«Я признаю себя виновным в том, что я осуществлял непосредственное руководство подготовкой бактериологической войны против СССР, Китая, Монгольской народной республики, Англии, США и других стран. Я также должен признать, что в основном эта подготовка была направлена против Советского Союза». Такое признание сделал на судебном процессе в Хабаровске в 1949 г. взятый в плен советскими войсками командующий разбитой японской Квантунской армией генерал Ямада. Именно в ходе Хабаровского процесса стало известно об этих зловещих планах фашистской Японии как союзника Германии против СССР.
Вместе с тем не только Советский Союз, но и весь мир стоял тогда на пороге ужасающей катастрофы. Если бы японской империи удалось осуществить свои человеконенавистнические планы, то, скорее всего, вся планета была бы поражена десятками смертельных бактерий, а количество жертв было неизмеримо больше, чем после атомной бомбардировки американцами городов Хиросимы и Нагасаки, говорил тот же Ятодзо Ямада. «У нас никакого сомнения не было, у нас был приказ, и мы бы его применили. Было достаточное количество этих смертоносных бактерий, чтобы покрыть ими весь земной шар», — сказал он на суде.
Именно судебному процессу 1949 г. над японскими военными преступниками был посвящен Международный научно-практический форум «Хабаровский процесс: исторические уроки и современные вызовы».
Сейчас об этом процессе мало кто помнит, в том числе, увы, и в России. Хотя по своей значимости он не уступает ни Нюрнбергскому, ни Токийскому. Это единственный судебный процесс, где были доказаны факты разработки и применения японцами в боевых условиях бактериологического оружия. В уголовном деле, хранящемся в Центральном архиве ФСБ России, имеются показания и дневниковые записи обвиняемых, показания свидетелей, акты судебно-медицинских экспертиз, протоколы допросов и др. Судебный процесс был открытым и широко освещался в СССР. Западная пресса о нем красноречиво не писала.
Умолчали западные СМИ и о том, что, несмотря на подписанные Японией международные документы о неприменении бактериологического оружия, с начала 1940-х гг. в стране велась его разработка. Согласно, например, показаниям на суде в Хабаровске обвиняемого, бывшего генерал-майора медицинской службы японской армии Кавасима Киоси, генеральным штабом и военным министерством Японии в соответствии с секретными указаниями императора Хирохито в 1935-1936 гг. на территории Манчжурии были развернуты два совершенно секретных формирования, предназначенные для подготовки и ведения бактериологической войны. В 1941 г. эти подразделения были преобразованы в отряд № 731 и отряд № 100, названными позже отрядами смерти. Они были укомплектованы специалистами по бактериям, медиками, мастерами по умерщвлению людей. Только в отряде 731 числилось более 3000 сотрудников.
Эта секретная структура занималась исследованиями в области создания биологического оружия с целью подготовки соответствующей войны против СССР, Монголии и Китая. Все «опыты» там проводились на живых людях — военнопленных или похищенных местных жителях, которые попадали туда в качестве подопытных иногда целыми семьями. Японцы называли их «бревнами» или «опытными образцами». Никто из «опытных образцов» не вышел из этого центра живым.
По воспоминаниям сотрудников отряда 731, взятых в плен, всего за время его существования в стенах лабораторий погибли около 3000 человек, над которыми проводились жестокие опыты. По другим оценкам, число погибших достигает 10 тыс. человек. В качестве подопытных в числе прочих там использовались советские военнопленные из числа узников концлагеря «Хогоин», который относился к японским разведслужбам и находился недалеко от места расположения отряда 731. По приблизительным подсчетам, десятки тысяч китайцев, корейцев, монголов стали жертвами испытаний бактериологического оружия на людях.
Если зараженному смертельными вирусами и бактериями как-то удавалось выжить, его заражали еще и еще раз, устанавливая предел человеческих возможностей до тех пор, пока подопытный не умирал.
Такой предел возможностей далеко не всегда был связан с изучением факторов биологического оружия. Зачастую врачи-садисты просто удовлетворяли свое извращенное любопытство. Они, например, занимались вскрытием живого человека. У подопытных под наркозом или под местной анестезией постепенно извлекали все жизненно важные органы, начиная с брюшины и грудной клетки и заканчивая головным мозгом. Еще живые органы отправлялись на дальнейшие исследования в разные отделы отряда.
В том же отряде 731 изучались предельные возможности человеческого организма при воздействии на него самых разных факторов – холода, тепла, воды, огня и проч. Людей помещали в барокамеры, фиксируя на кинопленку агонию, обмораживали конечности и наблюдали наступление гангрены. Жертвы подвергались воздействию небольших доз электричества, что причиняло сильную боль. А если воздействие было длительным, внутренние органы узников оказывались сварены и сожжены. Эта было подобно тому, будто тело уничтожали изнутри.
Пытали людей и рентгеновскими лучами, тогда еще плохо изученными. Заключенных собирали под навесом и подвергали воздействию радиации. Через некоторые промежутки времени их выводили, чтобы изучить физический и психологический эффект от облучения. При особенно больших дозах радиации часть тела сгорала, и кожа в буквальном смысле слова отваливалась. Жертвы погибали в мучениях, как в Хиросиме и Нагасаки позже, но гораздо медленней. Облучение узников особенно часто использовалось отрядом 731.
«Материалами предварительного следствия установлено, что отдел № 1 отряда 731 специально занимался исследованием и выращиванием для бактериологической войны возбудителей: чумы, холеры, газовой гангрены, сибирской язвы, брюшного тифа, паратифа и других, в целях их использования в бактериологической войне», — отмечалось в материалах Хабаровского процесса.
Так называемый отряд 731 проводил эксперименты на китайских женщинах, которые были изнасилованы и оплодотворены. Они были целенаправленно заражены сифилисом, чтобы можно было узнать передастся ли болезнь по наследству. Часто состояние плода изучалось прямо в чреве матери без использования анестезии, так как эти женщины считались не более чем подопытными животными. В общем, только от знакомства с подобными «опытами» кровь стынет в жилах. И это еще не самые изощренные пытки. А каково было тем, кто попал в лапы японских извергов? Это страшно даже представить…
Кроме опытов над живыми людьми отряды смерти нарабатывали сотни килограммов болезнетворных организмов, изготавливали контейнеры и другие емкости для их транспортировки. Керамические бомбы, начиненные инфицированными сибирской язвой блохами, испытывали на территории той же Манчжурии. Чума в считанные дни уничтожала целые поселения. Десятки тысяч людей умирали в страшных муках.
Испытания бактериологических и химических средств проводились и в полевых условиях, в так называемых экспедициях. Первая «экспедиция» была проведена в 1939 г. на реке Халхин-Гол, когда при отступлении японской армии в реку были вылиты болезнетворные бактерии. В архивном уголовном деле имеются сведения и о других примерах использования бактериологических средств. Так, в 1940 г неподалеку от Шанхая отряд 731 сбросил с самолетов в расположение китайских войск и на местное население авиабомбы, начиненные, бактериями чумы. Одновременно велось заражение водоемов, колодцев и других водных источников, от чего, кстати, пострадало немало японских солдат.
Очередную операцию отряд 731 провел летом 1941 г. в Центральном Китае: над городом Чандэ с самолета сбрасывались бомбы, начиненные блохами, зараженными бактериями чумы. Цель операции состояла в том, чтобы, распространив эпидемию чумы, вывести из строя китайские войска и нарушить коммуникации. По словам начальника 2 отдела отряда 731 полковника Сота, операция была «весьма эффективной»: среди китайцев возникла эпидемия чумы.
Но главной целью был СССР и, по словам упомянутого уже генерала Ямады, «бактериологические отряды 731 и 100 и их филиалы были расположены поблизости от границы с Советским Союзом. «Лично я как командующий Квантунской армией считал, что бактериологическое оружие против Советского Союза должно быть применено в случае возникновения военных действий с Советским Союзом с помощью авиации для заражения тыловых районов Советского Союза и путем проведения диверсионных мероприятий по линии отряда № 100. Если бы военные действия с Советским Союзом не возникли, то бактериологическое оружие могло быть применено против США и других стран».
Однако, несмотря на то, что Япония готовилась применить бактериологическое оружие и против США, именно американцы помогли японским изуверам избежать ответственности.
В мае 1946 г. США, СССР, Китай, Великобритания и другие победившие в войне страны открыли заседания Международного военного трибунала для Дальнего Востока (Токийский процесс). На этом процессе судили три десятка высших японских гражданских и военных чинов. Первых обвиняли в совершении преступлений против мира, вторых — в массовых убийствах и преступлениях против человечности. Но японскую элиту не судили за то, что она выбрала и реализовала на практике такую модель общественного устройства, которая предполагала деление людей на высшие и низшие расы, господство первых над вторыми. Организации, которые производили и распространяли фашистские идеи, не признали преступными. Вопрос о массовых убийствах людей по этническому признаку на Токийском процессе суде практически не поднимался. Это притом что японцы были виновны в гибели десятков миллионов китайцев и других народов, проживавших в Юго-Восточной Азии.
При этом на Токийском процессе, который практически вели американцы, вопрос о подготовке к бактериологической войне против СССР затрагивался только мельком. Вопрос о геноциде китайцев вообще не поднимался. Более того, многие бывшие военнослужащие японских отрядов смерти были вывезены в США и передали свои наработки американской армии. Некоторые безбедно жили после войны в Японии и даже стали известными врачами. Император и члены его семьи от преследования американцами были избавлены, хотя несли всю ответственность по всем выдвинутым пунктам обвинения.
Англосаксы не были заинтересованы в судебном преследовании большого числа высших гражданских и военных японских чинов. Для них к моменту окончания судебных процессов японцы превратились в союзников, которых можно было использовать против «красных русских», равно как и против «красных китайцев».
На союзниках не следовало навешивать ярлык «фашисты», а достаточно было наречь их «милитаристами».
Отказались и мы от термина «фашистская Япония» в отличие от термина «фашистская Германия». И отмечаем победу над милитаристской, а не фашистской Японией. В знак солидарности с т.н. союзниками, что ли? С теми, кто всегда предавал нашу страну и народ и предаст еще столько раз, сколько им будет нужно для достижения своих русофобских целей. Может, пора разобраться с политической терминологией, и не только с послевоенной, но и современной? Обрести, наконец, собственное мнение без оглядки на «цивилизованный мир»?
И тому есть весомый пример. Еще в послевоенное время представители СССР не были согласны с американским подходом к наказанию японских фашистов. В декабре 1949 г. в Хабаровске был организован суд над японскими военными преступниками, которых обвиняли в создании и применении бактериологического оружия во время войны.
В Хабаровске было предъявлено обвинение 12 военнослужащим бывшей Квантунской армии, которые в нарушение Женевского протокола от 1925 г. работали над созданием бактериологического оружия. Их признали виновными, приговорив к различным срокам заключения в исправительно-трудовом лагере. Но наш суд действительно был самым гуманным в мире: к смертной казни не был приговорен никто, так как Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 г. ее в СССР на некоторое время отменили.
К 1956 г. всех осужденных репатриировали в Японию (кроме одного умершего в заключении). На родине они впоследствии получили ученые степени и общественное признание. Как, например, Масадзи Китано, который командовал «Отрядом 731» с июля 1942 г. по февраль 1944 г. Многие стали успешными гражданскими врачами, основали собственные клиники и медицинские компании, как Рёити Найто – учредитель фармацевтической корпорации «Зеленый Крест». Этих людей позже приглашали в Штаты, где они рассказывали американцам о своих работах в «Отряде 731». Как говорил известный японский публицист Сэйити Моримура, автор книги «Отряд 731», власти США не признали их преступниками, так как данные их экспериментов для самих американских специалистов представляли огромную ценность, когда США занялись разработкой собственной программы по созданию бактериологического оружия.
Однако осужденные в Хабаровске — это была лишь крайне малая часть лиц, виновных в массовом убийстве людей по этническому признаку. Вопрос об оценке японской элиты как фашисткой на этом процессе не ставился — ввиду того, что привлечь ее к суду не представлялось возможным. Запрос советской прокуратуры к американским властям о выдаче хотя бы части высокопоставленных японских военных, изобличенных в военных преступлениях, остался без ответа. По мнению некоторых политологов, именно невозможность привлечь виновные японские элиты к судебной ответственности и вынудила Москву отказаться от широкого празднования дня победы над фашистской Японией. Дескать, если фашизм остался ненаказанным, то нечего и привлекать внимание масс к этому факту. Вывод, думаю, спорный. Пока спорный.
Выступая на форуме «Хабаровский процесс», генпрокурор РФ Игорь Краснов сообщил, что подготовлен законопроект, который нормативно закрепит понятия «нацизм», «фашизм» и «геноцид народов Советского Союза».
Он также отметил, что законопроект закрепляет незыблемость признанных Уставом Нюрнбергского международного военного трибунала принципов международного права, а также запрет реабилитации и пропаганды нацизма. Краснов выразил убежденность в том, что эти меры позволят не только устранить пробелы в правовом регулировании, но и будут иметь важное политическое значение для сохранения исторической памяти.
Тем ценнее для России становится сегодня Хабаровский процесс, или как его часто называют «Хабаровский Нюрнберг», что признают даже на Западе. Вполне обоснованно, что Международный научно-практический форум «Хабаровский процесс: исторические уроки и современные вызовы» проводился в рамках исторического проекта «Без срока давности».
Валерий Панов
