Все началось с того, что я стал скрупулезно изучать события только одного дня – 22 июня 1941 года. Именно в Белостокском выступе. Получилось это случайно, не помню даже точно, как. Открылись поразительные факты. Стал раскручивать эту историю дальше, неделю за неделей, месяц за месяцем. Вплоть до битвы под Москвой.
Неожиданно передо мной стала раскрываться картина войны, которая разительно отличалась от той, которую мне вдалбливали в школе, которую мы знаем по книге воспоминаний Жукова, которую считаем общепринятой. Шокирующая история.
И уже потом, спустя некоторое время, немного опомнившись от шока, я узнал, что версии заговора в армии уже выдвигались некоторыми исследователями (например, Козинкиным, Покровским, отчасти и очень сдержанно Мартиросяном). Однако во всех этих версиях речь шла о действиях заговорщиков непосредственно перед войной или ограничивалась первыми днями войны. Никто не пытался перекинуть мостик от 22 июня к операции «Тайфун», точнее, ее краху, который означал крах всего заговора.
Может быть, потому, что я вовсе не думал о том, чтобы раскручивать какую-то «теорию заговора», я лишь раскручивал хронику войны, а она естественным образом привела под Москву. Картина заговора раскрылась сама собой, и я ее нисколько не ожидал, но «факты – упрямая вещь!»
Она объясняет многое, если не все. Но предупреждаю, ИСТОРИЯ ШОКИРУЮЩАЯ.
Разумеется, я не претендую на ее абсолютную истинность. Если угодно, назовем ее версией.
Это ИСТОРИЯ ЗАГОВОРА военных накануне нападения фашистской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года и в первые месяцы войны.
Итак, все по порядку:
Ядро заговора составляли Павлов, Жуков, Тимошенко.
План заговора: открыть Гитлеру беспрепятственный путь на Москву, парализовать действия Красной Армии, сдать всю военную технику, артиллерию, армейские склады и горючее в достаточном количестве, чтобы завершить военную кампанию до наступления холодов.
Опираясь на этот план, немцы начали войну, не позаботившись о должном обеспечении своих войск (в отдельных случаях это приводило к казусам, когда немецкие танки останавливались и прекращали наступление только лишь потому, что в баках заканчивалось топливо). Опираясь на этот план, немцы направили свою армию прямиком на скопление механизированных корпусов, почему-то твердо уверенные, что эти корпуса воевать не будут (так оно и случилось, хотя только 6-й механизированный корпус имел на вооружении свыше 1100 танков, причем большая часть новейших КВ и Т-34, значительно превосходившие немецкие танки, а были и другие мехкорпуса).
Что обещал Гитлер заговорщикам, можно лишь догадываться, и что-то мне подсказывает, что в точности мы этого никогда не узнаем. Может быть, какое-нибудь марионеточное военное правительство под эгидой рейха, был бы Жуков этаким маленьким «дуче», проводил бы свои смешные парады, а немцы беспрепятственно грабили бы страну, выкачивали нефтепродукты и сырье для своей армии и промышленности, превратив русский народ в полуграмотных, зомбированных рабов, обслуживающих добычу и доставку нефти и прочих природных ресурсов. В общем, все как сейчас (собственно, этот план в общих чертах реализовали другие люди, спустя полвека).
Поначалу все шло, как было задумано. Правда, с небольшими шероховатостями. Войска НКВД и пограничники, подчинявшиеся Берии, оказали яростное сопротивление. Это раз. Они же местами успели уничтожить склады с боеприпасами и топливом, которые по этой причине не достались немцам. Это два. Ну, тут уж заговорщики ничего поделать не могли, это были войска Берии. А в остальном все шло, как было задумано. Техника была брошена, артиллерия тоже, самолеты, сгруппированные на заранее обговоренных площадках, уничтожены на земле. Армейские склады сданы «из рук в руки». Армия была деморализована и совершала бессмысленные рейды, больше похожие на броуновское движение, или просто тупо топталась на месте, дожидаясь плена. Кто-то правда пытался бежать, но это было даже на руку. Во-первых, зачем столько пленных, куда их девать? А во-вторых, они создавали атмосферу всеобщей паники, неразберихи, заторы, в общем, «общую атмосферу разгрома». Бежавших без труда ликвидировали «по ходу дела». Между тем немцы практически беспрепятственно продвигались на восток. Казалось бы, все шло хорошо.
И вдруг «как гром среди ясного неба» арестован Павлов.
Жуков поспешно проворачивает дело с расстрелом своего подельника. Что называется, «концы в воду». Но что делать дальше? Ведь это означает, что Сталин обо всем догадался. Каких действий от него ждать?
Дальше - больше. Накладка за накладкой. Неожиданно долго берут Смоленск. Несмотря на все усилия, не удается взять Тулу. Отдельные части РККА отчаянно и стойко сопротивляются.
Быстрая победа Гитлера уже не кажется такой очевидной, а долгой, затяжной войны заговор не предполагал.
И все же победа Гитлера более чем вероятна. Не очевидна, но вероятна.
Как же в этой ситуации вести себя Жукову? А никак. Он выжидает.
Он не может действовать явно ни за одну, ни за другую из противоборствующих сторон. Он не может явно препятствовать Гитлеру, но не может и явно ему помогать. В этой ситуации он старается не делать ничего. И, надо признать, это ему удается.
Кстати так ведет себя не только Жуков. Так же ведут себя Конев, Еременко (этот просто уходит в запой) и другие, более мелкие вероятные участники заговора (Власов действует чуть активнее на стороне Гитлера, но в пределах осторожности). Тимошенко приходится труднее, но в общем, тоже удается держаться принципа «и нашим, и вашим». Но бесконечно так продолжаться не может. Неизбежно придется делать выбор. Момент истины наступает в ноябре 1941 года.
К этому времени многое меняется. Несмотря на то, что путь на Москву полностью открыт, немцы неожиданно не могут ее взять. Сначала вмешиваются подольские курсанты, потом какие-то непредвиденные ополченцы, которые почему-то встают насмерть. Ужасно мешает Рокоссовский. Чуть ранее Лукин, Лелюшенко, невзятие Тулы, бои под Мценском. Да и сами немцы, которые до этого вели себя очень уверенно (как будто действуя по подсказке), неожиданно начинают вести себя как слепые котята (как будто этой подсказки лишившись), топчутся на месте, совершают необъяснимые шарахания. Может быть, это связано с высылкой (эвакуацией) из Москвы генштаба 17 октября 1941 г.? Есть и такая версия.
Но что самое неприятное, вопреки всем ожиданиям, Сталин не покидает Москву! Это главное.
Если бы Сталин уехал из Москвы, ее можно было бы сдать. Несмотря на Рокоссовского. Несмотря на ополченцев. Несмотря ни на что.
Но Сталин в Москве, и это все меняет. Теперь здесь «даже камни будут воевать».
И вот тогда состоялся знаменитый телефонный разговор Сталина с Жуковым. Сталин спрашивает: «Вы уверены, что мы удержим Москву? Говорите честно, как коммунист.»
Жуков: «Москву, безусловно, удержим.»
Дату этого разговора называют разную. По мнению одних историков (их большинство) этот разговор состоялся 19 ноября, по мнению других – месяцем раньше, 16 октября. Такое расхождение объясняется тем, что сам мемуарист несколько «запамятовал». В книге воспоминаний Жуков пишет: «Не помню какого числа…»
Невероятная забывчивость, если учесть всю значимость этого разговора. Полагаю, Жуков умышленно прикидывается склеротиком, но суть не в этом. Важно, что такой разговор состоялся. Правда, он упоминается только в воспоминаниях Жукова. Я понимаю, что ссылаться на эту книгу воспоминаний тот еще моветон. Но я верю, что такой разговор действительно был, и Жуков не мог умолчать о нем. Этот разговор был нужен ему, чтобы выставить себя спасителем Москвы, ЧЕЛОВЕКОМ, КОТОРЫЙ ЗАЩИТИЛ МОСКВУ.
Ведь Сталин спрашивает не у кого-нибудь, а у него, Жукова. Значит только от него, Жукова, все зависит, только он один знает ответ. Все так. Вот только подоплека этого разговора была совсем иной. Сталин спрашивает Жукова: «Ну что, решил, наконец, на чьей ты стороне? Будешь сдавать Москву или будешь ее оборонять?»
Жуков: «Я все решил, товарищ Сталин. Отныне я на вашей стороне, Москву не сдам.»
И все! После этого момента Жуков чудесным образом, просто фантастически переменяется. Теперь он энергичен, активен, теперь он воюет по-настоящему, последовательно проводя линию Сталина. Начинается история «маршала Победы».
Многие сомневаются в полководческом таланте Жукова, обвиняют его в отсутствии стратегического мышления, в том, что он не считался с человеческими жизнями и прочая. Не буду спорить, не знаю. Для меня важно не какой был полководец Жуков, а на чьей он был стороне.
Потому что это открывает совершенно иной взгляд на историю Великой Отечественной войны, о которой мы никогда не узнаем ВСЕЙ ПРАВДЫ.
Еще раз повторяю, я не претендую на абсолютную истинность этой версии. Возможно, прямого сговора с Гитлером у генералитета не было. Те, кто работали напрямую (Тухачевский и проч.) действительно были расстреляны, остальные (Павлов) затаились. Но то, что они вели двойную игру, зачастую занимали выжидательную позицию, а то и подыгрывали Гитлеру - факт!
После декабря - наступления под Москвой, они как будто преобразились, и стали вести себя совсем по-другому.
Тот же Еременко, который фактически сдал Гитлеру фронт, а до этого Киев, после декабря начинает воевать вполне нормально. Жуков, который или не командовал вовсе или командовал крайне несуразно, после декабря становится совсем другим человеком. То же можно сказать о Коневе, Тимошенко. И так по многим. Ну, за исключением Власова, который как был мразью, так и остался. Вывод: ноябрь-декабрь заставили их определиться, на чьей они стороне, и заслуга в этом прежде всего Сталина. Если бы он дрогнул, они привезли бы его Гитлеру в клетке.
P.S. А с Рокоссовским у Жукова отношения испортились навсегда. Думаю, Рокоссовский все понимал, но молчал, потому что молчал Сталин. По свидетельствам очевидцев, Рокоссовский относился к Жукову с плохо скрываемой неприязнью.
Еще бы. Он-то был человеком чести, измена для него была делом немыслимым. А Жуков был верным последователем Тухачевского, изобличенного еще в 1937 году. И если бы не своевременный расстрел, на месте Жукова мог быть Тухачевский. И кто знает, сделал бы он в критический момент правильный выбор, как это сделал Жуков (за что ему, конечно, низкий поклон) или мы жили бы совсем в другой стране?
Впрочем, теперь уже кажется все равно. Дело изменников Родины не просто живет, оно побеждает… Не одни, так другие довели это дело до конца.
