Российские псевдолибералы, как и их заокеанские покровители, исповедуют принцип двойных стандартов.
Двойные стандарты прослеживаются в политике и в интерпретации исторических фактов. Поступки советских и российских политиков оцениваются по одним критериям, а их западных коллег – по другим.
19 февраля 1942 года президент США Ф. Д. Рузвельт подписал печально знаменитый указ №9066, разрешив военным властям перемещать любую группу лиц с любой территории без судебного разбирательства, а лишь на основании «военной необходимости».
Против кого была направлена эта превентивная мера, выяснилось очень скоро. Жертвой рузвельтовской инициативы стали 127 тысяч японцев, проживавших на тихоокеанском побережье США.
Через несколько дней города и посёлки побережья были украшены стандартными объявлениями:
«Приказ всем лицам японского происхождения… Граждане США или нет, подлежат депортации из (данного) района к 12.00 дня (такого-то числа). Размеры и вес багажа ограничиваются тем, что может унести в руках отдельный человек или семья».
Власти США не остановило то, что две трети японцев имели американское гражданство, а остальные – легальный вид на жительство.
Японцев депортировали в лагеря для интернированных. Их возвели в пустынной либо заболоченной местности.
С апреля 1942 года американские колледжи стали отказывать американцам японского происхождения в приёме на учебу.
Эта акция стала местью японцам за удар по американской военно-морской базе Пёрл-Харбор на Гавайских островах. То, что пострадали американцы японского происхождения, не имевшие никакого отношения к атаке на Пёрл-Харбор, Рузвельта и Ко не смутило.
Историк Анатолий Уткин писал: «Более ста тысяч японцев, абсолютное большинство которых было безусловно лояльно по отношению к своей стране (США – О. Н.), оказались вначале на стадионах, а затем в быстро построенных в глубине страны бараках. Это тёмная страница президентства Рузвельта».
Именно эту «тёмную страницу», обрамлённую колючей проволокой и отмеченную волнениями узников лагерей Аризоны и Калифорнии в конце 1942 года, каждый раз судорожно переворачивают наши псевдолибералы, по поводу и без повода клеймящие «сталинскую депортацию народов» и «преступления российских военных в Чечне».
Они и на этот раз «забудут» (а посол США М. Макфол не посоветует) прокомментировать указ Рузвельта и высказывания американских журналистов, политиков и военных, далёкие от пресловутой политкорректности.
Напротив, известный журналист Г. Маклемор после Пёрл-Харбора буквально бился в истерике:
«Я за немедленную высылку всех японцев с западного побережья вглубь страны. Причём отнюдь не в привлекательную местность. Давайте погоним их туда и скучим на самых скверных землях. Зажмём их в тисках нужды, пусть им будет плохо, пусть они голодают и подыхают там… Я лично ненавижу япошек. Всех до единого!»
Не лучшего мнения о согражданах японского происхождения был губернатор штата Айдахо Ч. Кларк: «Японцы живут, как крысы, размножаются, как крысы, ведут себя, как крысы».
Неудивительно, что вскоре двери ресторанов украсили объявления «Здесь травят крыс и япошек».
А при входе в парикмахерские можно было узнать, что здесь «Япошек бреют, за смерть не отвечают».
Однако всех превзошёл генерал-лейтенант Дж. Девитт, назначенный командующим западным оборонительным округом. Его расистские эскапады могут конкурировать с высказываниями А. Розенберга и других идеологов Третьего рейха.
Генерал по-военному прямо утверждал: «Японская раса – враждебная раса. Хотя немало японцев во втором и третьем поколении, родившихся в США, являются американскими гражданами и американизированы, их расовая природа не изменилась».
А вот заявление, сделанное им в центре американской демократии – Конгрессе США:
«Я не хочу, чтобы кто-нибудь из них (японцев – О. Н.) был здесь. Они – опасный элемент. Нет способов, чтобы определить их лояльность… Не имеет никакого значения, являются ли они американскими гражданами, – они всё равно японцы. Американское гражданство не говорит о лояльности. Мы всегда должны проявлять беспокойство по поводу японцев, пока они не стёрты с лица Земли».
Несложно представить реакцию псевдодемократической тусовки, попадись ей на глаза аналогичное высказывание советского генерала в адрес, к примеру, крымских татар.
Но таких высказываний нет.
А ведь Крым не один год находился под вражеской оккупацией, а коллаборационизм крымских татар, присягавших на Коране на верность фюреру, имел массовый характер.
Коллаборационистская газета Azat Kirim писала:
«В деревне Коуш в декабре 1941 г. организована татарская рота… Эта рота в течение десяти месяцев 2–3 раза громила 28 партизанских лагерей… В борьбе с партизанами и большевистскими ставленниками эта рота потеряла 44 убитыми и 33 человека ранеными. Многие герои этой роты были награждены немецким командованием».
Крымские татары быстро завоевали симпатию недоверчивого фюрера. С января 1942 года он разрешил неограниченный призыв татар под знамёна Третьего рейха.
Немцы планировали добиться того, чтобы в коллаборационистских формированиях были «задействованы» все боеспособные крымские татары.
Коллаборационизм крымских татар имел и ещё одно измерение.
В немецком докладе «Формирование татарских и кавказских частей в операционной зоне 11-й армии» (апрель 1942 г.) говорилось: «Движение крымских татар не должно рассматриваться лишь в небольшом масштабе Крыма. Оно может стать первым толчком к общероссийскому движению тюркских народов. Необходимо также принять во внимание, что тюркские народы СССР насчитывают около 20 млн человек. Невозможно переоценить потенциальную силу этих народов».
Попытки использовать «потенциальную силу тюркских народов» фашисты предпринимали до конца войны. Правда, они редко оказывались успешными.
Депортация крымских татар в мае 1944 года была, в определённом смысле, актом возмездия. Можно спорить о мере её оправданности и справедливости.
А вот отстаивать справедливость бесчеловечного рузвельтовского указа сегодня не берутся даже борцы за непорочность «британского камня».
19 февраля они об указе просто не вспомнят.
Олег Назаров
доктор исторических наук
