Трейлер нового фильма «А зори здесь тихие»... Нам противно, грустно и больно. Нам кажется, что кто-то совершил кощунственный акт по отношению к святыне
Этикетка системы взглядов отличается
от этикетки других товаров, между прочим, тем,
что она обманывает не только покупателя,
но часто и продавца.
Карл Маркс
* * *
30 апреля во всех кинотеатрах страны должна состояться премьера новой экранизации повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие» режиссера Рената Давлетьярова. Поэтому в последние дни, придя в любой кинотеатр, сложно увернуться от ознакомления со сногсшибательным двухминутным рекламным роликом этого нового фильма. Да и просто включив телевизор, можно насладиться его (ролика) 30-секундными версиями. Именно об этом «трейлере» мы хотим поговорить. В частности, потому, что функцию свою он выполнил сполна — на фильм мы уже не пойдем.
Нам противно, грустно и больно. Нам кажется, что кто-то совершил кощунственный акт по отношению к святыне. Совершил и просит всех полюбоваться результатом, да еще и денег за это заплатить.
Рекламные ролики призваны завлечь зрителя, продемонстрировав что-то для него существенное: часть содержания или тематику картины. К слову сказать, это само по себе несколько подрывает возможность непосредственного столкновения с фильмом как с реальным объектом — ведь зрителю кажется, что он уже что-то про фильм знает, его реакция предуготовлена, на особенно чувствительные места натянута защита. Однако можно выдвинуть предположение, что реклама уже никак не связана с рекламируемым объектом. В этом убедится каждый, кто попытается починить сломанного спортивного робота при помощи шоколадного батончика или понять любовь через отношения с гамбургером. Трейлер фильма Давлетьярова неизбежно воспринимается нами через ассоциацию с фильмом Ростоцкого 1972 года. Фильмом, входящим в многочисленные списки «лучшего кино» от отечественных и зарубежных критиков, журналов и зрителей. Фильмом, столкновение с которым никак не может пройти незамеченным для зрителя — оно становится трансформирующим событием! Как минимум может им стать — фильм направлен на это. После «просмотра» классического фильма нам сложно оставаться прежними: появляется возможность пересмотреть концепцию самих себя. В двух словах, тот фильм — это произведение искусства во всех возможных смыслах. Естественно, что и трейлер в этом смысле — искусство, он тоже может быть поводом для изменений, разница между фильмом и роликом — в качестве исполнения и направлении этих изменений.
Встает вопрос — имеет ли режиссер, прославившийся трилогией «Любовь-морковь», моральное право переснимать общепризнанный шедевр? Наш ответ на этот вопрос однозначен — конечно, имеет. Особенно если ему есть что сказать. Но вот есть ли? И удается ли ему это продемонстрировать в рамках трейлера? Нам кажется, что команда Давлетьярова (а он у нового фильма еще и продюсер) ставит перед собой потенциально «благородную» задачу — подогнать шедевр под современный способ восприятия, сделать его доступным «новому», современному зрителю. Но сделать это так же возможно, как донести до слушателя оратории Баха, исполняя их на детском ксилофоне. Впрочем, и на нем нужно уметь играть.
Обнаруживаемые в трейлере художественные инструменты и приемы не только демонстрируют глубокое и искреннее непонимание режиссером того материала, с которым ему довелось работать, но и сами по себе исполнены на уровне более чем посредственном. Так, например, исполняющая роль Жени Комельковой Женя Малахова читает текст о гибели всей своей семьи с таким глубоким безразличием, что кажется, будто она зачитывает список своих «компетенций» на собеседовании: «Всех из пулемета уложили, а я всё видела — и этот тяжелый опыт готова применить в работе офис-менеджера в вашей корпорации». Да и вообще создается впечатление какого-то кустарного производства.
Все как-то недодумано и недоделано. Начиная от технических подробностей — например, серьезные сомнения вызывает возможность красочного взрыва деревянной смотровой вышки от попадания в нее снаряда из танка. И заканчивая работой с актерами — и девушки, и герой Петра Федорова очень ухожены, здоровы и прекрасно откормленны, кажется, что никакая жизненная (а уж тем более объединяющая народы) трагедия не поколебала покровов их детской невинности.
27-летний на момент съемок Андрей Мартынов — исполнитель роли старшины Васкова в картине Ростоцкого, смотрелся в кадре не просто потрепанным жизнью и горем — казалось, что ему как минимум лет 35-40 и годится он зенитчицам в отцы, но никак не в братья. В трейлере к фильму Давлетьярова исполнитель роли Васкова Петр Федоров, которому сейчас 33 года, смотрится как необстрелянный 25-летний юнец, не знающий, куда деть себя перед строем.
Вообще вся сложность и метафорическая нагруженность образа старшины Федота Евграфовича Васкова (который и отец, и брат, и воин, и профессионал, и мужчина, и русский народ с его медвежьей сутью и т.д.) сведена в трейлере к плоскому определению «отважный солдат».
Впрочем, дело даже не в упрощении того, что упростить невозможно. Дело — в радикальной смене концепции. Трейлер создан по совершенно иным кинематографическим канонам, чем фильм Ростоцкого, — по классическим канонам американского кинобоевика.
Простым пересчетом в двухминутном ролике обнаруживается шесть автоматно-пулеметных очередей, четыре взрыва, а упоминавшийся выше (и не имеющий вообще никакого отношения к сюжету) танк встречается четыре раза. Что уж говорить о беготне, драках и монтаже, нагнетающем «напряжение» за счет очень быстрой смены кадров, в которых много непонятного быстрого и яркого движения. Трейлер апеллирует к культуре бесконечных развлечений. Культуре, где кино — это фон для пожирания бадеек с попкорном и тарелок кукурузных чипсов. А о чем фильм — это уже второстепенно. Неважно: о смерти, жизни или любви, о трагедии ли, о подвиге или о мысли — главное, чтобы было «прикольно». В фильме Ростоцкого гуляющая с гитарами туристическая молодежь сталкивалась с реальностью травмы, образующей наше культурное пространство, — и песни смолкали, улыбки сходили с лиц. Ибо развлекуха и вездесущий entertainment с травмами такого масштаба не совместимы принципиально. Или не должны быть совмещаемы. От многократного просмотра трейлера складывается такое ощущение, что его снимали люди, натолкнувшиеся на лесную братскую могилу и развернувшие прямо на ней мангал с шашлычком. Сидят они эдак рядом с именами павших «девчонок», пивко попивают и травят анекдоты про зенитчиц и фрицев.
Суть вызывающей наше отвращение подстановки в том, что поскольку трейлер с точки зрения выразительных средств составлен из элементов чисто американских (клипово-развлекательных), он оказывается проводником тех смыслов, для продвижения которых эти выразительные средства и были сконструированы. А сконструированы они были для пропагандистского сопровождения экспортного варианта фашизма, требующего от того, кого он порабощает, готовности смеяться и веселиться и неготовности испытывать жесткие трагические чувства. Мерзко, что как минимум антифашистские «А зори здесь тихие» Васильева и Ростоцкого бездумно превращены Давлетьяровым в проводник самого что ни на есть настоящего современного фашизма.
