.
В тишине римских комнат, куда через открытые окна вливался деликатный звон колоколов с соседней церкви Тринитà дей Монти, творческая мысль композитора летела в далекую Россию, воскрешая в памяти звон других колоколов, более сильный и протяжный, который переносил его во времена детства и юности.
В России есть выражение: «колокола говорят». Рахманиновские «Колокола» также «говорят» и «рассказывают» через музыку весь жизненный путь человека, от рождения до смерти. Они сопровождают его «серебряным» звоном в детстве, рисуя картину зимнего санного пути, затем «золотым», свадебным, звоном в молодости. Третья часть, символизирующая зрелый возраст, пронизана «медным» звоном тревожного набата, в котором возникает образ пожара, разбушевавшегося пламени. И, наконец, в финале это торжество злых сил, всепожирающего огня переходит в монотонное гудение погребального колокола.
Это сочинение, начатое в Риме, было закончено Рахманиновым уже в Ивановке. Однако на сей раз пребывание в Италии, даже несмотря на болезнь дочерей, оставило в музыканте хорошие воспоминания. Поэтесса Мариэтта Шагинян, друг композитора, отмечает в своих воспоминаниях, что Рахманинов вернулся из-за границы «настоящим итальянцем» и «кроме макарон, ничего не хотел есть».
Возвратившись осенью в Москву из имения, Сергей Васильевич решил отпраздновать рождение своего нового творения, угостив друзей настоящим итальянским обедом. По воспоминаниям Мариэтты Шагинян, гостям был предложен салат из морепродуктов, на столе красовались бутылки красного вина «Кьянти» в соломенных футлярчиках, как их подают в Италии, и, наконец, было внесено главное блюдо – дымящиеся спагетти «кирпичного» цвета от помидорного соуса, обильно посыпанные тертым сыром.
В начале прошлого века такой обед москвичам был еще в новинку, и именно поэтому он запомнился. Забавно также отметить, что такое «типично русское», пронизанное русскими мотивами, произведение Рахманинова, как хоровая симфония «Колокола», родилось в Риме, а его рождение было отпраздновано типичным итальянским обедом.
Автор: Ирина Баранчеева, Рим
Заглавное фото из открытых источников
