За русскими историками есть большой должок — необъяснимое полуторавековое невнимание к истории карпатских русин. А между тем это — один из наиболее близких нам этносов, который никогда не забывал наших общих этнических, культурных и духовных корней. Именно благодаря им Галиция многие столетия была «русской стороной», не мифической «Западной Украиной», а исторической «Карпатской (или Угорской) Русью».
Карпатские русины — крайняя юго-западная часть восточного славянства — известны с раннего Средневековья. Их исконный ареал обитания — южные и северные склоны Карпат, которые получили историческое название «Карпатская Русь». К началу ХХ века русины проживали компактными общинами на территории тогдашней Австро-Венгрии; при этом русины, населявшие южные склоны Карпат, входили в состав Венгрии (историческая Угорская Русь), а русины Восточной и Западной Галиции — в состав австрийской части монархии Габсбургов.
Национальная идентичность карпатских русинов окончательно сформировалась в XIX веке под воздействием русинских будителей — так во многих славянских языках называются активисты национального, культурного и языкового возрождения. Это были убежденные русофилы, исповедавшие идею о принадлежности карпатороссов к единому русскому племени от Карпат до Тихого океана. Они тяготели к русскому литературному языку и русскому культурному наследию.
Карпатские русины. 1914 год
Разумеется, Вена стремилась всячески помешать национальному возрождению русинского народа. Так, карпатским русинам не разрешали выпускать свою «национальную» газету на родном языке. А со второй половины XIX века австро-венгерские власти начали активно «украинизировать» карпатороссов, насаждая среди них вздорную идею принадлежности к «украинскому народу». В конце XIX – начале XX вв. в школах Восточной Галиции вопреки протестам населения было официально введено украинское фонетическое правописание (так наз. «кулишивка»); для преподавания и научной деятельности во Львовский университет был приглашен М.С. Грушевский, призванный создать альтернативную «украинскую версию» истории Юго-Западной Руси, а во главе греко-католической церкви Восточной Галиции был поставлен А. Шептицкий, превративший униатское духовенство в один из мощных инструментов украинизации местного населения. Воспитанники Львовской духовной семинарии русофильской ориентации подвергались травле и издевательствам со стороны господствовавших там украинских национальных радикалов. По словам очевидца, в 1912 году русские воспитанники Львовской духовной семинарии «дважды были вынуждены ночью бежать из семинарии, чтобы спасти свою жизнь перед одичавшими товарищами-украинцами» [Лемкин, И. История Лемковины / И. Лемкин. – Нью-Йорк: Юнкерс, 1969. С. 119-120].
Наибольших успехов украинофилы достигли в Восточной Галиции, которая в начале ХХ века стала центром украинского национального движения. Русины Угорской Руси и русины-лемки, проживавшие на северных склонах Карпат в Западной Галиции (Лемковина), продолжали считать себя частью русского народа.
Начало Первой мировой войны повлекло широкомасштабные репрессии австрийских властей против русинов. С сентября 1914 по весну 1915 гг. русские войска занимали большую часть территории австрийской Галиции, где русская армия встретила доброжелательное отношение местного населения.
Военные действия проходили в густонаселенных областях, и русское командование старалось щадить местное население, в большинстве своем состоявшее из карпатских русинов. Так, инспектор артиллерии Юго-Западного фронта сделал следующее замечание командиру 3-го дивизиона 4-й артиллерийской тяжелой бригады: «Командир корпуса категорически запретил обстреливание города Ярослава. Вашу стрельбу по башне костела, где предполагался неприятельский наблюдательный пункт, считаю бесцельным вандализмом и показывающую непонимание тактики, так как в Ярославе много крыш, могущих быть наблюдательными пунктами. Тратить на это дело шестидюймовые бомбы нельзя. Мне стыдно за эту стрельбу и за Вас».
Австро-венгерское командование, напротив, обрушило на головы мирного населения Галиции репрессии, опасаясь взрыва прорусских симпатий. Уже 11 августа был приведен в исполнение первый смертный приговор — в этот день во внутреннем дворе львовской тюрьмы по обвинению в передаче сведений русским войскам были повешены три крестьянина.
В романе Йозефа Рота (австрийский писатель, участник Первой мировой войны) «Марш Радецкого» трагедии карпатских русин посвящены следующие строки: «Из штаба армии поступали многочисленные и весьма разноречивые приказы. Большинство их касалось эвакуации городов и деревень и мероприятий против русофильски настроенных украинцев, попов и шпионов. Торопливые полевые суды выносили опрометчивые приговоры. Тайные шпики строчили бесконтрольные доносы на крестьян, учителей, фотографов, чиновников. Времени было мало. Приходилось спешно отступать и так же спешно карать предателей. И в то время, как санитарные повозки, обозы, полевая артиллерия, драгуны, уланы и пехотинцы, увязая в грязи размытых дождем дорог, спутывались в неожиданно возникающие и безнадежные клубки, стремглав носились курьеры и жители маленьких городков нескончаемыми вереницами тянулись на запад, охваченные белым ужасом, нагруженные белыми и красными тюфяками, серыми мешками, коричневой мебелью и голубыми керосиновыми лампами, — в это время в церковных дворах сел и в деревушках раздавались выстрелы торопливых исполнителей опрометчивых приговоров, и мрачная барабанная дробь сопровождала монотонные, зачитываемые аудиторами решения судов; жены расстрелянных, вопя о пощаде, валялись перед выпачканными в грязи сапогами офицеров, и пылающий, красный и серебряный огонь вырывался из хижин и овинов, сараев и скирд. Война австрийской армии началась с полевых судов. По целым дням висели подлинные и мнимые предатели на деревьях церковных дворов, наводя ужас на всех живущих. А живые разбегались куда глаза глядят».
Показания современников и документы полностью подтверждают это художественное свидетельство. Так, осенью 1914 года отступавшие австрийские войска вывезли за город Яворов 61 крестьянина и около 80 женщин и детей. На глазах у жен и детей мужчин избивали и по очереди вешали. После того, как тело повешенного снимали с петли, палачи — ими были венгры — для верности протыкали его штыком. Поводом для такого рода массовых зверских расправ могло послужить одно лишь подозрение в симпатиях к России.
К концу августа только во Львове было арестовано и брошено в тюрьмы около двух тысяч узников — «опасных для государства москвофилов». Поскольку мест для содержания арестованных не хватало, в начале сентября в Штирии был создан большой концентрационный лагерь Талергоф. В этом заведении царил жесточайший режим подавления: за малейшее нарушение лагерного режима узников ждала пуля, пытки и издевательства были обычным явлением. Ужасные условия содержания способствовали возникновению массовых болезней. Так, во время эпидемии тифа, начавшейся в ноябре 1914 года и продолжавшейся более двух месяцев, в Талергофе умерло до трех тысяч человек.
Украинские "сечевики", активно помогавшие австро-венгерским карателям , испытывали оргиастическое наслаждение от мук "кацапов". Вот «сiчова» песня, записанная крестьянином с. Кутище Бродовского уезда П. Олейником:
Украiнцi пють, гуляють,
А кацапи вже конають.
Украiнцi пють на гофi,
А кацапи в Талергофi.
Де стоiть стовп з телефона,
Висить кацап замiсть дзвона.
Уста йому посинiли,
Чорнi очi побiлiли,
Зуби в кровi закипiли,
Шнури шию переiли.
Всего же только за первые девять месяцев войны австро-венгры уничтожили в Галичине, Буковине и Угорской Руси около 20 000 человек. Обращение австро-венгерских властей с немногочисленным (около 500 000 душ) русинским населением имело все признаки геноцида. Поистине в Карпатах не было русинского села, куда не пришло бы горе. В 1917 г. австрийское правительство было вынуждено признать, что в ходе войны более 60 000 жителей карпатских районов Дунайской монархии были расстреляны или повешены военными властями, и еще около 100 000 умерли от истощения и эпидемий в концентрационных лагерях.
Мы не должны забывать, что все эти люди «тысячами и страдали, и умирали за русскую веру своих предков, за русскую церковь, за русскую икону, за русское слово, за русскую песню, за русскую душу, за русское сердце, за русскую волю, за русскую землю, за русскую честь и совесть» (историк Галицкой Руси Василий Ваврик «Терезин и Талергоф». Львов, 1928).
С этих событий началось трагическое сужение «русского мира», омертвение его западных окраин, которое продолжается до сих пор.
Использованы материалы:
К.Шевченко. Карпатские и Галицкие русины в Первую мировую войну.
Д. Скворцов. Талергоф: геноцид, о котором «забыли».
