Борис Кузьмич Новиков, родившийся 95 лет назад, был комиком. Но - трагическим. У его героев жизнь либо не заладилась, либо была совсем худая. Но они бодрились, распрямлялись.
Когда Новиков появлялся на экране, зрители, предвкушали зрелище. Когда он начинал говорить, сопровождая свои монологи, неповторимой интонацией и мимикой, смеялись. Случалось, и горевали.
Режиссеры Бориса Кузьмича не баловали. Часто давали небольшие роли. Он их дополнял, раскрашивал, а порой «перерисовывал». Это была уже не игра, а превращение. В шедевр.
Новиков мог влезть в любую «шкуру», хоть в Анну Каренину. Занятная, между прочим, получилась бы дамочка. Может, даже беззаботная, прожигательница жизни и любительница шампанского, Такая от несчастной любви под поезд бы не бросилась…
Борис Кузьмич наверняка хотел больших, рельефных ролей. Жаль, никто не написал сценарий специально для него. Тогда бы его талант не блеснул бы, а ослепил. Наверняка он мечтал о таком персонаже. Но Гамлета ему не давали, Но в начале 60-х, в Театре имени Моссовета, где Новиков служил, режиссер Александр Шапс задумал ставить спектакль «Василий Теркин» по известной поэме Александра Твардовского, И позвал на главную роль Бориса Кузьмича.
Новиков вспоминал: «Мне хотелось играть Теркина, таким, каким я его увидел, прочитав поэму. А примет ли зритель моего Василия, хватит ли у меня всего того, что должно быть у настоящего артиста, чтобы убедить, увлечь. Уверует ли он в моего Теркина?».
Все сбылось. Спектакль шел с аншлагом – зрители смеялись, вытирали слезы. Твардовский обнимал артиста, повторял: «Спасибо тебе, родной! Это мой, мой Теркин!» Это был всей большой страны гражданин:
То серьезный, то потешный,
Нипочем, что дождь, что снег, -
В бой, вперед, в огонь кромешный
Он идет, святой и грешный,
Русский чудо-человек.
Тот спектакль был звездным часом Новикова. Его даже хотели выдвинуть на соискание Ленинской премии. Но художественный руководитель театра Юрий Завадский воспротивился. Потому что сию премию давали не только за талант, но и в порядке общей очереди, как квартиру или автомобиль. А «Ленинку» еще не получили корифеи - Вера Марецкая (жена Завадского), Ростислав Плятт, Людмила Шапошникова…
И Новикова выдвигать не стали. И даже в очередь не поставили. К тому же, он идеальным поведением не отличался – частенько нарушал «режим». И после «Василия Теркина он ничего путного в Театре имени Моссовета не сыграл. Все по мелочам, толком и вспомнить нечего.
Потеряв терпение, Новиков пошел к Завадскому. Поведал о своей обиде, сказал, что хочет по-настоящему служить Мельпомене. Но режиссер не внял, поднял брови и изрек: «А ты кто вообще такой?».
Новиков представляться Завадскому не стал, а написал заявление об уходе. И ушел в другой театр, который от моссоветовского был в двух шагах – Сатиры.
Но и там его не баловали ролями. То аптекарь в «Интервенции», то слуга в «Безумном дне…». Ставили в Сатире «Теркин на том свете», но Новикову снова досталась не главная роль, а мимолетная. Но права качать Новиков не стал. Он просто загрустил…
Относились к нему коллеги, мягко говоря, без пиетета. Театр ведь, как большая коммунальная квартира – с добрыми и недобрыми жильцами, весельчаками и мизантропами. К тому же, Новиков и в Сатире позволял себе, скажем так, некоторые вольности…
Короткую характеристику артисту дал его коллега Александр Ширвиндт в книге «Склероз, рассеянный по жизни»:
«Боря был пьющий, опаздывающий, не приходящий на спектакль, И когда его вызывали на партбюро, хотя он не был партийным, то устраивали ему порку, чтобы потом взять на поруки и оставить в театре. Основным обвинителем была член партбюро Татьяна Ивановна Пельтцер. Она говорила: доколе, нет сил терпеть, он позорит театр. На одной из разборок, когда дали последнее слово «подсудимому», он обещал, что больше это не повторится, и закончил свою речь так: «А вы, Татьяна Ивановна, мне надоели. Вас все боятся, а я скажу прямо: «Имейте в виду, вас никто не любит, кроме народа»
И из Сатиры Новиков ушел. Он вообще был самолюбив, обидчив. Любить его было трудно. К характеру Бориса Кузьмича подходят слова одного из его персонажей: «Я своими мыслями кого хочешь до злобы доведу».
Но был истинным лицедеем. По мнению народной артистки СССР Людмилы Чурсиной, Новиков был человеком, чутко ощущающим фальшь, лицемерие и ложь, Его трудно было обмануть. Он был безумно талантливым актером с очень сложным характером. Но гении простыми не бывают».
С театром Новиков расстался навсегда. И с головой ушел в кино. Его персонажи, часто люди простых, но своеобразные, с хитринкой - маляра, билетера, таксиста, сантехника, официанта, слесаря, портного - запоминались. Всего на творческом счету актера более ста картин. В их числе – «Донская повесть», «Казаки», «Испытательный срок», «Друг мой, Колька», «Уроки французского», «Белые росы».
Зинаида Кириенко снималась с Новиковым в «Тихом Доне».
«Стояла страшная жара, - вспоминала народная артистка РСФСР. - Боря играл моего брата – Митьку Коршунова. Я - в суконной юбке, в теплой кофте должна пройти сквозь строй казаков, которые шепчутся за моей спиной: «Гуторят, Натаха спуталась с Пантелеем хромым, вот ее Григорий и бросил». За мной в храм входил Боря, ударял казака и произносил: «Ты говори, да откусывай». Один дубль, другой. И тут уставший Новиков дал маху: «Ты говори, да закусывай. Все засмеялись, а режиссер Герасимов рассердился…»
В сериале «Адъютант его превосходительства» Новиков сыграл роль ювелира Исаака Либерзона. За пять минут актер создал портрет сломанного жизнью человека, который в пекле Гражданской войны потерял все - сына, свое дело, веру в будущее. Осталась только жена, о которой он трогательно заботится.
Но ирония старого ювелира никуда не делась. Когда в его голодный дом приходят чекисты, он говорит: «Какой может быть мужской разговор при таком пайке?».
В другом сериале - «Тени исчезают в полдень» герой Новикова - проворный, сверкающий хитрыми глазками крестьянин Илья Юргин по прозвищу «Купи-продай». Он без умолку трезвонит, сыплет шутками-прибаутками. Только одна реплика чего стоит: «Загремим под фанфары (он произносил смешнее: «панфары»)…» Да еще с неповторимой новиковской интонацией!
Один из персонажей актера говорил: «Меня хоть тут за придурка считают, может, и ты тоже, а я вот… соображаю!» Эта фразу символична - в жизни Новиков был совсем другой.
Это подтверждал режиссер сериала «Тени исчезают в полдень» Валерий Усков: «Он был начитанный, оригинально мыслящий человек, тонко понимающий сценарий. У него было много умных, глубоких размышлений - о жизни, искусстве, том, что происходит в стране». По мнению другого режиссера картины, Владимира Краснопольского, Новиков «не просто играл роль, он жил в ней».
Актер вел дневник. Суждения его были оригинальные, весомые. Но лишь малая толика попала в печать. Сохранилось, например, такое высказывание: «Искусство мстительно. Почему я об этом пишу? Да потому что, начиная с Мочалова наше искусство воспитывало дух человека, все подлое выворачивало наизнанку, а великое возвышало. Ты должен быть выше зрителя в своих мыслях и чувствах. Только тогда ты их, как артист можешь вести за собою»
Боюсь, тетрадь с репликами актера не сохранилась. А жаль – сколько ярких красок дневник Новикова мог прибавить к его портрету! Увы, он лаконичен, не дописан. А ведь Борис Кузьмич заслужил подробной биографии…
Последняя роль Новикова – в фильме Геннадия Полоки «Возвращение «Броненосца». У его героя нет имени - он просто «пикейный жилет», человек в костюме и котелке, старый житель Одессы.
«Вы местный? – спрашивает его приезжий.
«Пикейный жилет» возмущен до глубины души: «Молодой человек, вы нанесли мне тяжкое оскорбление! Спросить у вечного одессита: вы здешний? Я такой же кусок Одессы, как городской оперный театр!
Целый день он водит приезжего по любимому городу, рассказывает о памятных местах. Потом выясняется, что так старик спасается от жгучей тоски - месяц назад у него умерла жена…
Эта роль – небольшой срез с жизни Бориса Кузьмича. Она его не баловала: давило безденежье, болезнь сына, недуги жены. Да и у самого здоровье было не ахти. Но если бы Новикову предложили работу, он распрямился бы, ожил. Но телефон в его квартире молчал. Иногда он выходил на улицу, брел, куда глаза глядят.
Его узнавали, здоровались. Однажды даже понесли на руках…
Он возвращался из магазина, шел по обледеневшему тротуару. Поскользнулся и упал. Но встать не смог – пронзила адская боль. Потом выяснилось, что он сломал шейку бедра. Подбежали участливые прохожие, кто-то вгляделся в усталое, морщинистое лицо и радостно вскрикнул: «Да это же Новиков!».
Актер стиснул зубы, выдавил из себя улыбку и сказал виновато: «Он самый. Видите, вот загремел… под панфары»
Подняться не смог, и прохожие подняли всенародного любимца и понесли домой. Не как немощного, больного, а как героя экрана, своего кумира.
Не хочется завершать это повествование на грустной ноте. Поглядим еще немного на портрет Бориса Кузьмича…
Он проявил себя в еще одном жанре - мультипликации. Запомнились жулик Курочкин из «Приключений Васи Куролесова», старик в «Каше из топора», собака-рефери в одном из выпусков «Ну, погоди!» Но самые известные работы Новикова - в трех мультфильмах по произведениям Эдуарда Успенского. В них актер озвучил почтальона Печкина из Простоквашино. Помните? «Почему я раньше вредный был? Потому что у меня велосипеда не было».
Этот герой даже удостоен памятника. Популярность к Печкину пришла исключительно благодаря неподражаемому голосу и интонациям Новикова…
Он был заслуженным артистом РСФСР. Но зрители справедливо считали его народным. И на мраморе памятника, установленном на Даниловском кладбище в Москве, выгравировано «Народный артист России Борис Новиков».
Валерий Бурт
