Удивительное дело, на днях в стенах Государственной Думы ее председатель Вячеслав Володин с трибуны упрекнул депутата фракции КПРФ Ольгу Алимову (женщину!) за употребление нецензурной брани в соцсетях. Накануне Алимова опубликовала в Фэйсбук пост, в котором, мягко скажем, излишне эмоционально возмутилась изменением графика пленарных заседаний палаты. Однако осудил ее за нецензурную брань Володин в шутливой форме, лишь слегка пожурив, тем самым по сути поправ закон, его же думой и писаный...
«Ольга Николаевна, – сказал он, – депутаты обращают внимание на то, что вы материтесь в социальных сетях. Давайте бороться с этим недостатком. Работайте над собой, пожалуйста. Потому что вас все любят, вы, наверно, терпите целое заседание, ни на кого не материтесь, а в социальных сетях у вас открывается».
Так же попытался обратить в шутку ее непристойную выходку коллега Алимовой по фракции, депутат Николай Коломейцев. «Открываются чакры и идет выход отрицательной энергии», – глубокомысленно высказался он. Причиной возмущения думской дамы стало изменение графика работы учреждения: теперь пленарные заседания будут начинаться в 12:00 вместо 10:00 и продлятся до 16:00 вместо 14:00. «Новость дня! Жесть! Совы победили разум!» – объявила Алимова в Facebook, добавив к этому пару крепких выражений.
Такое снисходительное отношение к нецензурной брани в стенах Госдумы выглядит, по меньшей мере, странно. Ведь еще в 2014 году сами ее депутаты приняли закон о запрете нецензурной брани в произведениях литературы, искусства, СМИ, концертах, театральных постановках, зрелищно-развлекательных мероприятиях, при показе фильмов в кинотеатрах. Нарушение закона за использование нецензурной лексики предусматривает штраф.
Сама же виновница скандала и не подумала извиниться. Мало того, в эфире радиостанции «Говорит Москва», упорно отстаивая свое право на матерную брань, Алимова заявила, что «использование обсценной лексики порой необходимо».
«Из анекдота, – сказала депутат, – слово не выбросишь. И есть вещи, которые творятся в стране, можно их назвать одним словом, и оно отразит истинную суть. Я не злоупотребляю. Не приравниваю себя к Пушкину, но Пушкин тоже иногда это себе позволял, обозначая суть проблемы. Поэтому буду равняться на Пушкина».
Однако, отстаивая свое право на нецензурную ругань, депутат должна была, прежде всего, вспомнить о законах, которые ее запрещают, а не о поэте, а также о том, что грязные слова в устах депутата высшего органа государственной власти, тем более женщины, и, наверное, матери, звучат особенно недостойно. Не говоря уже о том, что депутаты, олицетворяя власть, обязаны своим поведением служить примером для общества.
Кстати, такое снисходительное отношения наших законодателей к людям, привыкшим матерится на публике, просматривается и в других их поступках.
Так, недавно в состав Общественного совета при Комитете по культуре Госдумы был включен шоумен Сергей Шнуров, лидер группы «Ленинград», который знаменит как раз тем, что на сцене, т.е. в самом что ни на есть публичном месте, перед тысячами зрителей матерится непрерывно. Мало того, он заявляет, что таким способом «самовыражается» и никак без мата обойтись не может.
В прошлом году в Новосибирске суд уже оштрафовал организаторов концерта его группы за нецензурную брань со сцены. Представитель компании заявил, что понести наказание должен и сам Шнуров, который перед выступлением якобы был уведомлен о запрете использования ненормативной лексики. Однако «Шнур» никоем образом не пострадал и в этом году был даже включен в состав упомянутого выше Совета, теперь этот отпетый матерщинник участвует в обсуждении вопросов... культуры. Понятно, что такое отношения к любителям нецензурной брани не может не вызывать в обществе возмущения.
На самом деле, по поводу употребления нецензурной лексики в России уже давно идет широкая и бурная дискуссия. Одни считают, что ей не место в искусстве и общественной жизни, другие, напротив, полагают, что художник, да и любой человек имеет-де «право на самовыражение». Так, известный режиссёр Юрий Грымов в интервью порталу Life заявил: «Вспомним Конституцию, где написано, что мы имеем право выражать себя. Недавний закон про мат, безусловно, скорректировал ситуацию. Но я считаю так — хочет человек нецензурно браниться (хотя это не очень правильно), то зрителя, слушателя, читателя нужно предупреждать: здесь есть нецензурная брань, ставится 18+, как во всём мире. Это всё регулируется законом. Есть другая проблема, у нас слишком всё запрещается... Мы не можем запрещать творчество человека, если он так видит, пишет, разговаривает. Если православные активисты об этом говорят – то, может, просто за него помолиться, за Шнура?»
Увы, духовное затмение охватило даже некоторых уважаемых и именитых деятелей культуры. Так в 2017 году группа деятелей культуры обратилась к премьер-министру Дмитрию Медведеву с просьбой внести поправки в закон о запрете мата в произведениях искусства. Соответствующее письмо подписали Федор Бондарчук, Никита Михалков, Карен Шахназаров, Сергей Мирошниченко, Олег Табаков и Владимир Хотиненко. Что это было? Стремление «шагать в ногу со временем»? Жажда быть оригинальными любой ценой? Или же, действительно, духовное затмение, потеря ориентиров? А может, все сразу вместе взятое?
Почему-то, оправдывая мат, у нас образованные и не очень люди часто приводят в пример Пушкина. Мол, если уж сам Пушкин, «наше все», так выражался, то почему бы и нам не поступать так же? И, в самом деле, называя непристойные выражения «русским титулом», Пушкин вставлял их в разговорную речь, но исключительно при общении с мужчинами.
В письменном жанре мат рифмовался в его ранних произведениях, откровенно эротических стихах, игривой поэме «Гаврилиада», фривольной сказке «Царь Никита и сорок его дочерей» и балладе «Тень Баркова». Он был завсегдатаем клуба «Зелёная лампа», где к каждому посетителю, выругавшемуся матом, подбегал мальчик-калмык и задорно рапортовал: «Здравия желаю!»
Однако так Пушкин поступал в пору горячей молодости. Считается, что последнее стихотворение с использованием матерных слов было написано Пушкиным в 1828 году, а после женитьбы на Гончаровой он не употреблял нецензурные выражения.
Да и прежде все, что писал Пушкин с использованием нецензурных слов, вовсе не предназначалось для опубликования. А потому странно, когда современные любители крепкого словца, порой далеко не юного возраста, вроде депутата Алимовой и шоумена Шнурова, ссылаются на поэта.
Может, в отличие от поэта, они так до сих пор и не повзрослели?
Хорошо ответил апологетам мата обладатель Патриаршей премии по литературе, член Союза писателей России, сценарист протоиерей Николай Агафонов. «У деятелей культуры, ратующих за возвращение нецензурной брани в кинематограф, – сказал он, – «поехала крыша»! Вроде бы перед нами предстоят солидные и уважаемые люди, но зачем им понадобился мат?! Пускай эти господа матерятся друг с другом, но не нужно ругань проецировать на экран. Литература и кинематограф вполне могут и должны обходиться без матерной брани. Литератор может написать, что тот или иной его персонаж «грязно выругался», но зачем передавать читателю, как именно выразился его герой?!»
Cамым активным противником загрязнения русского языка грязной похабщиной выступает Русская православная церковь. Так иерей Вячеслав Кочкин, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы (п. Адамовки), полагает, что «здесь идет речь о столкновении формального и морального законов с "третьей силой", которая всеми способами пытается нам доказать, что возможно все».
«То, что сейчас ненормативная лексика звучит с экранов телевизоров, переполняет интернет – не достижение, а наоборот, демонстрация упадка нашей культуры, – убежден отец Вячеслав. – Грамотный, образованный человек, умеющий связно выражать свои мысли, вполне может обойтись без мата. Да, нередко, говоря об употреблении нецензурной речи, приводят в пример Пушкина, еще кого-то... Но у каждого есть период созревания, и когда человек его проходит, эти вещи становятся для него неприемлемыми. Да, некоторые известные люди совершали неблаговидные поступки, но потом они менялись, и осознанно делали выбор в пользу благочестия и благомыслия».
Еще более категоричен, решительно осуждая нецензурную брань, доктор исторических наук, доцент Санкт-Петербургского университета, протодиакон Владимир Василик. «Сквернословие, – считает он, – страшно тем, что человек погружается в мир бесовской одержимости. Произнося скверные и хульные слова, он становится бесовским сосудом и бесовским рупором. Один философ сказал, что мы становимся тем, что мы едим, и мы становимся тем, что мы произносим. Поэтому страшны и сквернословие, и злословие. Потому что человек, говоря гадкие вещи, сам становится подобен им – проще говоря, сам становится гадом».
Между тем самыми активными проповедниками, настоящими пропагандистами нецензурной брани стали в последнее время российские либералы. Так, один из их гуру – писатель Виктор Ерофеев, прославившийся своими полупорнографическими сочинениями, назвал мат «матрицей российского подсознания».
«Мат, – восхищается Eрофеев, – безграничен в своем словотворчестве; его основная задача – покорение мира посредством профанации. Мат – аналог русского империализма, слово «х..» – как красный флаг над Рейхстагом – означает: мы дошли, мы победили», – вещает Ерофеев.
Таким образом, либералы подвели под мат уже настоящую идеологическую платформу. Мол, мат – это наше все. Называя нецензурную брань «матрицей российского подсознания», они тем самым отрывают русского человека от Православия, которое ее категорически не приемлет, считая смертным грехом и богохульством.
Ведь если в обществе и искусстве культивируется право на грязную ругань, то там нет, и не может быть Бога. Вот какую разрушительную «матрицу» духовной жизни навязывают нам либералы.
С ними все ясно. Но как можно понять, что даже некоторые авторитетные деятели культуры, ратуя за «свободу выражения художника», иногда перегибают палку? Как объяснить то снисходительное отношение к этой страшной угрозе нашей национальной идентичности, неминуемо ведущей к деградации общества, которое проявляют уже в стенах Государственной думы народные избранники, призванные стоять на страже интересов государства и сохранения духовных традиций нашего общества?
Владимир Малышев
