Эти карты создавались в Европе задолго до Первой мировой войны и во время неё. Интересно отслеживать, в каком образе представляли ту или иную страну в разные периоды времени.
Любопытно, что в картах отображались не только представления о государственных границах, возможности для прокладывания маршрутов и тому подобное, но и образы стран.
Нет нужды объяснять, какое колоссальное воздействие оказывает на сознание человека карта, да еще и насыщенная множеством визуальных образов-миниатюр. Соединение на небольшом графическом поле, залитом патриотической глазурью, иконического и знакового языка – это мощнейшее идеологическое орудие для поднятия народного духа в годину лихолетья.
Прежде чем мы окунемся в мир образов на карте, следует отметить, что в русском плакате, в миниатюре, в том числе и на графической табуле, в первую очередь упор делается на идентификацию противника, на его узнаваемость, характерные черты национального характера. Мы не найдем в визуальной трактовке различных стран на русских сатирических картах времен «Германской» войны таких явлений, как расизм, антиклерикализм или разжигание межнациональной ненависти, насмешки над правящими домами Европы или Азии. Такой подход в конструировании образа «чужого» во многом характеризует отношение русских к противнику. Следует учитывать, что Российская империя являлась страной многонациональной и многоконфессиональной, и даже в карикатурном изображении иного/чужого отечественные авторы не скатывались до расизма.
У оппонентов, например у «германцев», главной задачей было посредством Propagánda (образ российского монстра, чудовищ различного дизайна) произвести эффект устрашения своей аудитории, чтобы породить страх, ненависть и агрессию. Образ врага, в частности московит начала XX века, – это монстр со страниц средневековых бестиариев, одним словом, pittura est per poveri literaturа, сиречь чтение для неграмотных. Как не вспомнить здесь высказывание Освальда Шпенглера о наших предках из его «Прусской идеи и социализма», увидевшей свет в 1920 году: «Настоящий русский нам внутренне столь же чужд, как римлянин эпохи царей и китаец времен задолго до Конфуция».
