Звуковые проекты становятся магистральным направлением современного искусства, гибридные мультимедийные форматы окончательно вытесняют живопись, а в фокусе внимания зрителей и исследователей оказываются экспериментальные арт-практики прошлого. Такие выводы можно сделать из распределения статуэток «Инновации» — главной государственной премии в области contemporary art. Церемония, состоявшаяся в Нижнем Новгороде, была полна сюрпризов и спорных решений, но, вероятно, в столь турбулентное время иначе и быть не может. «Известия» познакомились с номинантами и оценили выбор жюри.
В саду из звуков
Третий год подряд «Инновация» базируется в Нижнем Новгороде, а проводит ее ГЦСИ «Арсенал», ставший Волго-Вятским филиалом ГМИИ им. Пушкина. И если локацию менять не предполагается, то организационная форма скоро будет серьезно реформирована: с 2022-го Пушкинский музей разделит «инновационную» ответственность с другими ведущими художественными институциями страны, в том числе с Эрмитажем и Третьяковкой. Об этом напомнила директор ГМИИ Марина Лошак в своей речи на церемонии.
Несомненно, на статусе «Инновации» изменения скажутся самым лучшим образом, но и сейчас упрекнуть ГМИИ в лоббировании каких-то фигур или дружественных проектов вряд ли можно. Список номинантов — максимально пестрый и, что показательно, ориентированный в большей степени на новые лица и экспериментальные проекты. Это точно не та ситуация, когда мэтры вешают друг на друга медальки, а институции действуют по принципу «всем сестрам по серьгам».
Так, в этом году среди претендентов в номинациях «Художник года» и «Новая генерация» звезд не было вовсе. И, что еще показательнее, за спинами победителей не стояло крупных столичных музеев. Художником года был признан Сергей Филатов за проект «Сад ускользающих соноров: звуковая архитектура», реализованный в Новосибирске. Основа инсталляции — подвешенные металлические пластины-щиты с датчиками движения и молоточками, управляемыми программой. Как только зритель оказывается в пространстве между объектами, он слышит легкие удары по пластинам, напоминающие звук капель дождя.
— Я работаю с акустическими свойствами различных материалов (полимеры, металлы, вода, воздух) и создаю из этого аудиосреду. Основная идея — объединение в одном пространстве нескольких работ, которые начинают взаимодействовать и выстраивать определенное состояние. Звуковые скульптуры существуют согласно заданному алгоритму — я сам программирую, даю жизнь этим объектам, используя современные технологии, — рассказал Сергей Филатов «Известиям».
Решение отметить именно эту работу — спорно, в той же номинации были вещи сильнее по эмоциональному воздействию и визуальному ряду. Например, крупная серия «Что, если?» Марии Сафроновой. Часть картин представляет ностальгически-ироничные изображения занятий ОБЖ (дети разбирают автоматы, маршируют в противогазах), на других же — апокалиптические виды оставленных, разрушающихся школьных классов, будто из зоны катастрофы. Ну а входящую в тот же цикл инсталляцию 2019 года «Метель» иначе как пророчеством не назовешь: в большой стеклянной полусфере — оклеенная запрещающими лентами пустая детская площадка под искусственным снегом. Чем не метафора карантина?
Если же говорить о саунд-арте, нас впечатлил «Симбионт» — инсталляция и перформанс Николая Голикова и Владимира Ермаченкова. В центре хитроумной конструкции с металлическими пластинами привязан полуобнаженный человек, к конечностям которого подведены провода. Электрические импульсы заставляют мышцы перформера сокращаться, он задевает руками и ногами пластины, тем самым непроизвольно рождая специфическую музыку. Программа, управляющая током, человек и конструкция существуют в жутковатом симбиозе (вспомним «Матрицу»), и кто здесь главный — вопрос.
«Симбионт». Николай Голиков, Владимир Ермаченков / Фото: Алексей Шевцов
Так или иначе, жюри сделало выбор в пользу более абстрактного и в то же время по-своему резонирующего с ковидным мироощущением произведения. Хотя есть между работами и нечто общее.
— Мы увидели проекты, которые связаны с осознанием плотности окружающего пространства, с попытками замедлиться, помедитировать, ощутить одиночество — не в бытовом, а в высоком, философском смысле слова. И из этого следует тонкое прислушивание к звуку, телу, объемам вокруг тебя. Это результат замедленности, вынужденной паузы, ощущения отдельности человеческого существования, — поделилась с «Известиями» Марина Лошак.
Свобода без баррикад
Как и в прошлом, и позапрошлом годах, работы всех номинантов в секциях «Художник года» и «Новая генерация» можно увидеть в Арсенале Нижегородского кремля. Однако впервые выставка открылась не после объявления победителей, а задолго до. Таким образом, посетители смогли составить свое мнение и поболеть за понравившиеся произведения во время прямой трансляции церемонии награждения.
— Команда, готовившая экспозицию, не знала, кто победит. Мы старались представить проекты всех номинантов максимально полно и близко к тому, как они демонстрировались изначально, — поделилась с «Известиями» куратор выставки Дарья Ткачева.
По иронии судьбы, именно проект Сергея Филатова стал исключением — в Нижнем эта инсталляция была лишь частью экспозиции, показать «Сад» целиком пространство Арсенала не позволило. Зато инсталляция «Свобода. 1919. 2020», принесшая Елизавете Коноваловой победу в номинации «Новая генерация», в Нижнем Новгороде демонстрируется во весь рост — в буквальном смысле.
«Свобода. 1919. 2020». Елизавета Коновалова / Фото: Анастасия Пономарева
На огромном (несколько метров в высоту) вертикальном баннере напечатана фотография литого барельефа с московского Большого Каменного моста. Рядом — реплика в виде чугунной скульптуры. Художница выяснила, что это изображение статуи Свободы, которая была установлена в 1919 году на Советской (ныне — Тверской) площади и не сохранилась до наших дней. Но со временем изменился и барельеф: его контуры исказились из-за бесконечных окрашиваний и поновлений. Это превращение рассматривается как метафора трансформаций самого понятия свободы.
И опять мы отмечаем, что красота идеи здесь превалирует над выразительностью образа. Тогда как, например, у Данилы Ткаченко, сфотографировавшего заброшенные дома в мертвых городах дальнего Севера и включившего в нескольких окнах свет, визуальное и концептуальное существуют в гармонии (проект «Планетарий»). Да и у Евгении Ржезниковой тоже. Она предложила зрителям прочитать в микрофон фрагмент из «Мертвых душ» и понаблюдать, как на экране звуковые волны превращаются в пейзажи русской глубинки и гоголевских персонажей («Мертвые души. Картотека ландшафтов Российской империи»). Ржезникова, впрочем, получила специальный приз от Французского института при посольстве Франции в России — возможность трехмесячной стажировки в Париже. Объявление об этом зал встретил с воодушевлением: работа ученицы Дмитрия Крымова полюбилась многим присутствующим.
Вперед в прошлое
И в выборе жюри в пользу «Свободы. 1919. 2020», и в решениях по нескольким другим номинациям читался еще один тренд: интерес к исследованию прошлого, попытка усмотреть в арт-экспериментах и сюжетах советских лет мотивы, созвучные дню сегодняшнему. Именно так выглядит победа в категории «Региональный проект» выставки ГМИИ Республики Татарстан «Прометей космического века», посвященной казанскому художнику прошлого столетия Тимуру Галееву, который в студенческом конструкторском бюро создавал светомузыкальные представления с помощью новых технологий. С «Прометеем» отлично рифмуется и «Книга года» — «В поисках потерянного звука. Экспериментальная звуковая культура России и СССР первой половины XX века» Андрея Смирнова (опять же — звук!).
Выставка «Лаборатория будущего. Кинетическое искусство в России» в Третьяковской галерее / Фото: РИА Новости/Сергей Пятаков
Наконец, «Проект года» — экспозиция Санкт-Петербургского Манежа и Третьяковки «Лаборатория будущего. Кинетическое искусство в России» — тоже своего рода исследование и обнародование экспериментов советских лет. Хотя именно эта победа была предсказуема: выставки-конкуренты — пусть и оригинальные, яркие, но камерные, тягаться с одним из главных блокбастеров сезона им не по силам. Столь же бесспорен успех в номинации «Куратор года» виртуального начинания ГМИИ им. Пушкина «100 способов прожить минуту». Запущенный в разгар локдауна сайт позволил ценителям искусства увидеть видеоарт крупнейших мировых художников и предложил творческое осмысление столь нового на тот момент опыта самоизоляции.
Что показательно: среди проектов-победителей нет ни одного, посвященного живописи. Разве что, отчасти, «Лаборатория будущего», но и там картины отнюдь не доминируют. Верная своему названию, премия «Инновация» решительно делает ставку на новые форматы художественного высказывания. А еще призывает не столько видеть произведение искусства, сколько слышать, знать, понимать и чувствовать. Может быть, именно эти способности будут нам в изменившемся мире полезнее?
Сергей Уваров
Заглавное фото: «Сад ускользающих соноров: звуковая архитектура». Сергей Филатов / Фото: Анастасия Пономарев
