На XIII Международном кинофестивале «Русское зарубежье» Специальным дипломом за вклад в сохранение русской культуры в Турции была награждена филолог-переводчик, специалист по истории русского зарубежья Марина Сигирджи.
На творческом вечере «Русская эмиграция первой волны в Турции. Русский Стамбул» Марина Анатольевна рассказала, что, кроме восстановления фактов жизни русских эмигрантов на протяжении всего XX века, старается возвращать из забвения имена, работает с архивами, обследует некрополи. Сотни имен эмигрантов первых трех лет жизни в Константинополе (1920 - 1923), который был перевалочной базой для русских людей, зафиксированы в ее книге «Спасибо, Константинополь! По следам белоэмигрантов в Турции» (СПб.: Европейский дом, 2018).
Напомним, как это было. В середине ноября 1920 года закончилась эвакуация армии барона П.Н. Врангеля из Крыма. К берегам Константинополя –главного транзитного пункта, где могли найти убежище бежавшие от русской революции люди, один за другим прибывали военные, торговые, пассажирские корабли. По приблизительным подсчетам, прибыло до 200 тысяч военных и гражданских лиц. Город оказался на одну пятую состоящим из русских, и наши соотечественники во всех сферах заметно преобразили жизнь в нем.
Запестрели вывески кабинетов русских врачей и адвокатов, всевозможных мастеровых. Распахнули свои двери салоны платьев и мехов, модные ателье и обувные мастерские. Открылась русская гимназия и балетная школа, книжные магазины с неохватным количеством печатных новинок, библиотеки, стали выходить русские газеты. Эмигранты открыли свои аптеки и кондитерские, рестораны и кабаре – с названиями, напоминавшими о жизни в России: «Эрмитаж», «Аркадия», «Режанс», «Стелла», «Пал Палыч». Но, главное, в Константинополе по-настоящему забурлила культурная жизнь. В русской опере и оперетте давали яркие, красочные представления, константинопольцы впервые увидели настоящий классический балет. Как говорится, яблоку негде было упасть в театре-кабаре «Паризиана», открытом артистом оперетты Владимиром Смирновым. В популярном кабаре «Черная роза» выступал Александр Вертинский. В Союзе русских художников постоянно устраивались выставки. Даже пляжная культура в Константинополе началась с русских. Азартных развлечений также было достаточно.
Но к концу 1924 года основная масса белоэмигрантов покинула город, уехали – кто в Европу, кто в Америку, в Константинополе осталось не более 15 тысяч русских. Примерно столько же вернулись в Россию. По данным Верховного комиссара Лиги наций, в 1930 году в Стамбуле, без учета лиц со статусом беженцев или ставших турецкими подданными, находились 1400 белоэмигрантов. Именно об их судьбе, а также о судьбах их потомков рассказывает в своей книге «Спасибо, Константинополь! По следам белоэмигрантов в Турции» Марина Сигирджи. На презентации ее книги в рамках «Недели русского зарубежья в Турции» автор ответила на вопросы «Столетия».
– Марина Анатольевна, а что подвигло вас заняться темой белоэмигрантов, насколько мне известно, вы не являетесь ничьим потомком?
– Да, я родилась в Кемерове, окончила факультет романо-германской филологии Кемеровского госуниверситета, мои родители до самой своей кончины жили в Кузбассе. После университета работала на частном телевизионном канале, и в 2010 году мы поехали снимать фильм о Стамбуле, который готовился получить статус культурной столицы Европы. Я участвовала в мероприятиях оргкомитета и, по воле случая, познакомилась с будущим мужем. Мы обменялись контактами, и первое время я думать не думала, что когда-нибудь перееду жить в Турцию. Но началась переписка, а потом родилось решение поехать туда.
– Какое впечатление произвел на вас фестиваль «Русское зарубежье», и получили ли вы на нем какой-то импульс для дальнейшей исследовательской деятельности?
– Впечатление замечательное, все фильмы представляли интерес, уж не знаю, как жюри выбирало победителей... Обидно, что приходили в основном люди почтенного возраста, эти фильмы должна смотреть прежде всего молодежь. Они должны знать свою историю, потому что жизнь белоэмигрантов за рубежом – часть нашей истории. А заниматься исследованиями я продолжаю по завету мадам Рока – Роксаны Умаровой, одной из моих героинь, ей посвящена отдельная глава. Маленьким ребенком она была вывезена с Востока России. Семья жила вначале в Маньчжурии, потом в Китае и Японии, а в 1943 году переехала в Турцию. Мадам Рока ушла в июне этого года, но до последнего дня с любовью вспоминала свое детство, проведенное в разных странах, рассказала мне много интересного о турецком периоде эмиграции. Роксана Умарова была ярчайшим представителем русской эмиграции, увлекающийся, интересный человек, обладавший огромной жаждой жизни. Удивляюсь, как она, в свои преклонные лета, успевала так жить – учила языки, много читала, искала информацию в гугле, обменивалась ею с друзьями по переписке, жила на полную катушку. С таких людей хочется брать пример. Внешне запомнилась тем, что и зимой, и летом носила шляпки разных фасонов, ее так и звали: «шапкалы кадын» – «женщина в шляпе». Мне она сказала: «Ни в коем случае не останавливайся!..».
– Советские люди представляли Константинополь начала двадцатых годов по фильму Алова и Наумова «Бег» – экранизации нескольких произведений Булгакова, представленной в 1971 году на Каннском фестивале. Насколько все верно было показано?
– На моем творческом вечере мне задавали этот вопрос, мол, открывали ли соотечественники лотошные клубы и устраивали ли тараканьи бега? Я сказала, что не стоит идеализировать эмиграцию, среди эмигрантов были разные люди: и проститутки, и криминальные личности – бежали многие. В Константинополе был свой русский город, со всем необходимым для жизни, в том числе с судами и тюрьмами, в которых сидели эти криминальные личности. А, что касается лотошных клубов и тараканьих бегов, все это было, но запрещалось турецкими властями. Они все эти точки выявляли, закрывали, но поскольку русские - и в Турции русские, обходя законы, они открывали все заново. Доходило до того, что турчанки писали губернатору прошение с требованием выслать из города русских дам, потому что их мужья увлекаются ими и начинают часто ходить в рестораны и кафе. Глядя на этих свободных, красивых женщин, они спускают буквально все деньги. Конечно, прошение не увенчалось успехом, русские дамы, как жили, так и жили в Константинополе, а если уезжали из города, то совсем по другим причинам.
– Каким вы открыли Константинополь для себя?
– Как историю прежде всего, там каждый камень дышит веками. Когда я начала заниматься темой белой эмиграции, естественно, город открылся мне с другой стороны. Я стала искать в нем русский след, и, конечно, теперь он родной мне, иногда идешь по улице, бывшей Гранд Рю де Пера, и думаешь: «Надо же, всего сто лет назад здесь ходили наши русские люди, заходили в аптеку, а рядом были магазин и ателье...». Постоянно представляю себе это, наверное, я сильно нахожусь в теме, поэтому мне легко все это представить. Первая моя книга, презентация которой была в Доме русского зарубежья, посвящена судьбам людей, оставшихся в Стамбуле, и охватывает весь период, с начала их прибытия в 1920 году и полностью весь XX век. Описываю судьбы эмигрантов, то, как им жилось на фоне политических, экономических, социальных событий.
Я стала интересоваться историей и культурой этой страны, побывала в Гелиболу (Галлиполи), где находились части Белой армии под командованием генерала Кутепова, в Чаталджинском районе, где были лагеря казаков, стала искать материалы о белоэмигрантах в Константинополе. В своих поисках опиралась на воспоминания Аверченко, Чебышева, Шульгина, Корвацкого, а также на воспоминания потомков беженцев. Пыталась восстановить имена тех, кто здесь остался. Сложно было с женщинами, которые выходили замуж, меняли фамилии, а также с кладбищами, на которых, из-за нехватки мест, в бесхозных могилах хоронили людей по многу раз. Я обследовала городские христианские кладбища и несколько небольших кладбищ на Принцевых островах в Мраморном море, недалеко от Стамбула. Многие фамилии нашла на интернет-сайтах, в списках участников белого движения.
– Чем сейчас занимаетесь?
– Продолжаю изучать архивы, это большой пласт работы, очень непростой. Сейчас занимаюсь церковными архивами, которые написаны на греческом языке, так что мне пришлось выучить, как читаются буквы и буквенные сочетания, чтобы работать самостоятельно. В первый день рядом со мной сидел грек, который обещал помогать, но, поняв, насколько занудна эта работа, на второй день сказал: «Марин, вы работайте, а я сегодня ну очень занят». И я решила, что больше даже просить не буду, работа требует большого терпения, но кому-то ее надо делать, так что выбора у меня нет.
Смысл моих нынешних поисков в том, чтобы установить имена русских людей, которые остались в Стамбуле навечно. Уже после того, как вышла моя первая книга, я нашла тысячу имен соотечественников, приехавших в Константинополь с ноября 1920-го по конец 1923-го только на одном, самом большом греческом кладбище в черте города. К поиску новых имен сейчас привлекаются и другие архивы.
– Расскажите о самых интересных судьбах…
– Сделать это в рамках одного интервью, просто невозможно их очень много. Это судьбы членов семей петербургского купца Черепенникова, графа Татищева, крымского князя Тохтамыша Гирея (Михаила Михайловича), дочери известного петербургского мозаичиста Фролова, а также дочерей звезды немого кино Веры Холодной. Евгению и Нонну после смерти матери в Константинополь привезла сестра Веры Холодной – Надежда, взявшая опекунство над девочками. Она вышла замуж за греческого подданного, и только благодаря этому они смогли приехать в Турцию. Учиться Надежда отправила детей в Болгарию, в интернат, окончив болгарскую школу, они вернулись назад и жили в Стамбуле. Евгения была регентом хора в храме св. Андрея Первозванного, а Нонна пела на клиросе. Когда им было за сорок, они вышли замуж и уехали в Америку. Жили в Сан-Франциско. Нонна, приемная дочь Веры Холодной, завещала своей дочери Верочке, чтобы ее прах перевезли в Стамбул и похоронили в одной могиле с тетей. Дочь выполнила волю матери.
Потрясающая история у самодеятельного художника Александра Коста, сына графини Софьи Николаевны Татищевой, правнука действительного статского советника, бывшего банкира Владимира Сергеевича Татищева. Саша никогда не был женат, живет в доме престарелых в Стамбуле, сейчас не очень хорошо себя чувствует, между прочим, в Москве, на улице Новокузнецкой, в особняке его прадеда ныне располагается посольство Индонезии. История у семьи трагическая, Отца Софьи Николаевны Татищевой зверски убили большевики в 1918 году в Евпатории, ее мать, спустя несколько месяцев, умерла от горя. Дед Софьи со стороны отца увез всех детей во Францию, там девушка лет в 18 вышла замуж за сына греческого паши по фамилии Кост, имевшего турецкое гражданство. Так семья оказалась в Стамбуле.
Саша всегда интересовался историей России, раньше смотрел по телевизору программу «Время», любил туристические передачи. Рисовать начал сам, два года обучался в академии художеств, но пишет в «наивном» стиле, на картонках коробок из-под круп. Когда я рассказала ему, что еду в Москву, в Дом русского зарубежья, где открыли музей, посвященный эмигрантам, он разволновался и попросил меня передать «огромный привет русским людям». И протянул в подарок свои добрые, наивные картинки. На обороте одной написал – «От русского человека в далекой Турции, от Александра Коста. 22.07.2019 года».
Константинополь был перевалочной базой для русских эмигрантов, и своей книгой от имени всех белоэмигрантов, ушедших и ныне здравствующих, а также от имени их потомков, я говорю «спасибо» Константинополю – городу, принявшему огромную массу беженцев из Российской империи, хорошо ли, худо ли, согревшему и накормившему скитальцев, для многих ставшему местом постоянного жительства и вечного пристанища.
…Участники вечера поделились впечатлениями от книги Марины Сигирджи «Спасибо, Константинополь!»
Профессор Колесников из Санкт-Петербургского университета, подчеркнув значимость труда автора, заметил, что, к сожалению, из 34 послов СССР и России в Турции, только двое интересовались темой русской эмиграции. «Благодаря послу Петру Стегнию, с которым я работал в Турции, нам удалось составить списки 1500 захоронений, – сказал Колесников. – Так началась галлиполийская эпопея. В наших папках хранится 15-летняя переписка с различными ведомствами, в результате которой на кладбище был установлен памятник и открыт музей с именами захороненных там людей. А благодаря генералу Решетникову, президенту благотворительного фонда «Наследие», сейчас это фонд «Двуглавый орел», вот уже 17 лет потомки казаков имеют возможность ездить на Русский Лемнос, где воссоздано около 400 могил. Благодаря ему же в маленьком сербском городе Кикинде, где в свое время нашли пристанище русские эмигранты из Турции, до 1954 года там существовал дом престарелых, тоже поставлен памятник, на котором 416 имен. Последний приют на сербской земле. Такая же работа ведется в Болгарии, рассчитана она на десятилетия и требует соединения многих усилий. Благодаря генсекретарю Форума гражданской общественности Эндеру Арату, мы посетили Фонд памяти Андрея Карлова, а также Российско-турецкое общество деловых людей и договорились, что совместно с Домом Русского зарубежья постараемся организовать постоянно действующий семинар «Русское зарубежье в Турции».
Участники вечера делились впечатлениями от посещения Стамбула, от встреч с потомками эмигрантов. В частности, один из них рассказал, как в 1995 году, знакомясь с древностями города, обнаружил в бывшем Константинополе центр караизма, подобный тому, что в Крыму. Познакомился с человеком, который вместе с отцом переехал в Константинополь в 1929 году, тот пригласил туриста в русский ресторан «Режанс». Рассказал о караимской общине, о приметах русской жизни в Стамбуле еще в 30-х годах, вспомнил, как был рад покупать в газетном киоске любимый журнал «Крокодил». Родственник русского писателя-эмигранта Георгия Гребенщикова, автора романа-эпопеи «Чураевы», подарил Марине Сигирджи его книгу.
«Дом русского зарубежья, как магнитом, притягивает таких людей, – сказал Виктор Леонидов, историк, поэт, автор публикаций о русских эмигрантах, – к счастью, они есть и в других странах: в Греции, Болгарии, Франции. Турция – колыбель русской эмиграции, а Константинополь – огромный мир, который Марине удалось собрать воедино.
У казачьего офицера Алексея Ачаира, жившего в Харбине, есть стихотворение, строчки из которого переходят из одной антологии в другую: «Не смела нас кручина, не выгнула, \Лишь согнула до самой земли,\ А за то, что нас родина выгнала,\Мы по свету ее разнесли». Много лет в нашем Доме занимаемся собиранием этой родины, и иногда думаешь, ну чем так привлекают эти люди, по воле судьбы, оказавшиеся за границей? И понимаешь – чистотой помыслов, настоящим патриотизмом, тем, что любили свою страну». Леонидов – известный автор и исполнитель песен, звучат они и в документальном сериале Никиты Михалкова «Русские без России». Песней «Сон» завершился этот удивительный вечер.
Нина Катаева
