В 1941 и 1942 годах советские войска воевали, имея на фронте против войск противника численность в среднем на один миллион меньше, чем имели на Восточном фронте войска Германии с союзниками.
Как мы знаем, Германия начала войну с СССР, имея вместе с союзниками армию более чем в 2 раза превышающую по численности армию Советского Союза. Армия Германии с армиями её союзников превышала советскую армию более чем на 6 млн. человек. Благодаря этому Германия имела возможность постоянно перебрасывать на Восточный фронт против Красной Армии свежие, обученные, укомплектованные дивизии.
Для того, чтобы сравняться по численности с армиями Германии и её западных союзников, СССР надо было во время войны призвать в армию новобранцев на 6 млн. больше, чем Германии и её союзникам. Конечно, призвать в армию такое количество людей советское правительство не могло, так как это привело бы к остановке всей военной промышленности. Надо учесть, что в то время мы имели на неоккупированной противником территории количество населения втрое меньше Германии с объединённой ею Европой. Таким образом, наши возможности по доведению численности военнослужащих Красной Армии до численности военнослужащих армий Германии и её союзников были весьма ограничены.
СССР добился равенства численности войск не только путём создания новых дивизий, но и путём уничтожения дивизий противника. К лету 1943 года в связи с потерей Германией огромного количества солдат и офицеров наступило превосходство в численности войск Красной Армии над войсками вермахта с союзниками.
На основании вышесказанного сам по себе напрашивается вывод о том, что утверждения о превышении во время войны наших потерь над потерями противника являются вымыслом.
При подготовке к летней кампании 1943 года проблема восполнения потерь в людях была для Германии более трудной, чем даже проблема восстановления разгромленных советскими войсками бронетанковых войск.
Проблема восполнения людских потерь являлась основной проблемой германского командования. Уж больно много гитлеровцев перебили войска доблестной Красной Армии. Так много, что правительство нацистской Германии приняло решение и провело в 1943 году в стране тотальную мобилизацию, призвав в армию даже 50-ти летних мужчин. А ведь 1942 год являлся только годом начала массового уничтожения в боях гитлеровских захватчиков. Но сегодня в головы наших обманутых россиян СМИ вбили мнение о якобы незначительных потерях Германии и огромных потерях Советского Союза в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов.
Потери войск Германии были настолько велики, что уже к лету 1943 года, несмотря на тотальную мобилизацию, Германия не смогла довести суммарную численность своих и союзнических войск на Восточном фронте до уровня весны-осени 1942 года, которая в то время составляла около 6,2 млн. человек и на 1,1 млн. человек превышала численность войск Красной Армии.
Численность войск Германии с союзниками стала меньше, чем численность войск СССР. А. М. Василевский в своей книге «Дело всей жизни» написал: «Тем не менее, мобилизация пополнила сильно потрепанные войска на Восточном фронте, численность которых к лету 1943 года была доведена до 4,8 млн. (более 71% личного состава всей действующей армии). Кроме того, 525 тыс. насчитывали войска сателлитов Германии. Противник имел тогда на советско-германском фронте 232 дивизии, 5850 танков и штурмовых орудий, 54,3 тыс. орудий и минометов, 2980 боевых самолетов, на море — 69 боевых кораблей основных классов. Таким образом, несмотря на принятые меры и возможность переброски дивизий с Запада, где по-прежнему не было второго фронта, врагу не удалось восполнить все свои потери и довести численность войск на Восточном фронте до уровня осени 1942 года».
СССР не имел таких потерь, и к лету 1943 года в составе нашей действующей армии было 6,6 млн. человек. Впервые за всю войну численность советских войск превысила численность войск противника.
Войсками Центрального фронта, находящимися в северной части дуги у Орловского выступа командовал К. К. Рокоссовский. Войсками Воронежского фронта, расположенными в южной части дуги со стороны Белгорода, командовал Н. Ф. Ватутин.
Два советских фронта, с трёх сторон окружённые немецкими войсками, которые находились в Орле, Белгороде и Харькове, самим своим расположением манили немцев нанести удар именно по этим фронтам. Немецкое командование приняло решение встречным ударом сторон с севера и юга в общем направлении на Курск окружить и уничтожить советские войска, расположенные внутри Курской дуги.
План был прост и реален. Для окружения огромной группировки советских войск гитлеровцам требовалось пройти по прямой сравнительно небольшое расстояние. Операция получила наименование «Цитадель». Для её осуществления сосредотачивалось большое количество немецких войск группы армий «Юг» под командованием Манштейна севернее Харькова и группы армий «Центр» под командованием генерал-полковника Клюге южнее Орла. Уничтожив войска 2-х указанных наших фронтов, немцы предполагали ударить в тыл Юго-Западного фронта (провести операцию «Пантера») и, в конечном счёте, выиграть не только битву под Курском, но и всю войну.
Для осуществления операции противнику надо было прорвать нашу оборону, а для прорыва обороны немецким войскам нужны были новые образцы боевой техники, против которой не могла бы устоять оборона армий Воронежского и Центрального фронтов. В качестве такой техники немцы выбрали тяжёлые танки «тигр» и «пантера», а также самоходную артиллерийскую установку «фердинанд», самолёты «Хейнкель-129», «Фокке-Вульф-190А». Немецкое командование было уверено в создании необходимого количества бронетехники и самолётов, так как, используя промышленность всей Европы, Германия сумела увеличить по сравнению с 1942 годом производство танков в 2 раза, а самолётов – в 1,7 раза. Гитлеру казалось, что нет силы, которая могла бы устоять против армады новейшей тяжёлой техники, способной сокрушить любое препятствие на своём пути.
Красная Армия имела на вооружении 105 тысяч орудий и миномётов, около 2200 боевых установок реактивной артиллерии, 10,2 тысячи танков и САУ, свыше 10,2 тысяч боевых самолётов.
Как указал А. М. Василевский, противник имел 54,3 тысяч орудий и миномётов, 5 тысяч 850 танков и штурмовых орудий, 2980 боевых самолётов.
Назовите мне такую страну, которая смогла бы в условиях войны эвакуировать 1673 крупных промышленных предприятия и выпустить военной продукции больше Европы с населением более 300 миллионов человек. Назовите мне такую страну, которая могла бы выдержать удар немецких орд и перейти в наступление. Такая страна была одна единственная во всём огромном мире. Другой такой страны не было и, наверное, никогда не будет. Такой страной был Союз Советских Социалистических Республик (СССР) или, как его ещё называли, Советский Союз. Та великая своими размерами и своими делами Россия, которую в 1991 году мы потеряли.
Как видно, Советский Союз имел к лету 1943 года почти в 2 раза больше противника танков и штурмовых орудий, а также орудий и миномётов, более чем в три раза боевых самолётов.
О. А. Платонов в своей книге «Бич Божий» пишет: «Среднегодовое производство танков и самоходных установок в СССР было почти в 2 раза больше, чем в Германии, в 4 раза больше, чем в Англии; орудий – в 6,3 раза больше, чем в Германии, в 1,5 раза больше, чем в США, и в 5,3 раза больше, чем в Англии; самолётов – в 1,7 раза больше, чем в Германии, и в 1,5 раза больше, чем в Англии. Всё это, в конечном счёте, и создало материальные предпосылки для великой победы русского народа над германскими захватчиками». А либералы-западники пишут, якобы мы выиграли войну благодаря помощи США и Англии. Нет, мы выиграли войну благодаря тому, что в производстве оружия намного превзошли страны Запада.
Немецкое командование не знало о нашем превосходстве в вооружении и численности войск и даже не могло предположить, что обыкновенные люди способны на такие достижения.
Уже осенью 1942 года СССР превзошёл Германию с работавшей на неё Европой в производстве всех видов вооружений. При таком количестве оружия в советских войсках и возросшей степени организации наших войск у противника не было никаких шансов на успех.
Но мы тоже тогда не знали о своём значительном превосходстве над Германией в вооружении, и Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин, выбирая между наступлением и обороной, очень опасался, что немцы смогут прорвать нашу оборону. Сталин склонялся к преднамеренной обороне, организовав укрепление позиций наших войск на самом высоком уровне инженерной и военной наук.
С восточной стороны за Воронежским и Центральным фронтами Ставка расположила резервные армии, которые представляли собой полноценный фронт и в дальнейшем были объединены в Степной фронт под командованием переведённого с должности командующего Северо-Западным фронтом замечательного полководца И. С. Конева. В результате первые два фронта, с трёх сторон окружённые немецкими войсками, с четвёртой стороны ощущали локоть товарищей, своих советских войск Степного фронта.
В истории войн не было случаев, когда создавались бы такие мощные стратегические резервы, объединённые единым фронтовым командованием. Впервые такую форму организации резервов применила наша Ставка Верховного Главнокомандования при подготовке к битве на Курской дуге.
И. С. Конев в своей книге «Записки командующего фронтом» написал, что И. В. Сталин напутствовал его такими словами: «Степной фронт должен сыграть важную роль в контрнаступлении… Противник, видимо, создаст очень сильные группировки для того, чтобы срезать Курский выступ. Ваш фронт, расположившись за Центральным и Воронежским фронтами, должен быть в готовности, если прорвётся противник, отразить его удары и не допустить развития прорыва в восточном направлении, как на орловском, так и на белгородском направлении. Поэтому полосу, занимаемую фронтом, надо хорошо подготовить в оборонительном отношении, а в тылу, по рекам Воронеж и Дон, подготовить государственный рубеж обороны».
За Степным фронтом тоже располагалось не пустое пространство, а труднопреодолимые преграды и крупные войсковые заслоны советских армий, потому что в тылу от фронта готовился государственный рубеж обороны.
Советская разведка к лету 1943 года окрепла и предоставила советскому командованию довольно точные данные о плане немецкого наступления, дав и главные сведения о направлении главных ударов противника. Данные разведки подтверждались и дополнялись сведениями партизан о перемещении немецких войск. Соответствовали сведения и выводам Ставки и Генерального штаба, проанализировавшим ситуацию и пришедшим к тем же выводам, о которых сообщала разведка. Отсутствовало только одно важное сведение, – с какого направления (северного или южного) немцы подготовили более сильный удар.
Не сразу пришло решение о действии советских войск, а именно: наступать нам или обороняться. Решение принималось с учётом мнения большинства крупных военачальников страны. От Ватутина и Рокоссовского были запрошены предложения в письменном виде. Вопреки сложившемуся мнению, надо заметить, что в своём донесении К. К. Рокоссовский предложил не обороняться, а наступать на орловскую группировку противника силами Западного, Брянского и Центрального фронтов.
12 апреля 1943 года на совещании вечером представители Ставки в лице И. В. Сталина, Г. К. Жукова, А. М. Василевского и А. И. Антонова приняли предварительное решение о преднамеренной обороне. То есть оборона советских войск была не вынужденной, а преднамеренной. Целью создания такой обороны являлось создание выгодных условий для последующего перехода в наступление.
Каждое решение принималось советским командованием взвешенно и глубоко продуманно. Советским войскам надо было обязательно выиграть Курскую битву, потому что в противном случае нам пришлось бы всё начинать сначала, и неизвестно, хватило бы у страны ресурсов для нового перелома войны в нашу сторону. Курская битва была третьим, решающим раундом борьбы всех сил Германии и подвластной ей Европы с Советским Союзом, Россией.
Умудрённые двумя годами войны наши военачальники строили оборону с высочайшей степенью мастерства, не жалея ни сил, ни средств. Особенно помогало построить оборону знание направлений главных ударов и сравнительно небольшая ширина фронта. К. К. Рокоссовский пишет, что всего войска его фронта за апрель-июнь отрыли до 5 тысяч километров траншей и ходов сообщения, установили до 400 тысяч мин и фугасов, сотни километров проволочных заграждений, включая электризованные. Крупные артиллерийские соединения – дивизии и корпуса позволяли сосредоточивать большие массы артиллерии на нужных направлениях. Сильнее стала наша авиация, оснащённая самыми современными по тем временам самолётами.
Существует мнение, что Н. Ф. Ватутин не сосредотачивал войска на опасных направлениях, а распределил равномерно по линии фронта. Но такое мнение не соответствует действительности. Г. К. Жуков в своей книге «Воспоминания и размышления» написал: «Я хочу возразить против утверждения, что в отличие от Центрального фронта командование Воронежского фронта… рассредоточило усилия в полосе шириной в 164 километров, не массировало силы и средства на направлении главного удара врага. Это неверно… в полосе 6-й и 7-й гвардейских армий (где ожидался главный удар немецких войск – Л. М.) были сосредоточены почти все артиллерийские части и соединения резерва Главного Командования, все танковые части и соединения и все фронтовые резервы.
К тому же ещё «в затылок» обороны 6-й армии была поставлена 1-я танковая армия, хорошо подготовившая оборонительный рубеж, а за стыком 6-й и 7-й гвардейских армий в глубине располагалась 69-я армия на подготовленном оборонительном рубеже. Кроме того, в оперативной зоне за 6-й и 7-й гвардейскими армиями находились резервы фронта – 35-й гвардейский стрелковый корпус, 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса. Следовательно, критика командования Воронежского фронта построена на неточном подсчёте плотностей сил и средств в специфических условиях оперативно-стратегической обстановки». Именно по 6-й и 7-й гвардейским армиям пришёлся главный удар южной группировки немецких войск. Н. Ф. Ватутин принял все возможные меры для укрепления обороны на направлении главного удара противника.
Многополосная оборона на Курском направлении простиралась на глубину 250-300 километров. Наиболее развитой в инженерном отношении и укреплённой являлась тактическая зона обороны, глубина которой впервые за время войны достигала 15-20 км при наличии развитой сети траншей и ходов сообщения.
Во время двух лет войны советскими войсками был накоплен огромный опыт организации обороны, который полностью был применён в организации обороны в Курской битве. Оборона являлась многополосной, глубоко эшелонированной, со всеми типами инженерных укреплений и заграждений. Особое внимание уделялось развитию широкой противотанковой системы огня.
Воронежский и Центральный фронты имели в распоряжении резервы в составе общевойсковых и танковых соединений. К схватке с врагом советские войска на Курской дуге готовились три месяца. Работы по организации обороны выполнялись и днём, и ночью. Все воинские части, включая резервные, зарылись в землю. Боевая техника тоже была зарыта в землю. Группировки войск и система огня организовывались по всем правилам военного искусства. Была организована круговая оборона деревень, сёл и городов, хорошо подготовлены оборонительные рубежи.
Необходимо ещё раз подчеркнуть, что, кроме указанных мер по созданию прочной обороны, в тылу наших войск Воронежского и Центрального фронтов стояли войска Степного фронта, которым командовал И. С. Конев. В книге «Записки командующего фронтом» он тоже оставил нам своё мнение о подготовке советских войск к Курской битве. Конев написал: «Знал ли противник об организации прочной обороны в тылу наших фронтов? Знал. И это сыграло положительную роль. Враг полагал, что мы готовимся только к оборонительному сражению. Имея огромное число танков и самоходных орудий новейших образцов, гитлеровцы надеялись, что удержать их будет невозможно… Пожалуй, это единственный беспрецедентный случай в военной истории, когда сильная сторона, имевшая все возможности для наступления, перешла к обороне. Дальнейший ход событий подтвердил, что в данном случае было принято правильное решение».
Подготовку и действие фронтов в Курской битве Ставка поручила координировать Маршалам Советского Союза Г. К. Жукову и А. М. Василевскому.
Рассказывая о плане Курской битвы, А. М. Василевский подчёркивает, что этот план являлся центральной частью общего стратегического плана, принятого Ставкой на летне-осеннюю кампанию 1943 года. Так же он обращает внимание на то, что решающую роль в разработке плана сыграли высшие органы стратегического руководства – Ставка Верховного Главнокомандования и Генеральный штаб.
Леонид Масловский
