Изгои Мельпомены
Литературной основой спектакля «Третий звонок, господа!» (режиссер — Кирилл Вытоптов) послужила повесть Александра Куприна «На покое» — о служителях Мельпомены, доживающих свой век в убежище для престарелых актеров.
Чехов, которому Куприн послал свое сочинение, недостатков в нем не нашел, однако пожурил коллегу за грубоватый тон и излишества в изображении пьяных. На это Куприн заметил, что Антон Павлович прав, конечно, но дело в том, что таких актеров, как в Художественном театре и на столичной сцене, он в своих путешествиях не встречал, так что описал тех, кого встретил.
Повесть, вышедшая в свет в 1902 году, действительно мрачная. Пьянство, дрязги, сплетни, ругань, изредка походы к благодетелям за штопаным бельишком и кое-каким денежным довольствием. Так и живут обитатели некогда богатого, а ныне полуразрушенного особняка, отведенного купцом Овсянниковым под богадельню.
Нет в этой круговерти ни выхода, ни просвета. Разве что воспоминания о былой счастливой жизни: «Эх, Стаканыч, помнишь Тамбов? Конские ярмарки? Смольскую? Гусаров?»
Фото: РИА Новости/Сергей Пятаков
Цель и порок
В спектакле жизнь актеров выглядит намного привлекательнее, по крайней мере с точки зрения быта (художник Нана Абдрашитова). Богадельней становится просторная палата клиники с функциональными кроватями и телевизорами на стене. Обеденный стол заставлен подарками от спонсора, трапезничают с хороших приборов.
Но, главное, у героев появилась цель, рядом с которой меркнут человеческие пороки. «Давайте делать театр!» — провозглашает герой Станислава Любшина, трагик Славянов-Райский.
Клиника — сцена. Больничные светильники — софиты. Склянки на штативах капельниц — микрофоны. Бывшие актеры — уже не бывшие. Собственно, бывшими они никогда и не были: если отсутствовала возможность играть в театре, превращали в театр жизнь.
Теперь в их распоряжении уже не геронтологическая драма, а новый формат: кабаре с живой — от «Черного ворона» до Вивальди — музыкой, песнями, танцами, актерскими репризами, мелькающими кадрами с настенных экранов (никуда не деться от высоких технологий) и выходом дивы со страусиным плюмажем, ангельским голоском выводящей: «С днем рождения, тебя!»
Кит сцены
День рожденья у Станислава Любшина, и он по праву в центре внимания. Его достойнейшие коллеги (Евгений Киндинов, Владимир Краснов, Виктор Кулюхин, Александр Семчев) имеют свои мини-бенефисы, но благородно остаются на втором плане. Впрочем, Любшин первый не только по старшинству (партнеры существенно моложе), но и по статусу своего персонажа.
Славянов-Райский в прошлом великий актер со всероссийской известностью. «Вы, можно сказать, — кит сцены, Меркурий Иваныч, а я так… пескаришка маленький», — говорит ему товарищ по несчастью.
Любшин судьбу Меркурия, слава Богу, не повторил: он любим, благополучен и востребован, хотя многие из его печалей и горестей наверняка испытал, о чем и поведал с обезоруживающей самоиронией.
Приходит Славянов в рюмочную, оркестрик заводит блантеровскую «С чего начинается Родина». Зрители старшего поколения ностальгически вздыхают. Веселящаяся молодежь (в кабарэшных ролях заняты студенты Школы-студии МХАТ) не откликается. Гауптштурмфюрера Иоганна Вайса, без которого не случился бы штандартенфюрер Отто фон Штирлиц, она не знает, да и Штирлица, скорее всего, тоже.
Самый продвинутый опознает в госте персонажа из «Кин-дза-дза!». «О, так вы «Ку!», — радуется малец, настраивая камеру. Большинство же его сверстников бежит фоткаться, потому что принимает Славянова-Любшина за Гэндальфа — Иэна Маккеллена из «Властелина колец». Похож, ничего не скажешь.
Артист и тема
Подобных гэгов в спектакле немало, но есть и серьезные вещи: избранный формат органичен для внезапных, как актерские настроения, смен тем и эмоций.
Любшин, например, читает и повествовательное из «Княжны Мэри» («Вчера я приехал в Пятигорск, нанял квартиру на краю города…»), и судьбоносное есенинское: «Тот ураган прошел. Нас мало уцелело/ На перекличке дружбы многих нет».
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Павел Волков
На Есенине зал замирает и до финального «И буду воспевать всем существом в поэте/Шестую часть земли с названьем кратким «Русь» потрясенно молчит. Большой артист — большая тема. И не важно, в трагедии или в кабаре она звучит.
А молодежь тем временем постит в сториз (читай: на сценические экраны) инфу с хештегом «Любшинразбушевался». Ценности дедов, увы, не ее ценности, хотя хочется надеяться, не всё еще потеряно.
Когда облаченные в смокинги ветераны во главе с элегантным Станиславом Андреевичем выходят спеть финальное «Спасибо!», за их спинами выстраивается молодая поросль. Отечественное искусство продолжать ей, другой смены для Любшина со товарищи у нас нет.
Ветки клена
«Третий звонок, господа!» идет полтора часа без антракта. Лучше прийти на спектакль пораньше, чтобы совместить театральные впечатления с музейными. Этажом ниже малой сцены открыта выставка Музея МХТ «Станислав Любшин», посвященная более 40 годам его службы Художественному театру.
В небольшом пространстве зеленого фойе воссоздана атмосфера без малого двух десятков спектаклей, знаковых как для актера, так и для МХТ. «Тартюф», «Наедине со всеми», «Обвал», «Призраки среди нас», «Иванов», «Эквус», «Вишневый сад», «Любовь как тихий вечер», «Возможная встреча», «Мишин юбилей», «Борис Годунов», «Три сестры», «Сирано де Бержерак». Фотографии, костюмы, эскизы декораций, макеты, аксессуары, видео.
Есть среди экспонатов те, что нечасто выставляются, считаясь не слишком важными. На деле же именно они порой завершают образ, как, например, ветки клена, что держал в руках герой Любшина в «Иванове», или карманные часы, на которые смотрел его Вершинин, прощаясь с Машей.
Фото: РИА Новости/Сергей Пятаков
На стенах — постеры с панегириками от именитых коллег юбиляра и его собственные высказывания, в том числе горькое — об «Андрее Рублеве». Заглавную роль в своем культовом фильме Тарковский пообещал ему, но в итоге утвердил Солоницына. Любшин же ради Рублева отовсюду уволился.
От несвершившегося осталась серия фотопроб (одна из них, темная фигура на фоне облачного неба, есть в экспозиции), по поводу которых киноманы по сей день спорят: а не лучшим ли Рублевым был бы Любшин.
Друг Генрих
В кинематографическом разделе размещены афиши «С чего начинается Родина», главного шпионского блокбастера 1960-х. И фотография героев Любшина и Янковского на берегу озера: друг Иоганн сообщает другу Генриху о том, что он советский разведчик. Обоих фильм Владимира Басова вознес на вершины кинославы.
В кино Любшин сыграл порядка 90 ролей и сейчас снимается в картине по произведениям Виктора Астафьева. Освежить в памяти его киноработы можно до конца апреля в столичном кинотеатре «Иллюзион», где демонстрируется кинопрограмма «Персона. Станислав Любшин».
В ее составе — «Пять вечеров» Никиты Михалкова, «Застава Ильича» Марлена Хуциева, «Кин-дза-дза!» Георгия Данелии, «Черный монах» Ивана Дыховичного. Кроме того, есть возможность посмотреть «Конец света», «Если ты прав…», «Ксения, любимая жена Федора», «Красная площадь», «Забавы молодых», «Мы веселы, счастливы, талантливы!»
В театре народный артист также не собирается сбавлять обороты. В его ближайших планах еще один премьерный «Третий звонок, господа!» 2 мая и «Игра в городки» в постановке Юрия Стоянова 6 мая.
Марина Иванова
