Говоря о трагических событиях 22 июня 1941 года, мы часто забываем, что после победоносного завершения Великой Отечественной войны из всего нашего печального опыта были сделаны соответствующие выводы. Теперь политическое руководство и военное командование постарались не допустить самой ситуации, когда противник смог бы собраться у границ СССР и внезапно напасть.
ГСВГ – передовой рубеж обороны
10 июля 1945 года на базе 1-го Белорусского фронта была создана Группа советских оккупационных войск в Германии (ГСОВГ). Это решение вытекало из соглашений союзников по поводу оккупации и разоружения Германии; наши войска внесли немалый вклад в разоружение, демилитаризацию и денацификацию поверженной Германии.
После ряда событий, связанных с расколом Германии и образованием Германской Демократической Республики, в марте 1954 года СССР прекратил оккупацию, признал полный суверенитет ГДР и преобразовал свои войска в Группу советских войск в Германии (ГСВГ). Вскоре был подписан договор с ГДР, на основании которого советские войска находились в Германии как союзники немецкого социалистического государства.
Раскол Германии был явлением неприятным. Судя по всему, советское руководство хотело бы его избежать, поскольку единая, но внеблоковая Германия с нейтральным статусом, подобно Австрии, была бы для нас предпочтительнее. Но не получилось. Поперек Германии прошла граница, которая одновременно была линией соприкосновения двух противостоящих военных блоков – НАТО и Организации Варшавского Договора (ОВД). Если бы и началась между ними война, то в первую очередь именно здесь.
Но в этом была и позитивная сторона. Передовой рубеж обороны был отодвинут от западных границ СССР на 850 км к западу. Нападение стран НАТО, даже с превосходством, не давало им возможности быстро достичь основных советских военно-промышленных центров. Это позволяло в случае войны провести мобилизацию и дать полноценный и всесокрушающий отпор.
Само по себе это было хорошо, но недостаточно. Рубеж обороны имеет значение, лишь когда он обороняется боеготовыми войсками. Вот как раз ГСВГ, численность которой в разные годы составляла 300–400 тысяч человек, была группой войск, чьи дивизии были развернуты по штату «А», укомплектованы боевой техникой на 100%, личным составом на 90–100%, а также поддерживали постоянную готовность. Они могли выступить из мест дислокации и развернуться для боя примерно за 45 минут. Все это не было лишь обещаниями, боеготовность постоянно отрабатывалась учениями и тревогами.
На передовом рубеже обороны СССР и всего социалистического блока в Европе стояла Национальная народная армия ГДР (ННА ГДР) – в разные годы от 90 до 130 тысяч человек. Это была тоже армия постоянной боевой готовности.
Суммарно у этой полумиллионной группировки войск было 10,7 тысяч танков, 6 тысяч артиллерийских установок, 1,1 тысяч самолетов. Кроме танков, пушек, самолетов, у Советской армии в Восточной Европе имелось 1,3 тысячи тактических ядерных боеголовок, значительная часть из которых была в ГСВГ.
Для их хранения к северу от Берлина, недалеко от городка Фюрстенвальде, были построены специальные секретные хранилища.
ГДР тоже очень интенсивно готовилась к войне. По недавно опубликованным документам Национального совета обороны ГДР, предполагалось с началом войны мобилизовать 728 тысяч человек, для их вооружения и оснащения, для снабжения ННА ГДР были созданы специальные запасы, которые покрывали 100% потребностей на год войны: вооружение и боеприпасы, продовольствие, стройматериалы, запчасти для техники. Немцы также провели оперативную подготовку своей территории к вероятной войне, перестроив всю дорожную сеть для нужд войск. ГДР с востока на запад пересекало 14 автомобильных и 9 железнодорожных магистралей с дублированием мостов через крупные реки и судоходные каналы. В сущности, ГДР превратилась во фронтовой тыловой район.
Локальный ядерный апокалипсис
К сожалению, и в советские времена народу очень мало рассказывали о том, что делается для обороны страны, и сейчас весьма мало что известно об истории Советской армии после Великой Отечественной войны, поскольку архивы все еще секретны и недоступны для исследователей.
Однако есть иногда польза и от наших заклятых оппонентов. Польский Институт национальной памяти в коллекции документов по истории холодной войны опубликовал крайне интересный документ Генерального штаба Вооруженных сил Польши.
Это документ, посвященный командно-штабным учениям «Союз-75», состоявшимся 17–25 марта 1975-го, в котором излагалась обстановка на момент начала учения. Этого, конечно, мало. Нам бы посмотреть также документы проведения и разбора этого учения. Но и то, что есть, весьма впечатляет.
«Война» началась, и во время учений рассматриваются боевые действия на северном участке границы ГДР и ФРГ, в общем направлении на Гамбург. «Западные» напали, но 4-я армия «восточных» отразила нападение и продвинулась на 60 км в направлении Мюнстера. Правее их наступала 9-я армия «восточных», которая продвинулась на 15-60 км и вышла к Гамбургу; левее наступала 7-я армия «восточных», продвинувшаяся на глубину от 40 до 70 км. Эти армии входили в состав Приморского фронта, который имел задачу разбить противника между Гамбургом и Бременом, на 8-й день операции выйти на линию Эмден – Везель – Кёльн, то есть практически на границу Голландии, а потом нанести удар в направлении Брюсселя и на 13-й день выйти к французской границе и Ла-Маншу.
В 6:00 19 марта 1975 года противоборствующие стороны обменялись ядерными ударами. «Западные» нанесли по войскам «восточных» 40 ядерных ударов суммарной мощностью 1120 килотонн, а также серию ударов по железнодорожным коммуникациям «восточных» между Одером и Эльбой, уничтожив 5 железнодорожных мостов на Одере и 9 крупных железнодорожных станций. Также были подорваны четыре ядерные мины.
«Восточные» тоже врезали «западным» от души. 169 ядерных ударов суммарной мощностью 13 565 килотонн (13,5 мегатонн!) по многим объектам и целям на севере Германии, Голландии и в Бельгии. Хороший был город Роттердам, но сгорел от взрыва мегатонной боеголовки.
Ядерная война закончилась в 9:00 19 марта 1975 года, а у «восточных» было еще 16 боеголовок суммарной мощностью 470 килотонн.
Последствия локального ядерного апокалипсиса: сплошной лесной пожар между Эльбой и Везером, примерно в 25 км к юго-западу от Гамбурга и 20 км к югу от Бремена, в котором идет тушение огня и восстановление дорог; уничтожен радиоцентр 1-го армейского корпуса «западных» и управление перешло к 3-й танковой дивизии «западных»; войска понесли 30-35% потерь, пострадавшие части отведены в тыл, а оставшиеся боеспособными части контратакуют с целью улучшения позиций. Потери «восточных» в документе не указывались (их еще предстояло рассчитать в ходе командно-штабных учений), но тоже могли достигать 30-40% личного состава. Вот в этих условиях командование Приморского фронта должно было обеспечить выполнение своей задачи и развернуть наступление.
Если это назвать «термоядерным угаром», то это будет весьма умеренная характеристика подобных планов.
Это нас защищало
Разведки НАТО в общих чертах об этом знали. Они шпионили за ГСВГ всеми доступными средствами: от тщательного обследования мусора, вывозимого из советских гарнизонов, до многочисленных поездок офицеров военных миссий связи. Вербовка агентов, подсматривание и фотографирование, проникновение на охраняемые объекты и так далее. Потому в командовании НАТО имели весьма подробные сведения о численности, вооружений и дислокации ГСВГ. Точно так же они шпионили за всеми учениями и потому имели представление о тактике войск и оперативно-тактических решениях. Возможно, им также удавалось добывать штабные документы, не только советские, но и армий стран-участников ОВД; это весьма вероятно, но конкретных сведений об этом нет.
В общем, из всего, что они знали о Советской армии в целом и ГСВГ в частности, командованию НАТО было очевидно, что советские войска готовятся с началом войны к самым активным действиям, к решительному наступлению на большую глубину, сопровождаемому массированным применением ядерного оружия.
Внезапность и нападение может и даст какой-то выигрыш, но небольшой. Потом будет локальный ядерный апокалипсис, упорные бои в клубах радиоактивного дыма и пепла, за радиоактивные немецкие руины, прорывы советских танков там, где их не ждали.
Это и защищало страну. От нас это скрывали, потому что политическая риторика партии и правительства была миролюбивой, за мир во всем мире.
Но передовой рубеж обороны на 850 км западнее границ, защищаемый полностью укомплектованной и боеготовой группой войск, а также готовность врезать по противнику всем ядерным арсеналом были для нас гарантией, что 22 июня 1941 года больше не повторится.
Тогда мы могли сказать: «Только попробуйте! Еще посмотрим, кто устоит на ногах и будет мыть сапоги в волнах Ла-Манша…».
Дмитрий Верхотуров
