С воздуха храм внизу выглядит непонятным коричневым пятнышком на зеленом фоне бескрайних лесов севера Камбоджи. Мы парим над древним Ангкором. К его развалинам сегодня пристроились деревни. Кхмерские дома на длинных и тонких сваях, спасающих от наводнений в сезон дождей, тянутся почти на 30 километров от озера Тонлесап к холмам Кулен и дальше на север. Но вот наш легкий самолет опускается ниже, и храм Бантей-Самре предстает перед нами во всём своём великолепии. Он был возведён в XII веке в честь бога Вишну и восстановлен в 1940-е годы. Бантей-Самре – лишь одно из более чем тысячи святилищ Ангкора, построенных в эпоху его высочайшего расцвета, когда амбициозные архитектурные проекты кхмеров ни в чём не уступали по размаху египетским пирамидам. Ангкор стал грандиозной сценой, на которой был разыграна драма гибели великой цивилизации. Кхмерская империя просуществовала с IX по XV век и на пике своего могущества владела обширной территорией Юго-Восточной Азии – от современной Мьянмы (Бирмы) на западе до Вьетнама на востоке. В её столице, площадь которой была равна пяти кварталам современного мегаполиса, проживало не менее 750 тысяч человек. Ангкор был крупнейшим городом доиндустриальной эпохи.
В конце XVI века, когда португальские миссионеры добрались до башен-лотосов Ангкор-вата – самого роскошного из всех храмов города и самого крупного религиозного сооружения в мире, – процветавшая некогда столица доживала свои последние дни. Учёные называют целый ряд причин заката Ангкора, главные из которых – набеги врагов и переход к морской торговле, ставший смертным приговором городу, расположенному в глубине страны. Но это лишь догадки: в более чем 1300 надписях на стенах храмов Ангкора нет ничего, что могло бы раскрыть тайну гибели империи. Однако недавние раскопки на территории города позволили взглянуть на эту проблему по-новому. Парадоксально, но Ангкор, возможно, был обречен из-за высочайшего уровня инженерного искусства, позволявшего городу справляться с сезонными наводнениями, столь частыми в Юго-Восточной Азии.Повседневная жизнь древнего Ангкора предстает перед нами на барельефах храмов – вот двое мужчин склонились над игральной доской, там женщина рожает в шатре. Рядом с этими мирными сюжетами есть и сцены войны. На одном из барельефов корабль, до отказа набитый пленными воинами из соседнего королевства Чампа, пересекает озеро Тонлесап. Это событие запечатлено в камне, чтобы увековечить триумф кхмеров в той войне. Но, несмотря на победы над внешним врагом, империю раздирали внутренние междоусобицы. У правителей Ангкора было по нескольку жён, что стало причиной постоянных интриг многочисленных принцев, и, кроме того, они вели бесконечную борьбу за власть. Эти распри, длившиеся годами, напоминали Войну Алой и Белой Розы в средневековой Европе. Археолог Роланд Флетчер из Университета Сиднея, один из руководителей проекта «Великий Ангкор», уверен, что именно междоусобицы сыграли роковую роль в падении империи кхмеров. Другие ученые считают, что Ангкор погиб от рук внешнего врага.
В летописях тайского государства Аютайя есть свидетельства, что в 1431 году оно покорило Ангкор. Чтобы как-то увязать воедино предания о сказочных богатствах Ангкора и руины, представшие взорам первых европейских путешественников, французские историки XIX века на основе этого факта сделали вывод: именно Аютайя погубила Ангкор. Флетчер в этом сомневается: «Да, правитель Аютайи действительно взял Ангкор и посадил там на трон своего сына, но маловероятно, что перед этим он стал бы разрушать город». Дворцовые интриги правителей вряд ли волновали подданных. Главную роль в их повседневной жизни играла религия. Правители Ангкора претендовали на роль земных ставленников индуистских богов и воздвигали храмы в свою честь. Но по мере того как в XIII и XIV веках индуизм на этих землях стал постепенно уступать место буддизму, одна из его доктрин – о социальном равенстве – могла стать вполне реальной угрозой для элиты Ангкора. Главной валютой страны был рис – основная пища армии рабочих, мобилизованных на строительство храмов, и тех, кто эти храмы обслуживал. В комплексе Та-Пром нашли надпись, гласящую, что только один этот храм обслуживали 12640 человек. Там же сообщается, что ежегодно более 66 тысяч крестьян выращивали около двух тысяч тонн риса для священников и танцовщиц. Если к этому добавить ещё обслугу трёх больших храмов – Пре-Кхан, Ангкор-Ват и Байон, – то число слуг подскакивает до 300 тысяч. Это уже почти половина всего населения Большого Ангкора. А нет урожая риса – начинаются голод и массовые волнения. Но могло быть и по-другому: королевский двор, возможно, в какой-то момент просто отвернулся от Ангкора. Каждый правитель имел привычку возводить новые храмовые комплексы, а старые оставлять на произвол судьбы. Не исключено, что именно традиция всякий раз начинать с нуля и стала причиной гибели города, когда начала развиваться морская торговля между Юго-Восточной Азией и Китаем. Может, кхмерские правители переместились ближе к реке Меконг, получив таким образом удобный доступ к Южно-Китайскому морю. Нехватка еды и религиозные волнения могли ускорить падение Ангкора, но главный удар ему исподтишка нанес другой враг.
Ангкор и его правители стали процветать, научившись управлять водными потоками в сезоны дождей. Здесь была построена сложнейшая система каналов и водохранилищ, которая позволяла запасать воду на засушливые месяцы года и распределять её излишки в сезоны дождей. Начиная уже с эпохи Джаявармана II, основавшего в начале 800-х годов нашей эры Кхмерскую империю, её благополучие зависело исключительно от урожаев риса. Экономика требовала инженерных чудес, таких, например, как водохранилище Западный Барай длиной 8 километров и шириной 2,2 километра. Чтобы тысячу лет назад построить это самое сложное из трёх крупных водохранилищ, понадобилось 200 тысяч рабочих, которые выкопали 12 миллионов кубометров грунта, а затем сделали из него насыпи шириной 90 метров и высотой в три этажа. Этот гигантский резервуар до сегодняшнего дня наполняется водой, отведенной из реки Сиемреап. Первым масштабы ирригационных сооружений Ангкора оценил археолог из Французской школы азиатских исследований (EFEO) Бернар-Филипп Грослие, возглавивший экспедицию по составлению карт города с воздуха и земли. По мнению ученого, эти гигантские водохранилища служили двум целям: символизировали первозданный океан индуистской космогонии и орошали рисовые поля. Но Грослие не удалось завершить проект. Гражданская война, кровавая диктатура «красных кхмеров» и вторжение в 1979 году вьетнамских войск надолго закрыли Камбоджу и Ангкор для остального мира. А после в Ангкор пришли мародеры, забрав всё, что можно было оттуда унести. Когда в 1992 году архитектор и археолог Кристоф Потье возобновил работу EFEO, первое, за что он взялся, была организация помощи Камбодже в восстановлении разрушенных и разграбленных храмов. Но интересовался Потье и неизученными участками за храмами. Несколько месяцев он кропотливо исследовал южную часть Большого Ангкора, отмечая на карте засыпанные валы, под которыми могли быть погребены дома и святилища. Затем в 2000 году Роланду Флетчеру и его коллеге Дэмиану Эвансу, тоже из Университета Сиднея, удалось добыть радиолокационную съёмку Ангкора, проведённую с борта самолета NASA. Она тут же стала сенсацией. Учёные обнаружили на ней следы многочисленных поселений, каналов и водохранилищ в труднодоступных для раскопок частях Ангкора. И самое главное – водовпуски и водовыпуски резервуаров.
Таким образом была поставлена точка в споре, начатом ещё Грослие: использовались колоссальные водохранилища лишь для религиозных целей или и для практических тоже. Ответ был однозначен: и для того, и для другого. Учёные были поражены грандиозностью замыслов древних инженеров. «Мы поняли, что весь ландшафт Большого Ангкора – исключительно дело человеческих рук», – говорит Флетчер. За несколько веков были сооружены сотни каналов и дамб для отвода воды из рек Пуок, Ролуос и Сиемреап в водохранилища. В период сезона дождей избыточная вода тоже отводилась в эти резервуары. А после прекращения дождей, в октябре-ноябре, припасенная вода распределялась через оросительные каналы. Эта хитроумная система и обеспечила расцвет цивилизации Ангкора. По мнению Флетчера, она позволяла запасать достаточно воды в период засухи. А умение изменять направление потоков дождевой воды и собирать её стало еще и панацеей от наводнений. Учитывая, что и другие средневековые государства Юго-Восточной Азии пострадали или от нехватки, или от избытка воды, стратегическое значение гидротехнических сооружений Ангкора трудно переоценить. Но эти же сооружения со временем превратились в настоящую головную боль для кхмерских инженеров: сложная система становилась все более неуправляемой. Одним из свидетельств пришедших в негодность водных сооружений является пруд у Западного Мебона – храма на острове в Западном Барае. Обнаруженная археологами цветочная пыльца свидетельствует о том, что до XIII века там росли лотосы и другие водные растения. Но затем их сменили папоротники, предпочитающие болотистые места или влажную землю. Очевидно, что ещё в те времена, когда Ангкор находился в зените славы, этот резервуар воды по какой-то причине высох. «Что-то пошло не так намного раньше, чем мы предполагали», – говорит Дэниэл Пенни, специалист по цветочной пыльце и один из руководителей проекта «Большой Ангкор». С начала XIV века в Европе на протяжении нескольких столетий были суровая зима и прохладное лето. Вполне возможно, что и в Юго-Восточной Азии происходили мощные климатические сдвиги. Сегодня в Ангкоре сезон дождейдлится с мая по октябрь и дает около 90 процентов осадков этого региона.
Чтобы понять особенности сезонов дождей в далеком прошлом, Брендан Бакли из Обсерватории Земли Колумбийского университета отправился с экспедицией в леса Юго-Восточной Азии в поисках деревьев с годовыми кольцами роста. Большинство произрастающих в этом регионе деревьев не имеют четко различимых годовых колец. Но учёному всё же удалось найти нужные породы-долгожители, среди которых особую ценность представлял редкий вид кипариса Tokienia hodginsii, который может достигать 900-летнего возраста и даже больше. Сильно сжатые кольца роста ствола этого дерева смогли поведать о череде жесточайших засух, которые произошли в Ангкоре в период с 1362-го по 1392 год и в 1415–1440-е годы. В остальное время регион, скорее всего, заливали обильнейшие дожди. Вполне возможно, экстремальная погода и нанесла смертельный удар по Ангкору. Судя по состоянию Западного Барая, гидротехнические сооружения ко времени заката Ангкора были не вполне исправны уже не один десяток лет. «Почему система не работала на полную мощность, остается загадкой, – говорит Дэниэл Пенни. – Но это означает, что у Ангкора не осталось пороха в пороховницах. Засухи, перемежавшиеся ливнями, не могли не разрушить систему водоснабжения города». И всё же, считает Пенни, Ангкор не превратился в пустыню. Жители долины озера Тонлесап, простирающейся к югу от главных храмов, смогли избежать катастрофического сценария. Тонлесап питается водами реки Меконг, верховье которой в ледниках Тибета не подвержено воздействию аномальных сезонов дождей. Но в то же время кхмерские инженеры, несмотря на своё величайшее мастерство, не смогли смягчить последствия засухи на севере, отведя туда воды озера Тонлесап вопреки естественному рельефу. Силу тяготения преодолеть они не могли. «Когда в тропических странах земля истощается, приходит большая беда», – объясняет антрополог Майкл Коу из Йельского университета. Возможно, из-за засухи в северном Ангкоре начался голод, в то время как в других частях города оставались запасы риса. Это вполне могло стать поводом для народных волнений. К тому же, как водится, беда не приходит одна. Войска соседнего королевства Аютайя вторглись в Ангкор и свергли кхмерскую династию в конце второй великой засухи. Империя кхмеров была не первой цивилизацией, ставшей жертвой экологической катастрофы. Сегодня учёные склоняются к мнению, что в IX веке цивилизация майя погибла из-за перенаселения и ряда жестоких засух. «По существу, то же самое произошло и в Ангкоре», – говорит Флетчер. А современные люди должны извлечь из этой истории уроки. Кхмеры, как и майя, создали процветающее государство, но не смогли противостоять вызовам стихии. Мы все от неё зависим.
