Продюсер и режиссер Валерий Тодоровский — о востребованности русского кино, моде на космическую тему и экспорте отечественных сериалов.
На «Первом канале» с успехом прошел сериал «Частица Вселенной». Корреспондент «Известий» встретилась с продюсером и автором идеи космической мелодрамы Валерием Тодоровским и узнала, чем привлекательны для кинематографистов другие планеты и как правильно бороться с Голливудом.
— Космос в последнее время всё больше привлекает наших кинематографистов. А что вас заинтересовало в этой теме?
— Я бы не сказал, что тема космоса так уж востребована. За 20 лет у нас сняли две картины о космосе — «Время первых» и «Салют-7» , это не так много для космической державы. Что касается сериалов, то таких я вообще не знаю. Что касается «Частицы Вселенной», то изначально не было цели снимать что-то про космос, а хотелось сделать мощную «лав стори», настоящую мелодраму, причем в совершенно новой, необычной среде. Не на кухне, в кафе, в подъезде и сквере, а в мире огромного масштаба. Так родилась идея рассказать историю женщины, живущей на Земле, и мужчины в космосе.
— О жизни Звездного городка в вашем фильме рассказано через человеческие отношения, которые есть в любом коллективе. Вы хотели показать, что космонавтам ничто земное не чуждо?
— В том числе и это. Но еще я хотел развлечь публику. Ведь чем мы занимаемся, создавая кино? Мы развлекаем зрителя, рассказываем истории, которые в идеале ему будет интересно смотреть. Для этого и придумываем самые необычные обстоятельства, сюжеты, героев. В этом конкретном случае я придумал историю про любовь и космическую экспедицию. Если досмотреть фильм до конца, то можно увидеть, что там есть и приключение, и катастрофа. Там есть всё.
Кадр из фильма «Частица Вселенной». Фото: 1tv.com
— Другой ваш продюсерский проект — сериал «Оптимисты» — был отмечен премией «Золотой орел». А недавно вручали «Нику». Как вы относитесь к такому большому количеству кинопремий в России?
— Я не считаю, что в России много премий, хотя такая иллюзия, безусловно, может возникнуть от того, что «Ника» и «Золотой орел» конкурируют между собой. Если бы была одна академия, а не две, тогда всё встало бы на свои места. Но это вопрос исторический: люди поссорились, разошлись и создали две академии. Помимо «Орла» и «Ники» есть еще телевизионная премия ТЭФИ, премия Ассоциации продюсеров... Впрочем, посмотрите на Америку, там тоже немало премий — свои награды вручают гильдии актеров, критиков, прокатчиков...
— Кинофестивалей у нас тоже немало... В середине сентября в Иваново пройдет первый фестиваль телесериалов «Пилот», и вы стали его президентом. Как возникла идея его создания? Чем он поможет отрасли сериалов в России?
— Это смотр телесериалов, которые еще не вышли в эфир. Если вы меня спросите, сколько сегодня в стране телевизионных фестивалей, то сразу могу сказать: уже есть один в Южно-Сахалинске, а «Пилот» станет вторым. При этом на фестивале в Южно-Сахалинске соревнуются фильмы, которые уже вышли в эфир, — таким образом, подводятся итоги года. В Иваново мы хотим заглянуть в будущее и увидеть то, что еще не вышло на телеэкран, а появится в следующем году.
Кадр из сериала «Частица Вселенной». Фото: 1tv.com
— Недавно вы закончили, опять же в качестве продюсера, съемки детективного сериала «Ворона». Когда его увидим?
— Да, Ворона — кличка главной героини, роль которой исполняет замечательная Елизавета Боярская. Надеюсь, его покажут этой осенью.
— И наконец, уже в качестве режиссера, вы скоро начнете съемки нового полнометражного фильма про Одессу. Вы выросли в этом городе, наверное, отсюда и тема?
— Да. Хочу снять фильм-трагикомедию, мечтал об этом много лет. В основе — история о том, как в Одессе случилась эпидемия холеры и город был закрыт. Это будет рассказ о том, что происходило с людьми в тот момент и как они начали по-новому жить и на всё реагировать. Я давно хотел такой фильм сделать, но не получалось, не было сценария. Наконец всё сложилось. Поэтому есть большая вероятность, что этим летом начнем съемки. Главная проблема в том, что, наверное, не получится снимать в самой Одессе, потому что этому мешает масса обстоятельств, в том числе политических. Для меня это большое расстройство и удар.
— Создается впечатление, что последние 10 лет наш кинематограф всё время соревнуется с Голливудом. На ваш взгляд, в чем это выражается?
— Это выражается в том, что каждый рубль, который платит зритель за российский фильм, в то время как в соседнем зале идет американский, — и есть победа нашего кинематографа. Речь не просто о сборах, а о доле русского кино в общем прокате.
Кадр из фильма «Лёд». Фото: WDSSPR
— Общепризнано, что российское кино пошло в гору.
— Совершенно верно. Конец прошлого года и начало текущего показали долю российского кино под 30%. Это как раз и есть соревнование с Голливудом. Не в том смысле, что мы пытаемся подделаться под них и создать что-то, как они, а в том, что мы стараемся заманить зрителя на свою сторону. В этом смысле я тоже этим занимаюсь — борьбой с Голливудом. И если я сниму черный мрачный артхаус, а он соберет много денег, — значит, я победил Голливуд. Бороться с ним можно в любых жанрах, которые имеют успех.
— При этом многие зрители жалуются на отсутствие душевных, человеческих фильмов и тоскуют по советским, а молодежь скептически относится к российскому кино.
— А мне кажется, всё совсем наоборот. Фильм «Лед» собрал в этом году 1,5 млрд рублей. «Движение вверх» — 3 млрд рублей в прокате. Беспрецедентная сумма! Это вполне себе душевный блокбастер. У российского кино самые большие успехи в прокате за последние двадцать лет. Люди ходят и смотрят наши фильмы в самых разных жанрах. Блокбастер — это тот фильм, за который зрители отдали много денег.
— Наверное, у многих в сознании больше укоренилось значение слова «блокбастер» как «супербоевик».
— Это не совсем правильно. Блокбастером может быть мюзикл, комедия, космический эпос, спортивная драма... Российское кино чрезвычайно многообразно и очень успешно. За последние годы это стало очевидно.
Кадр из фильма «Лёд». Фото: WDSSPR
— Сейчас и наши сериалы пытаются продавать на Запад. Есть ли шансы на успех?
— С сериалами другая ситуация. Во всем мире, не только в России, смотрят два вида сериалов: свои и американские. Что это значит? В Португалии, например, смотрят португальские сериалы и американские. Притом американские смотрят меньше, если брать массовую аудиторию. В России аналогичная ситуация. В таких условиях выйти на международный рынок со своим сериалом довольно сложно. Даже если ты сделал шедевр и вся страна посмотрела твой сериал, продать его за границу тяжело.
Людям в других странах не хочется смотреть про то, как живут в России и какие здесь взаимоотношения. Поэтому те же американцы, если видят хороший продукт, просто переснимают его в Америке — покупают права и делают ремейк. Такую же историю, только у себя и со своими актерами. Поэтому пробиваться на Запад с сериалами можно только на уровне точечных событий и маленьких телеканалов, но глобально — нет. Сериалы делают для нашего народа.
Анна Позина
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Михаил Терещенко
