О том, что происходило в конце ноября 1943 года, рассказывает директор Центра международных исследований Института США и Канады Российской академии наук, доктор исторических наук, профессор Анатолий Иванович Уткин. Статья основана на материале передачи «Цена победы» радиостанции «Эхо Москвы». Эфир провели Виталий Дымарский и Дмитрий Захаров. Полностью прочесть и послушать оригинальное интервью можно по ссылке.
В конце ноября — начале декабря 1943 года союзники США, Великобритания, Советский Союз (точнее, лидеры этих 3 великих держав) впервые за годы войны собрались вместе в Тегеране.
По поводу выбора места существует отдельная история. Известно, например, что Франклин Рузвельт ехать в Тегеран не хотел. Его устраивали больше Кипр, Северная Африка. В последний момент конференция даже была под угрозой срыва, потому что президент хотел Басру. Почему не Тегеран? Начнём с того, что в 1910 году Англия и Франция поделили Иран на 2 части: северную и южную. А в начале 1941 года англичане и русские вошли в Иран. То есть северный Иран, и Тегеран в том числе, был полностью зоной влияния России. Это не очень нравилось американскому президент: он работал как бы на чужой территории. Причём работал вдвойне, потому что его поселили на территории советского посольства. Только первую ночь он провёл в американском посольстве, а потом согласился: всё-таки царское посольство было шикарным, оно было ближе к центру, ближе к английскому посольству, ну и к тому же ещё Сталин предложил Рузвельту центральное здание, а сам жил в небольшой соседней квартире.
Немаловажный аспект в этой истории — это вопрос безопасности, потому что советское посольство в Тегеране, бывшее царское, это была по сути цитадель, и количество людей с ружьём у Сталина было существенно больше, чем мог привезти с собой Рузвельт. То есть как бы все прекрасно понимали, что существует опасность покушения, и на территории советского посольства совершить его было, мягко говоря, практически невозможно. Единственное, что Рузвельта не устраивало, — это то, что очень громко квакали лягушки у него под окном, мешали спать. В конечном итоге охрана посольства решила этот вопрос радикально, президент больше не жаловался.
Надо сказать, у этого великого человека были свои странности. Например, он любил синий цвет, но терпеть не мог ничего зелёного, ненавидел закрытые комнаты, кондиционеры и так далее. Здесь можно много о чём говорить.
Как бы там ни было, Рузвельт поселился в советском посольстве. Английское было рядом, поэтому позиционироваться было удобно. Но тем не менее значительная часть встреч происходила именно на нашей территории, в центральной комнате советского посольства. Тяжёлые тёмные ковры, большие кресла… И, конечно же, Сталин предложил Рузвельта в качестве председателя конференции.
В историю Второй мировой войны Тегеранская конференция вошла как встреча, на которой окончательно был улажен вопрос об открытии второго фронта. Лидеры 3 стран договорились, что высадка состоится в мае 1944 года. В конечном итоге это произошло 6 июня 1944 года в Нормандии.
По поводу места опять шли долгие дискуссии, но под самый конец конференции Рузвельту и Сталину удалось переломить настроение Черчилля, который постоянно говорил о Югославии, о Балканах, о судьбе Италии, о том, что можно выйти в долину Паннонии, то есть всячески пытался найти альтернативы высадки на севере Франции.
Чем это объяснить? Дело в том, что в те времена вся сила Великобритании была в её флоте, который просто обязан был владеть Средиземноморьем. Если вспомнить, что произошло ещё через год, в октябре 1944 года, когда Сталин и Черчилль вели переговоры, то, если можно так выразиться, британский министр просил для себя именно Грецию, так как это давало ему выход на Балканы, к которым Великобритания всегда была неравнодушна.
Несколько слов скажем о причине созыва этой конференции, ведь она приключилась в конце ноября 1943 года не просто так. Когда советская армия сокрушила немцев, вернее, не пустила через 15 линий обороны под Курском и Орлом, то Сталин сказал слова, которые часто цитируют: «Мы это сделаем сами». Эти слова звучали похоронным звоном по всем планам объединения Западной Европы, метрополий и так далее. Если Сталин думал о том, что Красная армия может сокрушить Германию и войти в Европу целиком, то тогда получается ситуация, в которой Англия — снова «маленький кораблик».
Конечно, для позиции США и Великобритании это очень существенно, но почему же тогда Сталин всё-таки согласился на второй фронт? Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно представить себе потери страны к этому времени. Ведь была ситуация, когда Красная армия отошла к Сталинграду. Оставалось 110 млн. Половина населения была оккупирована. У Гитлера еще было 400 млн там, в Западной Европе. Казалось, у Советского Союза нет шансов. И вот он появился впервые, блик такой, и Сталин просто боялся. Потери были бы гигантскими, если бы Красная армия шла к Берлину собственным путём, не имея помощи Запада и так далее. При всём при этом здесь есть ещё один очень важный момент, который, к сожалению, многие забывают, когда речь заходит о втором фронте.
В самом начале войны первая попытка высадиться была в Дьеппе. Очень неудачная, очень кровавая. Высажен был относительно небольшой контингент, несколько тысяч человек, в основном канадцы, которых немцы молниеносно оприходовали и просто уничтожили. Это был своеобразный звонок. После этого стало ясно, что мелкими группами в масштабах дивизии, нескольких дивизий, высаживаться абсолютно бессмысленно. Высадка будет эффективна только тогда, когда будет достигнуто абсолютное превосходство.
Для того, чтобы высадка была именно такой, нужно было саккумулировать гигантские человеческие и военно-технические ресурсы. А сделать это даже в течение года было нереально. Перебросить 1 млн человек через океан — это очень сложная задача. В своё время Ханс фон Люк, говоря об американских войсках, произнёс: «Никогда не недооценивайте американцев. Если вы им врезали сегодня, они сядут, подумают и врежут вам завтра в тысячу раз сильнее». И американцы действовали и тогда, и впоследствии именно таким способом. То есть если уж высаживаться в Европе, то нужно иметь такое преимущество над немецкими силами во Франции, чтобы они даже ахнуть не смогли. Поэтому обвинять союзников в том, что они не высадились в 1942, в 1943 году, возможно, не стоит — они просто не хотели повторения Дьеппа.
При этом не стоит забывать о том, что делали союзники в период между в очередной раз данным обещанием в Тегеране и, собственно, высадкой в Нормандии. Они захватили Сицилию, высадились на юге итальянского «сапожка», своим давлением низвергли Муссолини, заставили Италию капитулировать. Так первый союзник Германии на европейском континенте отошёл в небытие.
Но вернёмся к Тегеранской конференции. Интересно, предлагал ли Рузвельт Сталину поделить мир без участия Англии? Были ли некие сепаратные переговоры в этой тройке? Нет, этого никогда не было. Если охарактеризовать геополитику президента Рузвельта, то он хотел бы, чтобы Англия наблюдала за Европой, а Америка наблюдала за Англией; чтобы за Россией наблюдал 400-миллионный Китай, а слабому Китаю помогала при этом Америка. В этой ситуации ключи от мира находились бы у Соединённых Штатов.
Существовало 2 важных геополитических вопроса. Во-первых, Рузвельт был категорически против того, чтобы оставить зоны влияния у европейских метрополий. А во-вторых, он хотел, чтобы значение Китая было поднято, чтобы Китай стал одним из 4 «полицейских» в этом мире.
Любопытно, а как руководители 3 великих держав добирались до Тегерана? Известно, что Сталин прилетел на самолёте, но с одной посадкой. Он сел в Баку, где к нему подошли руководители советской авиации: командующий авиацией маршал Новиков и командующий тяжёлой бомбардировочной авиацией Голованов, которые предложили ему на выбор 2 варианта полёта. Согласно первому, Сталин летел до Тегерана вместе с генерал-полковником Головановым, что касается второго варианта, то неведомый миру полковник должен был привезти Сталина на конференцию на своём самолете. И тогда «отец народов» отметил, что генералы редко летают, и сел к полковнику. До Баку Иосиф Виссарионович ехал поездом. Обратный путь был таким же. Да, стоит сказать, что вот эти ковры, которые так удивили Черчилля и Рузвельта, были, конечно, из московских гостиниц (потом этот «трюк» повторится в Ялте и так далее).
Как добирались Рузвельт и Черчилль? Чего не хотел Черчилль? Черчилль не хотел двусторонней американо-советской встречи. И поэтому когда всё-таки было решено, что и он будет присутствовать, британский министр заликовал, даже стихи написал. Это был перелёт в Каир, потому что в двадцатых числах ноября 1943 года состоялась Каирская конференция. Там, в отличие от Тегерана, присутствовали китайцы, был Чан Кайши, который, как отмечают многие, вёл себя подобострастно. И, конечно, Черчилль и Рузвельт понимали, что Сталину не нравится, когда западные союзники перед встречей с ним договариваются между собой. Этим во многом можно объяснить и поведение Черчилля во время этой встречи, который всё время хотел показать, что у них нет априорной договорённости.
А германское руководство? Какова была его реакция? Не станем заострять внимание на этой теме, отметим лишь, что по крайней мере одна попытка убить всех троих предпринята была. Некто Шульц, фамилия которого была Беляев, майор абвера и майор советской разведки, внедрённый Германией в 1930 году, заметил, что попал в зону подозрения. Тогда он испортил передатчик, советские истребители сбили самолёт, который был полон автоматов.
Стоит также сказать, что материалы конференции попали к Гитлеру молниеносно, буквально на второй день, потому что лакеем у британского посла в Анкаре был некто Цицерон. Он вынимал ключи у заснувшего посла, открывал сейф и читал все материалы. Эти данные отсылались в Берлин, поэтому у Гитлера было полное понимание того, что его ждёт в случае поражения.
А вот немцы в отношении Цицерона поступили не очень хорошо, хотя бы в том, что платили ему фальшивыми фунтами стерлингов. И когда после окончания войны бедняга решил уйти на покой и купить дом, то его схватили и отправили в тюрьму. Была целая трагедия, когда Цицерон обратился к Германии со словами: «Я работал на вашу нацию, на вас, на вечную Германию, а вы мне отплатили вот этим».
Очень важный момент, который нельзя не упомянуть, — это дежурная фраза, что «на Тегеранской конференции были заложены основы передела мира в послевоенные годы». Насколько известно, Рузвельт настаивал на том, чтобы Германия была расчленена на 5 частей, на 5 отдельных государств. И эти государства даже были названы. Например, на юге должен был быть союз Венгрии, Австрии и Баварии. Пруссия должна была быть уничтожена полностью. Что и произошло.
Но не только основы послевоенного передела, но и послевоенного устройства были заложены в Тегеране. Рузвельт приехал с определённой схемой (прообразом Организации Объединённых Наций), согласно которой где-то 10−11 крупных государств должны были наблюдать за тем, как ведёт себя мир. Полицейский комитет (прообраз Совбеза), согласно плану американского президента, состоял из 4 государств: США, Великобритания, Советский Союз и Китай.
«А как же Франция? Когда к большой тройке держав присоединилась она?», — напрашивается вопрос. За Францию, как лев, сражался Уинстон Черчилль. Он понимал, что у них единая судьба. Многие люди не любили Шарля де Голля, но понимали, что если Франция пойдёт вниз, то это же произойдёт со всей Западной Европой. Поэтому по согласованию на Ялтинской конференции Франция тоже получила зону оккупации, и не где-нибудь, а в Западном Берлине.
В тот самый момент, когда лидеры «большой тройки» заседали в Тегеране, началась холодная война. Она себя ещё не проявляла, но её призрак был уже на горизонте. Что случилось? Когда большой фашистский совет лишил власти Бенито Муссолини и у власти вновь стал фельдмаршал Бадольо, встал вопрос: как управлять Италией? В деталях это согласовано не было. В принципе, было ясно, что будет создана военная группа, состоящая из американского, английского и советского генералов. Так оно и получилось. Сталин послал своего генерала. И вот тут (внимание!) что происходит. На дворе сентябрь 1943 года. Больше всего этой ситуации боялся Черчилль, который знал, что в Италии 2 млн коммунистов, и если они будут обращаться в советское посольство, то Италия для Запада рухнет, исчезнет.
Так вот, советскому генералу предложили виллу с вином, со всевозможными развлечениями в военное и невоенное время. И это оказалось выходом. Но история, как известно, коварна: ровно через год, а именно 23 августа 1944 года, советские войска вошли в Бухарест, и почти автоматически англичане и французы отправили своих генералов. Тогда уже Сталин приглашает их в Карпаты гулять, отдыхать, на виллы и так далее.
Таким образом и возник зародыш холодной войны: как управлять государствами, которые освобождены? В последующее время Сталин говорил: «Я отдал вам Францию, Италию, Грецию. Почему вы отбираете у меня Венгрию?». Сталину удалось навязать свою волю и Рузвельту, и Черчиллю: он не отдал ни Прибалтику, которая известно как попала в состав Советского Союза, ни западные области Украины и Белоруссии.
Тут нельзя ещё забывать и о польском вопросе, который на конференции обсуждался достаточно бурно. У Сталина был феноменальной силы козырь. Вернёмся в начало, в первый день конференции, вспомним некоторые детали. Советский вождь был 1,59 м, крупный в плечах, с большой, красивой головой. Рузвельт на коляске был примерно такого же роста… Даже это имело значение. Вспомним слова Уинстона Леонарда Спенсера-Черчилля, который, беседуя с польским правительством в изгнании в Лондоне, сказал: «Ну, хорошо, мы мобилизуем свои силы, мы попытаемся, так сказать, освободить Польшу, РККА плюс английская армия. Но вы же представляете, что русские немедленно выдвинут в два раза более мощные силы, что мы не можем здесь победить. Мы создаём вам государство, где от центра до границы везде будет 500 км. Это лучшие границы в Европе. Вы получите огромный кусок Германии».
Но в пиковый момент, когда всё решалось, когда глаза блестели, Сталин попросил 10 минут перерыва. С Молотовым они вынесли замшелую, старую карту, которую в своё время, в 1920 году, прислали в Москву с Запада. Это была карта с «линией Керзона», министра иностранных дел Великобритании того времени. И Сталин сказал слова, на которые было трудно что-либо противопоставить: «Вы что, думаете, что мы меньшие патриоты, чем лорд Керзон, который считал национальным разделением границ вот эту границу? Мы согласны на 5−10 км отойти к востоку, но мы не можем категорически отвергнуть Керзона». Это был сильный аргумент.
На Тегеранской конференции Сталин сказал слова, которые никогда больше не повторял. Он сказал, что «ныне идущая война — это война моторов». «Американцы производят в месяц 8−10 тысяч самолётов, мы производим 3 тысячи самолётов, англичане 3,5 тысячи самолётов. Это война моторов, и мы её выиграли только потому, что нам помог наш великий союзник — Соединённые Штаты Америки».
