В Курганской области уничтожен могильный курган 1-го тысячелетия до нашей эры — местный фермер забрал с него землю для своих нужд. Эксперты считают, что не знать о том, что это охраняемый государством объект, вандал не мог. Доступной местному населению информации о могильниках, курганах и других археологических объектах крайне мало, признают специалисты, и это даже хорошо. Почему — в материале «Известий».
Исторический раскоп
В истории с фермером-вандалом речь идёт о древнем захоронении в Кетовском районе Курганской области. Злоумышленник вывез землю, чтобы высыпать её на свои поля. На кадрах, опубликованных с места происшествия, видны кости животных на том месте, где был курган. Сейчас СУ СКР по Курганской области проводит доследственную проверку по этому инциденту.
Начальник управления охраны объектов культурного наследия правительства Курганской области Сергей Севостьянов сообщил «Известиям», что инцидент был зафиксирован ещё в апреле 2021 года, было направлено заявление о привлечении лица, который причинил вред объекту, к уголовной ответственности.
Управляющий партнёр ООО «Легес Бюро» Мария Спиридонова отметила, что фермер в этой ситуации совершил преступление, предусмотренное ст. 243 УК РФ «Уничтожение или повреждение объектов культурного наследия». Штраф здесь очень серьёзный — до 3 млн руб., обязательные работы, принудительные работы на срок до трёх лет или лишение свободы на тот же срок.
В управлении охраны объектов культурного наследия сообщили, что уничтожен «Курганный могильник Орловский-1», который обследовали в ходе разведочных работ в 2017 году. Согласно предварительной датировке, памятник относится к раннему железному веку (VII в. до н.э. — III в. н.э.).
Мотивация фермера, который разрушил курган, пока неясна. Однако эксперты полагают, что не знать о том, что это за холм на его территории, он не мог.
— Все местные знают, что живут возле курганов, — пояснил «Известиям» курганский археолог Игорь Новиков. — Курган опахивается техникой уже десятки лет — фермеры его обходят при распашке. Он находится на доминирующей возвышенности. Это заметное сооружение даже спустя две тысячи лет.
По его словам, рядом находится ещё несколько курганов, в том числе, в четырёх километрах — самый крупный в регионе.
Археолог Сергей Сиротин также замечает, что местные жители, как правило, знают про курганы. Исключение — распаханные места, о наличии которых известно только специалистам.
— Но то, что в Кетовском районе — очевидно, что это курган, — заметил Сиротин . — Фермер понимал, что разрушает курган.
Тепличные условия
Стоит отметить, что случаи, когда древние захоронения разрушают просто по незнанию, также встречаются. Так, в сентябре 2020 года в Новгородской области через них проложили трассу для мотокросса. Одна из насыпей, оставшаяся от финно-угорских племён, живших на этой территории в середине I тысячелетия нашей эры, оказалась разрезана глубокой колеей. Никто не стал проверять, что это за возвышенности — рукотворные или природные.
РЕН ТВ сообщает, что в Дагестане неизвестные разрушили уникальный памятник истории возрастом более 5 тыс. лет — холм, под которым нашли древнее поселение, бизнесмены разровняли и построили там теплицы. В этом регионе зафиксирована целая серия случаев уничтожения памятников федерального значения, в том числе утрачена группа древних захоронений Инчхе.
Вандалами в подавляющем большинстве случаев становятся предприниматели — регион переживает бум тепличного бизнеса, парники строят на любом свободном месте. При этом в Центре охраны памятников истории, культуры и архитектуры заявили, что чиновники в администрации района «просто не знают, где археологические памятники под землёй есть, а где их нет».
Чёрная навигация
Научный сотрудник отдела сохранения археологического наследия Института археологии РАН Ольга Зеленцова указывает: действительно, информированность жителей о подобных объектах не всегда хороша.
— Но это палка о двух концах, — сказала она «Известиям». — Информированность о законе однозначно нужна. А информированность о памятниках... Вы сами знаете, какой бич эти черные археологи в нашей стране. С одной стороны, хорошо бы, чтобы на каждом памятнике стояла табличка: не трогай, это памятник. Но таблички без физической охраны будут скорее вредить. На каждый памятник физическую охрану не поставишь.
Эксперт считает, что нужна информированность в том смысле, чтобы люди понимали ценность археологии. А давать информацию о памятниках — опасно.
Сергей Сиротин называет открытую информацию о них «навигацией для черных копателей».
— У меня нет впечатления, что в смысле сохранения подобных объектов что-то меняется в лучшую сторону, — заявил «Известиям» директор Института археологии РАН Николай Макаров. — Есть отдельные успешные действия силовиков, когда по фактам разрушения памятников предпринимаются следственные действия, возбуждаются иски, возвращаются коллекции. Случаи есть, но они бывают ответом лишь на очень серьёзные разрушения.
По его словам, разрушениям подвергаются большие погребения с интересным инвентарём, и ситуация здесь остаётся тяжёлой.
— Пока у нас не будет полностью заблокирована торговля археологическими древностями в интернете, мы не сможем ничего сделать, — сказал Макаров. — Именно интернет-сайты — это главный канал торговли. Это серьёзная проблема, здесь нет простых решений.
Ольга Зеленцова считает: сейчас происходит новый всплеск активности черных копателей. Их активность немного снизилась после того, как в 2013 году был принят закон об уголовной ответственности за уничтожение или повреждение объектов культурного наследия (ст. 243 УК РФ).
— Сейчас мы снова сталкиваемся с тем, что все поля разрыты, — говорит она. — Торговля в интернете большую роль играет. Она отслеживается, но не пресекается. Дела по археологии ещё очень сложно доказать, ими не любят заниматься. Хотя были несколько крупных уголовных дел в отношении черных копателей.
Закон с обратной силой
Заведующий отделом научной информации и подготовки публикаций Института археологии РАН Николай Лопатин отмечает: система охраны далеко не везде хорошо работает, особенно в глубинке.
— Многие памятники археологии официально не стоят на государственной охране, — заметил он. — Это не значит, что их можно сносить, закон предусматривает, что с момента обнаружения памятник находится под охраной государства.
Научный сотрудник отдела сохранения археологического наследия Института археологии РАН Ольга Зеленцова подтверждает: в России есть хороший закон ФЗ-73, который все эти случаи, по идее, должен предотвращать.
— В этом законе есть несколько статей, которые регламентируют, как проводить любые работы — строительные, земляные, — когда на территории есть объект археологического наследия: курган, селище и т.д., — рассказала она «Известиям». — По ней любые работы должны предваряться работами по сохранению объекта археологического наследия. Если неизвестно, что на территории есть такой объект, то орган охраны памятников просит провести историко-культурную экспертизу.
Она указывает, что такие вещи хорошо отрегулированы законом, и если правильно его исполнять, то памятники уберечь от последствий хозяйственной деятельности вполне реально.
— Но не везде закон исполняется, не везде эти обращения к органам охраны хорошо и правильно отработаны, — сказала Зеленцова. — Я работаю в Поволжье, и здесь в основном практика уже хорошо налажена. Но в других регионах могут быть проблемы. Дело в исполнении и компетентности органов охраны.
Сергей Севостьянов также отметил, что 73-ФЗ «предполагает исчерпывающие механизмы, обеспечивающие информирование лиц, осуществляющих хозяйственную деятельность, о наличии на земельных участках объектов культурного наследия».
— Вместе с тем, следует отметить наличие проблем практического применения норм KoAП РФ и УК РФ, устанавливающих ответственность за причинение вреда археологическому наследию, — сказал Севостьянов.
Есть и ещё одна проблема — такой закон иногда становится проблемой для местных жителей. Так, СМИ сообщают, что в Карелии Прионежский суд обязал сельскую воспитательницу Анну Ларионову разобрать часть построенного дома на участке, выданном ей государством. Уже после того, как ей выдали землю, выяснилось, что она находится в границах территории объекта культурного наследия «Стоянка Шуя ХХII». И теперь женщина сама должна провести спасательные археологические работы.
Первый суд по этому поводу она выиграла, однако вышестоящие инстанции отменили это решение и развернули дело не в пользу Ларионовой. Теперь ей нужно заниматься не воспитанием детей, а археологией.
Юрист Мария Спиридонова полагает, что решение это «не отвечает требованиям законности и обоснованности».
— В ситуации, когда собственник осуществлял строительство жилого дома при наличии необходимых разрешений и отсутствии приказа, установившего территорию выявленного объекта культурного наследия, он не может быть принуждён к сносу части дома и проведению спасательных археологических работ, — заявила она «Известиям». — Базовый принцип, сформулированный ещё в Конституции, гласит, что закон (и соответственно иные нормативно-правовые акты) обратной силы не имеет. Следовательно, если строительство началось ещё до принятия приказа управления, то признать его незаконным и обязать снести объект не представляется соответствующим нормам закона.
Она также предлагает рассмотреть вопрос об обращении с иском о возмещении убытков к администрации, так как чиновники могли знать о предстоящем включении земли в границы территории объекта культурного наследия.
Охранная философия
Николай Лопатин отмечает: раньше считалось, что археологическому наследию больше угрожает хозяйственное освоение, но в последние десятилетия именно черные копатели стали более серьёзной проблемой.
— Грабители действуют целенаправленно на тех объектах, которые могут содержать исторические ценности, — сказал он. — Если фермеру курган попадается случайно, то грабители действуют целенаправленно и эффективно, используя и научные данные, и металлодетекторы, которые запрещены сейчас, — они с того или иного памятника вытаскивают весь металл. По объёмам грунта это может быть гораздо меньше, но по степени ущерба научного, исторического и культурного — больше.
При этом, замечает Лопатин, сейчас большая часть археологов работает на объектах, которым угрожает тот или иной фактор: природный или хозяйственный — строительство автодорог, газопроводов.
— Общее понимание сейчас таково, что лучше сохранять что-то, что осталось от прошлого, — говорит он. — Охранная философия заключается в том, что в будущем мы сможем исследовать это лучше. Методика развивается и улучшается непрерывно, и в будущем из этого объекта мы сможем извлечь больше научной информации. Да и в целом лучше сохранить в первозданном виде исторический ландшафт. Поэтому сейчас не приветствуются раскопки просто с научными целями — для пополнения музеев. Копнуть, чтобы что-то узнать — сейчас это считается неправильным. Основная задача археологии как науки в отношении ещё сохранившихся памятников — подольше их сохранить.
Однако такой подход к изучению археологических памятников — настоящая дилемма для учёных. С одной стороны, хочется всё сохранить, но в то же время информация о курганах и памятниках остаётся закрытой. И не все археологи с этим подходом согласны.
— Наука развивается, методика совершенствуется, как и техническое оснащение, и определённая логика в том, что какие-то объекты нужно сохранить для будущих исследователей, есть, — говорит Сергей Сиротин. — Но в свете последних тотальных разрушений, если есть возможность для исследования курганов, их нужно исследовать. Это моя точка зрения.
Он подчеркнул, что выбор археологов всегда делается в пользу того кургана, которому действительно что-то угрожает.
Сергей Гурьянов
