Илья Глазунов открывает Музей сословий России

А также покажет 12 июня свою новую картину «Похищение Европы»

10 июня народному художнику Илье Глазунову исполняется 87 лет. А уже 12-го — в День России — он дарит стране и городу невероятный подарок: буквально с 11 часов дня открывается для всех посетителей грандиозный Музей сословий, причем специально никуда ехать не надо — здание расположилось как бы в тылу Галереи Глазунова на Волхонке, 13: вы словно бы ступенчато исследуете подлинную красоту сословий дореволюционной России, поднимаясь все выше, этаж за этажом — от дворянства через православие к крестьянству.

Накануне дня рождения Илья Сергеевич рассказал нам об идее нового музея, как он собирался, чем наполнялся, а также о своих картинах, важных и веховых, находящихся пока в работе.

...Нелишне упомянуть, что ранее Музей сословий посетили и президент Владимир Путин, и мэр Москвы Сергей Собянин, и, судя по их реакции, они были в восторге; музей действительно стал очередным «подвигом Геракла» Глазунова: он долго проектировался, строился, прекрасные мастера со всей страны покрывали стены и плафоны удивительными росписями — в духе времени и в стиле конкретных губерний, и это не говоря о собственно «начинке» — картинах, иконах, костюмах, каминах, наличниках, предметах мебели. Мало того, здесь побывал и директор (на тот момент) знаменитого лондонского Музея Виктории и Альберта Мартин Рот. Хотел заехать на полчаса, в итоге провел все три — не мог оторваться...

— Ох, сколько сил было вложено, — говорит Илья Сергеевич, — ведь сословия противоположны классам и каждое имеет свою красоту: дворянство, крестьянство, православие... Музей этот формировался всю мою жизнь. Начиная с детства. Я-то вырос в Ленинграде — можно сказать, в атмосфере «дворянского Петербурга»; когда все умерли в блокаду, уехал в эвакуацию — жил в крестьянской семье, познал эту среду хорошо. Сам был пастухом в войну в Новгородской губернии, в селе Кабожа. А уже осенью 1944-го возвратился в родной Ленинград. Одним из первых. Примерно тогда же в город вернулся из эвакуации Институт им. Репина — бывшая императорская Академия художеств. Объявили — о чудо! — первый после блокады набор. И вот я отучился сначала в школе, а потом в Академии... В 1957-м прошла моя первая выставка в ЦДРИ, которая вызвала бурю всяких эмоций, происшествий — вплоть до конной милиции.

— Выставка прошла на ура, но в самой академии вам, если помню, влепили «тройку» за диплом и попытались распределить в ПТУ...

— Да, они решили меня наказать. Поставили «тройку». Вначале отправили в Ижевск, а потом в Иваново преподавать рисунок в ремесленном училище. Но там я оказался не нужен. Мне дали «отказку». Начальник, помню, мне сказал: «Вот явился, ссыльный... нет, у нас все места заняты, все учителя есть, я тебе любую справку дам, а ты у...й куда хочешь». Так меня приютили в Москве. Мой друг Макаров, племянник народной артистки Тамары Макаровой. И я жил там на пяти метрах. А потом помогла мощная рука Сергея Владимировича Михалкова — он меня прописал, дал 20 метров квартиру. Отвел меня в «Огонек», познакомил с редактором, я стал делать иллюстрации к романам Мельникова-Печерского, потом Достоевского, к произведениям Блока. И вот так дело пошло. И параллельно я очень любил то, что впоследствии стало Музеем сословий, — удивительное крестьянское искусство, иконы...

— Я вижу здесь потрясающие костюмы...

— Да, они представляют каждую область, 20 губерний! Всё подлинное, не то что кто-то там сшил специально... Но, конечно, отреставрированные. Слегка. Лежали когда-то в сундучках у бабушек где-то на Севере, там-сям... я собрал. Были представители у нас из Русского музея и Исторического. Так они отметили, что некоторых видов костюмов нет даже у них.

— Плюс предметы быта...

— Обязательно. Вон потрясающие наличники на окна — как раз из Заволжья (когда я там был в 60-е годы, Мельникова-Печерского иллюстрировал), и ложки монастырские, и вышивки. И конечно, представлен дух Петербурга, дух, я бы сказал, пушкинского Петербурга. Есть даже картина Гверчино (XVII век, Италия), принадлежавшая Наполеону. Александр Первый, как известно, купил всю коллекцию Наполеона, хотя мог отнять... Но нет, купил и передал в Эрмитаж. А в революцию 1917-го все распродавали, пошли аукционы, картина попала к частному владельцу, а от него уж перекочевала ко мне.

— Значит, у вас на каждое сословие по этажу?

— Внизу здания — высокие подвалы, там реставрационные мастерские, лаборатория, гардероб, буфет; а вверху — да, на каждое сословие по этажу, и такого музея нигде нет, потому что он раскрывает полно историю родины в красоте сословий, никакого тут нет марксистского классового подхода — чистое крестьянское, дворянское и православное искусство. Я из костров иконы вытягивал, когда их жгли... всю жизнь собирал, с моей покойной женой Ниной ездили на Север, в другие губернии. И я хотел бы, чтобы каждый, кто пришел сюда, удивился красоте и величию, понял, что Россия — удивительная страна. Директор Музея Виктории и Альберта господин Рот сказал, что «это чудо», он даже не подозревал, что такое может быть. И вот мы в День России такое чудо открываем уже для всех. А то люди на шашлыки выезжают, ерунда всякая, а тут такой музей! Посетите и восхититесь тем, чем, собственно, является Россия. Главные экспонаты — холсты Рериха, Нестерова, Сурикова, Кустодиева — это все дворянское искусство. По переписи 1879 года дворянство составляло 1,5% от всего населения. И оно создало великую литературу, живопись...

— А крестьян сколько?

— По переписи — 80%. Крестьяне наверху, на последнем этаже. Духовенство, православие — на среднем, там иконы — от Васнецова до XV века, их я пытался всю жизнь сохранять...

— А какие картины сейчас у вас находятся в процессе написания?

— Я заканчиваю «Похищение Европы», почти завершена. Сложно рассказывать о картине — надо видеть. Классическую Европу везут в Америку, скульптуры, яйца Фаберже везут под военным конвоем, американцы ставят на все цену — тут сто долларов, там... Эта картина будет представлена 12 июня в основном здании Галереи на Волхонке. А еще две картины в работе — надеюсь к поздней осени успеть: «Россия до революции», «Россия после революции».

— Это две отдельные картины, не диптих?

— Нет, отдельные, шесть на три метра. Сейчас делаю множество эскизов, чтобы потом на холсте изобразить четко каждую деталь. Прорисовываю, ищу... очень сложно. Сложная идея. Сначала монархия, затем советская реальность, демократия. Что такое история России в цвете и в образах? То, что меня всю жизнь и мучает. Кстати, в стенах Музея сословий откроется временная выставка выпускников моей академии, бывших студентов, их больших дипломных работ, посвященных истории нашей страны. Будут новые картины, ранее не участвовавшие в выставках в Манеже и других местах. Приходите обязательно, это важный музей, важный для понимания своей же страны, культуры, себя самого.

Мы же от всей души поздравляем мастера с днем рождения и с открытием Музея сословий России, поскольку наблюдали за его обустройством и оформлением все последние годы и вместе с Ильей Сергеевичем переживали за то, чтобы люди наконец пришли в его стены.

Ян Смирницкий