65 лет назад, в марте 1953-го — сразу после смерти Иосифа Сталина, — в СССР возникла идея «Советского Пантеона». Для покойных вождей решили построить величественную усыпальницу, туда же планировали перенести и все захоронения с Красной площади. Проект воплотить в жизнь не удалось, однако о нем регулярно вспоминают до сих пор. «Культура» выяснила — почему.
Практически у каждого государства есть свой «главный некрополь», являющийся гражданской святыней, местом, куда каждый может прийти, чтобы почтить память великих деятелей прошлого. В США это Арлингтонское кладбище, во Франции — Пантеон, в Великобритании — Вестминстерское аббатство.
«Да, у нас подобного как не было, так и нет. Необходимо место упокоения выдающихся людей. Новодевичье кладбище переполнено, а другого, сравнимого с ним по статусу, нет. Нужно что-то делать», — сетует президент Союза архитекторов России Николай Шумаков.
Проблема не новая, 65 лет назад её уже пытались решить.
Народный конкурс
В газетах крайне оперативно объявили об открытом конкурсе, и вскоре в специально созданную комиссию стали поступать проекты как профессиональных архитекторов, так и любителей.
Без курьезов, разумеется, не обошлось. Один рабочий прислал, казалось бы, совершенно «политически выдержанный» чертеж: две гигантские статуи, Ленина и Сталина, — некрополь должен был располагаться собственно в них. Автор придумал, что на внешних поверхностях скульптур нужно заранее заложить многочисленные ниши и именно в них хоронить прах коммунаров. Правда, архитектор не учел, что от частых вмешательств строителей изваяния быстро станут пятнистыми. Бумаги положили под сукно.
Впрочем, в основном состязались коллективы профессионалов. В финал вышло около десятка проектов, многие из которых, вне всякого сомнения, украсили бы Москву или ее окрестности. Никакого «модного искусства» — чистый строгий классицизм, минимум украшений, максимум торжественности. В ряде предложений невооруженным глазом видны мотивы римского Пантеона.
«Не стоит ассоциировать СССР исключительно с марксистской идеологией, особенно сталинскую эпоху. Под ее конец имперские мотивы зазвучали особенно явно, мировую революцию и прочие догмы основоположников «единственно верного учения» подвинули в сторону. Соответственно, и архитектура должна была говорить на «правильном» языке — имперском, римском. Что же касается собственно Пантеона, то он, как известно, изначально был храмом всех богов. И только после того как в нем похоронили Рафаэля Санти и двух королей — создателя единого итальянского государства Виктора Эммануила II и его сына, продолжившего дело отца, — это здание стало синонимом мемориального склепа. И по его мотивам строят подобные сооружения во всем мире», — объясняет директор музея архитектуры имени А. В. Щусева Елизавета Лихачева.
Бесспорным фаворитом конкурса стала концепция, предложенная архитектурной мастерской Ивана Жолтовского. Проект мэтра российского и советского монументального неоклассицизма без преувеличений можно назвать шедевром.
В отличие от ряда проектировщиков академик предложил цельный мемориальный комплекс, который, как видно на иллюстрациях, должен был стоять на некой возвышенности в Подмосковье.
Иные конкурсанты были настроены куда решительнее. Так, предлагалось снести целый квартал вместе с ГУМом в придачу и построить нечто помпезное. Однако от идеи кладбища в самом сердце столицы тогда отказались, хотя многим она пришлась по душе.
В поисках высотки
К сожалению, о месте, где Иван Жолтовский собирался строить свой Пантеон, можно лишь гадать. Или попытаться вычислить его по косвенным уликам. Архитекторы производили не только рекогносцировку местности, но и геологоразведку, ведь далеко не на любых грунтах можно возвести гигантское сооружение. И воспоминания наверняка должны сохраниться.
Да, что-то действительно осталось. Но к старым слухам стоит относиться критически. Так, информация, что строительство должно было начаться на Поклонной горе, более чем сомнительна.
«Мне отец рассказывал — в начале 50-х там вовсю работали строители: бурили скважины, рыли шурфы и бродили с теодолитами. Считалось, что тут построят новый Мавзолей для Сталина и Ленина, такие, во всяком случае, ходили слухи. Но потом все затихло», — рассказывает житель района, краевед Сергей Петров.
Скорее всего, в этом случае мы сталкиваемся с временной ошибкой. Вскоре после окончания Великой Отечественной войны на Поклонной горе действительно велись изыскательские работы, но планировали строить монумент в честь Победы. Тогда проект «заморозили» — половина страны была разрушена, было не до грандиозных мемориальных комплексов. В конце 50-х к идее вернулись, но стройку опять решили отложить. В лесу поставили камень с надписью «Здесь будет сооружен памятник Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов», разбили парк и на этом успокоились. Одно из этих двух событий и ассоциируется в памяти местных жителей со строительством Пантеона.
В среде подмосковных краеведов тоже хватает легенд. Есть версии про мемориальный комплекс где-то на Минском шоссе, упоминается и Калужская трасса с одной из высоток около нее — в районе Внуково. Но все это, к сожалению, не подкреплено даже косвенными фактами. Впрочем, задачу можно решить — нужно всего лишь найти в архивах бумаги Ивана Жолтовского, посмотреть его проект целиком и опубликовать результаты поиска. Все разночтения сразу исчезнут.
Желаемое и действительное
Потомки одного из конкурсантов, архитектора Григория Лебединского, создали специальный сайт, посвященный творчеству этого градостроителя. И его проекту Пантеона там уделено очень много внимания.
По сути, опубликованная документация обозначена как утвержденная, хотя это и не так. Да, некрополь проработан очень детально, с привязкой к местности, зодчий планировал разместить его там, где сейчас проходят улицы Удальцова и Марии Ульяновой (тогда район находился за городской чертой). Рельеф здесь также идет на повышение, комплекс был бы заметен издали. Но сам проект специалисты оценивают как абсолютно провальный.
«У Лебединского не было никаких шансов, я даже не уверена, что он вышел в финал. И вот почему: по сути, он поставил один Парфенон на другой, получилась очень странная конструкция. Намудрил и с ордерами колонн, с декором, иными словами, вышло совершенно не имперское здание, а какой-то псевдогреческий храм. Не говоря уже о том, что с точки зрения практичности главного строения все очень грустно», — уверена Елизавета Лихачева.
Аналогичная ситуация и с конкурсной документацией за авторством Николая Колли. В начале 90-х на волне антисоветской истерии его чудовищный прожект, предусматривающий снос всего, что находится внутри Китайгородской стены, преподносили как утвержденный на правительственном уровне. Дескать, «злые коммунисты» решили тогда под шумок уничтожить весь исторический центр Москвы. А на самом деле потомок шотландцев за своего монстра площадью в полмиллиона квадратных метров в начале лета 1953 года получил по шапке. Непонятливому градостроителю доходчиво объяснили: вам поручили убрать кладбище с Красной площади, а вы переносите его на пару сотен метров и пытаетесь при этом еще снести половину столицы? Разрушить ГУМ, Политехнический музей и здание ЦК КПСС на Старой площади... К чему бы это?
Неудивительно, что в списке финалистов этот проект отсутствует, по нему на данный момент вообще мало что сохранилось. Даже общий облик постройки можно лишь угадывать, ориентируясь на докладную записку автора. «По своей архитектурно-художественной композиции здание Пантеона должно быть связано с силуэтом будущего Дворца Советов, высотным зданием в Зарядье и исторически сложившейся архитектурой Кремля», — писал зодчий. Иными словами, Николай Колли предлагал циклопический небоскреб-некрополь. Ничего удивительного, что власти ужаснулись.
Не Мытищами едиными
Вялотекущая полемика вокруг национального некрополя продолжалась до осени 1955-го, когда вышло знаменитое постановление № 1871 ЦК КПСС и СМ СССР от 4 ноября 1955 года «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве». Все «имперские» классические проекты тогда пустили под нож, поставили крест и на Пантеоне. А вскоре началось и развенчание «культа личности», Сталина вынесли из Мавзолея.
«В рабочих тетрадях Александра Твардовского я нашел запись от 1955 года — «Пантеон как будто канул в забвение среди насущных дел». Она появилась вслед за постановлением», — объясняет историк, московский краевед и писатель Владимир Бессонов.
В последующие десятилетия к идее создания коммунистического мемориала предпочитали не возвращаться. Нет, о нем вспоминали, но не более того. Есть любопытная информация, что на идее настаивал Михаил Суслов. Главный идеолог страны несколько раз писал бумаги о том, что похороны лидеров СССР на кладбище Новодевичьего монастыря аполитичны. С серым кардиналом никто не спорил, однако власти ничего строить не хотели. А потом стало и не до того — началась перестройка.
Наконец в 2000-х под Мытищами решили организовать Федеральное военное мемориальное кладбище. Его начали строить в 2008-м и первоначально собирались открыть к 65-летию Победы, однако по ряду причин сроки были перенесены. Первое захоронение на «Русском Арлингтоне», как его тут же прозвали в народе, состоялось только летом 2013 года. Сегодня там покоится прах великого конструктора стрелкового оружия Михаила Калашникова, бывших министра обороны РФ Игоря Родионова и главнокомандующего ВВС РФ Петра Дейнекина.
Комплекс близ деревни Сгонники построен с размахом, но он все-таки военный мемориал. «Да, к сожалению, мы пока никак не приближаемся к единому Национальному Пантеону, скорее, наоборот. Комплекс в Мытищах замечательный, никто не спорит, но, к сожалению, этого мало. Хорошо хоть больше не вспоминают о сносе Мавзолея и всей прилегающей к нему мемориальной инфраструктуры. Во-первых, не стоит тревожить мертвых. Во-вторых, это уникальный памятник истории и архитектуры. Лучшее творение Алексея Щусева и не менее замечательные бюсты вождей, изваянные такими гениями, как Кербель, Томский и Рукавишников», — говорит Николай Шумаков.
С известной периодичностью появляются проекты, своими корнями тянущиеся к той идее 1953 года. Стоит вспомнить, что и комплекс на Поклонной горе проектировали и строили почти полвека. Но ведь справились! Национальный Пантеон России — идея, которую никогда не поздно воплотить в жизнь: преемственность отечественной истории, дань уважения выдающимся деятелям иных эпох должны иметь зримый символ. Государство строится на общей памяти граждан, и она пока у нас, скорее, милитаризированная: мы чтим дни воинской славы, полководцев, громкие победы. Разумеется, так и нужно, однако чтобы служить Отечеству, не обязательно носить погоны. Мировой опыт единения вокруг значимых фигур прошлого убедительно доказывает, что историю необходимо призывать на помощь будущему.
Иллюстрация на анонсе: Проект Пантеона. Архитекторы — Л. Руднев, П. Зиновьев
Автор: Иван Рыбин
