Вспоминая старую историю про Попа из пушкинской сказки, который несколько раз превращался в Купца и обратно, стоит вспомнить ещё об одной жертве цензуры.
Корнею Чуковскому (урождённый Корнейчук) с цензурой очень не повезло. Он имел несчастье родиться в 1882 году, при Государе Императоре, а умереть в 1969, к началу брежневского застоя. В двадцатых-тридцатых годах он потерял просто несметное количество своих товарищей по литературному фронту. Хотя, стоит признать, что и сами товарищи были провокаторами хоть куда. Так, известный литературный критик Валериан Чудовский часто любил носить на перевязи и бинтовать правую здоровую руку, чтобы иметь возможность не здороваться с "подлецами, сотрудничавшими с большевизмом".
Но о всей этой истории о литературном кружке "Чукоккала" расскажу как-нибудь в другой раз. Сегодня у нас Чуковский. Однажды Корней Иванович (именно так называет себя Николай Васильевич, когда занимается творчеством) написал сказку с замысловатым названием "Мойдодыр".
Иллюстратор Н. Ушкина, 2012 г.
Не то чтобы какая-то особенная или невероятная сказка. Ну да, дети приняли её с восторгом, да и литераторы отзывались о ней с явным благодушием, которое может позволить себе любой писатель по отношению к детскому поэту. Дескать, все мы такими были, и ничего страшного в этом нет.
А вот большевикам, отношения с которыми у Чуковского после расстрела Гумилёва отношения были натянутые, книга пришлась не по вкусу. Не сказать что там было что-то плохое, но сам факт того, что подобный автор до сих пор пишет книги вызывал неприязнь. Критикам пришлось изрядно потрудиться, чтобы найти, за что разругать автора. И в конце-концов, они нашли! На шестой страничке, в самом-самом начале четвёртой главы обнаружилось страшное...
В начале главы старательный критик заметил упоминание Бога. Да не одного, а целых двух! Кошмар! Безобразие! И это в те года, когда доблестная красная армия ещё не добила остатки белой нечисти в отдалённых уголках Сибири и Дальнего востока!
Цензура побесновалась-побесновалась, но в остальном так и не нашла к чему придраться, и заменив "Боже, боже" на "Что такое?" и поставили штампик "одобрено". С тех пор в большинстве изданий четвёртая глава звучала как
"..Что такое?
Что случилось?..."
Впрочем, так как Чуковский зря времени не терял и не дожидался решения цензуры, а объединившись со знакомым художником Юрой Анненковым (кстати, тот ещё перец) собрал и сверстал "Мойдодыра", то версия с "Боже, боже" стала первой изданной, и потому иногда при очередном издании Бог нет-нет, да и проскальзывал, особенно если редактор издания читал стихотворение в оригинале, не сверяясь с официальной версией.
Шли годы. Подступало сороковое издание "Мойдодыра", в котором уже убрали деление на главы. Сталин умер, Хрушёв загибался, а Чуковский жил себе и песенки насвистывал. Не очень весело, но тем не менее. После того как в тридцатых его стихи для детей раскритиковала САМА Крупская, детского Чуковский почти не писал. Что тем не менее не мешало ему жить с титулом "главный детский писатель советского союза".
К шестидесятым он всё-таки взялся и с парочкой других авторов решил написать перевод библии с церковно-славянского на дошкольный. Но так как на дворе стоял советский союз, то власти пришли к нему с условием: мол, пиши, мы тебе мешать не будем, но смотри, чтобы в твоей книжке не упоминались ни Бог, ни евреи. А то знаем мы вас, Корнейчуков. Чуковский расстроился, но виду не подал. И - удивительное дело - даже смог написать такую книжку. Правда, потом её всё равно запретили.
А потом настала воля и благодать. Коммунизм в 1980 году всё-таки не наступил (прямо как конец света в 2012), Советский Союз утонул, и снова стало можно писать про "Боже, боже", не боясь быть раскритикованным г-жой Крупской. Ну и слава Богу.
Правда, Чуковский до этого счастливого дня так и не дожил.
