Интересуясь историей Запорожского казачества, пересмотрела немало материалов на эту тему. И вот в исследовательских записках известного французского военного инженера и картографа Гийома Боплана, ровесника Запорожской Сечи, нашла немало интересного и неожиданного о морских походах запорожцев, наводивших ужас на прибрежные города Османской империи, на флот султана.
Мы привыкли слышать о запорожцах как о воинах степей, но, оказывается, они нередко в ответ на набеги турок проводили и морские операции. Для этого строили целую эскадру из 80-100 лодок, называвшихся чайками, длиной до 18 метров, шириной и высотой до 4 метров. Чайка имела 10-15 пар весел, парус, несколько легких пушек и вмещала от 50 до 70 человек, вооруженных ружьями, шашками, копьями. Эта армада, спустившись по Днепру, по словам Боплана, уже через 36-40 часов, переплыв Черное море, достигала турецких берегов, доходила до Стамбула. Неутомимые гребцы-казаки были неуловимы для турецкого флота, и тогда, чтобы расквитаться за дерзкие вылазки запорожцев, усиленная турецкая эскадра поджидала их на обратном пути в устье Днепра.
И вот тогда казаки, и так потрепанные в боях, чтобы избежать еще больших потерь при возвращении домой, прибегали к запасному варианту. Здесь приведу слова Боплана дословно: «…Они возвращаются через Донской лиман (так называли казаки Азовское море): проходят через пролив между Таманью и Керчью, поднимаются лиманом до реки Миус и идут последней до тех пор, пока она может поднять их суда». Затем они сходили на берег и по 200-300 человек волоком одну за другой перетаскивали свои чайки в речку Тачавода, впадавшую в Днепровскую Самару, которая, в свою очередь, впадала в Днепр.
Мы привыкли слышать о запорожцах как о воинах степей, но, оказывается, они нередко в ответ на набеги турок проводили и морские операции. Для этого строили целую эскадру из 80-100 лодок, называвшихся чайками, длиной до 18 метров, шириной и высотой до 4 метров. Чайка имела 10-15 пар весел, парус, несколько легких пушек и вмещала от 50 до 70 человек, вооруженных ружьями, шашками, копьями. Эта армада, спустившись по Днепру, по словам Боплана, уже через 36-40 часов, переплыв Черное море, достигала турецких берегов, доходила до Стамбула. Неутомимые гребцы-казаки были неуловимы для турецкого флота, и тогда, чтобы расквитаться за дерзкие вылазки запорожцев, усиленная турецкая эскадра поджидала их на обратном пути в устье Днепра.
И вот тогда казаки, и так потрепанные в боях, чтобы избежать еще больших потерь при возвращении домой, прибегали к запасному варианту. Здесь приведу слова Боплана дословно: «…Они возвращаются через Донской лиман (так называли казаки Азовское море): проходят через пролив между Таманью и Керчью, поднимаются лиманом до реки Миус и идут последней до тех пор, пока она может поднять их суда». Затем они сходили на берег и по 200-300 человек волоком одну за другой перетаскивали свои чайки в речку Тачавода, впадавшую в Днепровскую Самару, которая, в свою очередь, впадала в Днепр.
Есть в этой истории моменты еще более интересные и удивительные, в которые и не поверил бы, если бы не хроники очевидцев. Этим же путем по Миусу, хоть был он длинен и труден, казаки иногда пользовались, чтобы выйти в море.
Случалось это, когда они знали, что в устье Днепра находятся большие турецкие силы, а у них не более 20-25 чаек. Вот тогда запорожцы шли на хитрость, применяя никому больше не известное, уникальнейшее по тем временам оружие, с описания которого сегодня начинается каждая книга, рассказывающая об истории подводного флота. Да-да! Удивляйтесь, но не смейтесь. Выражение «Подводная лодка в степях Украины», а можно и добавить «в степях Приазовья» уже и не кажется шуткой, когда узнаешь, до чего же додумались эти ребята более трех сотен лет назад. Одну чайку накрывали другой и герметично закрепляли. В бортах делали отверстия для весел, укрепленные кожаными манжетами. Воздух в «подлодку» поступал по шахте, которая выходила на поверхность в маленькую лодку, где сидел один казак — «смотрящий».
И вот представьте картину: ждут-пождут казаков турки, а тут проплывает в лодчонке рыбак, возвращаясь с моря. Никто на него внимания не обращает. Но когда лодочка равнялась с кораблем ничего не подозревающего противника, казаки в «подлодке» отцепляли балласт, и чёрная от смолы, нацеплявшая на себя косматых водорослей конструкция, эдакое «чудо-юдо рыба-кит», вдруг выныривала, словно поплавок, под носом у турок, приводя их в ужас и оцепенение. А из открывшегося люка уже с гиканьем бросались на абордаж запорожцы.
Вот так степная речушка играла вовсе немалую роль в морских операциях вольных воинов южной окраины Руси. И, может быть, еще в тех походах, кто-то из них присмотрел на ее берегах местечко, и когда, спустя многие годы большая часть запорожцев переселилась на Кубань, три сотни казаков пришли на Миус, основав три слободы, одна из которых, Верхняя, ныне село Покровское, 14 октября отметила свою 241-ю годовщину.
В свое время слышала, что не то у Сталина, не то у Хрущева были виды на «переустройство» реки Миус, чтобы по ней с Донбасса к морю уголек баржами сплавлять. Те вожди реки вспять поворачивали, рукотворные моря создавали, потому в тот слух можно было и поверить. Но планам тем, если они и имелись, не суждено было сбыться, и берега извилистой речки так и не услышали гудков пароходных сирен. Разве что затрещит моторчиком «Казанка» или тихо плеснет волна о плоскодонки — вот и всё судоходство! Но былые подвиги сохранились в преданиях и стали основой воинского дела, переросшего в морскую пехоту.
Случалось это, когда они знали, что в устье Днепра находятся большие турецкие силы, а у них не более 20-25 чаек. Вот тогда запорожцы шли на хитрость, применяя никому больше не известное, уникальнейшее по тем временам оружие, с описания которого сегодня начинается каждая книга, рассказывающая об истории подводного флота. Да-да! Удивляйтесь, но не смейтесь. Выражение «Подводная лодка в степях Украины», а можно и добавить «в степях Приазовья» уже и не кажется шуткой, когда узнаешь, до чего же додумались эти ребята более трех сотен лет назад. Одну чайку накрывали другой и герметично закрепляли. В бортах делали отверстия для весел, укрепленные кожаными манжетами. Воздух в «подлодку» поступал по шахте, которая выходила на поверхность в маленькую лодку, где сидел один казак — «смотрящий».
И вот представьте картину: ждут-пождут казаков турки, а тут проплывает в лодчонке рыбак, возвращаясь с моря. Никто на него внимания не обращает. Но когда лодочка равнялась с кораблем ничего не подозревающего противника, казаки в «подлодке» отцепляли балласт, и чёрная от смолы, нацеплявшая на себя косматых водорослей конструкция, эдакое «чудо-юдо рыба-кит», вдруг выныривала, словно поплавок, под носом у турок, приводя их в ужас и оцепенение. А из открывшегося люка уже с гиканьем бросались на абордаж запорожцы.
Вот так степная речушка играла вовсе немалую роль в морских операциях вольных воинов южной окраины Руси. И, может быть, еще в тех походах, кто-то из них присмотрел на ее берегах местечко, и когда, спустя многие годы большая часть запорожцев переселилась на Кубань, три сотни казаков пришли на Миус, основав три слободы, одна из которых, Верхняя, ныне село Покровское, 14 октября отметила свою 241-ю годовщину.
В свое время слышала, что не то у Сталина, не то у Хрущева были виды на «переустройство» реки Миус, чтобы по ней с Донбасса к морю уголек баржами сплавлять. Те вожди реки вспять поворачивали, рукотворные моря создавали, потому в тот слух можно было и поверить. Но планам тем, если они и имелись, не суждено было сбыться, и берега извилистой речки так и не услышали гудков пароходных сирен. Разве что затрещит моторчиком «Казанка» или тихо плеснет волна о плоскодонки — вот и всё судоходство! Но былые подвиги сохранились в преданиях и стали основой воинского дела, переросшего в морскую пехоту.
27 ноября в России отмечалась 310-я годовщина со дня образования морской пехоты. К сожалению, из-за сложности сбора материала моя заметка не поспела точно к дате, но своего значения, думаю, не утратила. Юбилейный год продолжается.
День морской пехоты — профессиональный праздник всех проходящих и проходивших службу в морской пехоте. Это сравнительно молодой праздник, несмотря на то, что история российской морской пехоты насчитывает свыше трех столетий со дня императорского Указа Петра Великого от 16(27) ноября 1705 года. Именно в этот день в 1996 году Главнокомандующий военно-морским флотом Российской Федерации адмирал Феликс Громов подписал приказ №253 о возрождении праздника морпехов.
«На протяжении всей отечественной истории морские солдаты показывали лучшие качества защитников Отечества — самоотверженность, отвагу, мужество, товарищество. Морские пехотинцы героически сражались в Бородинской битве и Крымской войне. Немецко-фашистские захватчики называли моряков в черной форме за их бесстрашие и героизм «черной смертью».
Пехота трёх стихий прошла все «горячие точки» планеты. Воевала в Японии, Корее, Алжире, Египте, Йемене, Вьетнаме, Эфиопии, Афганистане — всего в четырнадцати странах.
Сила морпехов неудержима, настойчива, целеустремленна. Они владеют множеством боевых приемов с оружием и без него, смекалкой и ловкостью. Если они идут в атаку, то с тем, чтобы опрокинуть врага во что бы то ни стало. Если они в обороне, то держатся до последнего, изумляя врага немыслимой, не понятной ему стойкостью».
Бывший командир роты гренадеров капитан Фон Лютвия, возвратясь из советского плена, рассказывал: «При штурме бастиона под Севастополем в 1941 году, который обороняли большевистские морские пехотинцы, мы обнаружили пулеметное гнездо. Нас было больше, и мы стали проходить вперёд. На пути, в стороне, лежал мёртвый, и мы не обратили на него внимания, прошли мимо. Он тут же вскочил и воткнул мне нож в спину. Бросился бежать, наступил на мину и взлетел в воздух, перевернулся, упал, но тут же вскочил и скрылся в траншее. Очень дорогой ценой досталась нам жизнь этих чёрных дьяволов».
Морские пехотинцы были и в молодой советской гвардии ещё до создания регулярных частей Красной армии. Они храбро сражались с белогвардейцами, но сочувствовали и поддерживали эсеров. После того, как у власти утвердились большевики, эти отряды были объявлены контрреволюционными и были ликвидированы.
Перед Великой Отечественной войной в Советском Союзе была одна морская бригада (на Балтийском флоте). Да и та из-за отсутствия практики ее применения в бою была преобразована в обычную стрелковую часть, а затем бесследно затерялась.
Они вставали чёрной тучей
Во время войны отряды и батальоны морских пехотинцев стали возникать сами по себе во время героической обороны Одессы. Черноморские матросы, оставшиеся без кораблей, брали винтовки и вместе с сухопутными частями шли защищать любимый город. Они наводили на врага страх и ужас. Слава об их героических подвигах разносилась по всем советским фронтам и героическим тылам. Звала на боевые и трудовые подвиги, укрепляла веру в нашу победу.
Почти что стихийно отряды морских пехотинцев стали создаваться на всех флотах и флотилиях при обороне военно-морских баз и портовых городов. К сентябрю 1941-го они насчитывали уже более 100 тысяч бойцов. Спохватилось и высшее командование. И 18 октября 1941 года, наконец, вышло постановление ГКО о создании 25-ти морских стрелковых бригад, затем ещё десяти, которые тут же отправлялись на фронт.
Более ста успешных десантных операций с участием морпехов было проведено за годы Великой Отечественной войны.
Для всего донского Примиусья морская пехота — понятие не отвлеченное, не мифическое, а реальное, близкое. Здесь из числа рыбаков и матросов торгового флота легендарный Цезарь Куников создавал свой, один из первых в стране отряд, выросший в батальон морской пехоты. В нем мужественно и храбро сражался Алексей Васильевич Степаненко из села Покровское.
Батальон морских пехотинцев Куникова численностью 700 бойцов в боях за город и морской порт Новороссийск сделал то, что не могли сделать целых две дивизии при поддержке полусотни кораблей Черноморского флота. Он дерзкими и решительными действиями в рукопашном бою, преодолевая упорное сопротивление фашистов, высадился на вражеский берег в районе Станички, образовал и удержал плацдарм, который был назван «Малой землей».
Когда я работала журналистом в тех краях, мне довелось побывать во многих домах колхозников и жителей Натальевского, Носовского поселений, и почти в каждом доме в альбоме или в рамке на стене я видел человека в форме русского матроса. Среди них немало морских пехотинцев.
Помнят наши люди и тех, кто защищал или освобождал донские села и хутора. Особенно памятен бой морских пехотинцев осенью и зимой 1941-1942 годов во время Таганрогско-Покровской наступательной операции Красной армии.
К сожалению, эти воспоминания безрадостные, в них боль и скорбь, связанные с огромными потерями этих мужественных, верных присяге русских воинов.
Вспоминала жительница хутора Водино Мария Поликарповна Вольвака, в замужестве Жертовская: «Чёрными тучами, перемазанные грязью и утопая в непролазном земляном месиве, по минным полям, без разведки и артиллерийской поддержки, с винтовками наперевес они шли против вражеских танков и штурмовых орудий, на укрытые стальными колпаками пулемёты и огнемёты».
Вспоминает Алексей Тряновский: «Мне лично не раз приходилось быть рядом в бою с морскими пехотинцами. И каждый раз я удивлялся их стойкости и мужеству. Это было и в Пинских болотах во время операции «Багратион» в 1944 году, и при штурме Брестской крепости, вдоль и поперек перерезанной залитыми водами Муховца каналами. За овладение крепостью наш 127 кавалерийский полк получил наименование «Брестский» и благодарность Верховного главнокомандующего (приказ ВГК от 28 июля 1944 года)».
Немало донских призывников и сегодня идут служить в подразделения морской пехоты Черноморского флота. Многие уже отслужили и проявили себя боевой доблестью в «горячих точках». Из села Самбек матрос Денис Ковалёв участвовал и отличился в боях во время грузино-осетинского конфликта, житель села Боцманово старший сержант Сергей Кубаков, участник боёв против террористов на Северном Кавказе, сержант Александр Трубицын (хутор Золотая Коса), матрос Игорь Токмачев (хутор Ефремовка) отличился в боях с бандитами, получил ранение, старший сержант Александр Никитин (село Синявка) принимал участие в боях с бандитами в Дагестане и Чечне, сержант Виталий Ткачев (село Фёдоровка) воевал на Кавказе. Совсем недавно возвратились домой со службы морские пехотинцы старший матрос Сергей Кушнарев, Владимир Карпенко, матрос Александр Чуланов.
Среди них женщин нет. А в годы Великой Отечественной войны тоже не было, за исключением уникальной, неповторимой судьбы Евдокии Завалий, которая единственная в истории войны оказалась в рядах морских пехотинцев, прошла с ними всю войну, командовала подразделением и вернулась домой четырежды раненая и с белыми журавлями — всё это ей предсказала её бабушка. Евдокия умерла в мае 2010 года и не увидела того, что происходит сейчас на Украине.
Полина Ефимова
