На оживлённом перекрёстке крупного города вдруг заглох двигатель большого грузовика. Мигом образовалась пробка. Водители вели себя обыкновенно: кто-то терпеливо ждал, пока ситуация разрядится, кто-то время от времени сигналил, понукая шофёра сломавшейся машины к более энергичным действиям. Так продолжалось до тех пор, пока из подъехавшей «эмки» не вышел высокий военный чин, решительно направившийся к виновнице происшествия. Закатав рукава генеральской шинели, он пару минут покопошился в двигателе… и мотор ожил. Грузовик уехал, транспортный затор рассосался. «Начальник-то, видать, из простых, – судачили между собой свидетели необычного происшествия. – Не забыл ещё, как гайки крутить. Кто же он был, этот неизвестный генерал?»
А таинственного генерала между тем знала вся страна. Известен он был и в стане противника, в том числе лично Гитлеру и прочим представителям командования вермахта.
Правда, погоны с золотым паркетом легли на его плечи совсем недавно. Подписывая очередной указ о награждениях, Сталин поинтересовался: почему здесь не указано звание одной из самых известных ему персон? Недостаток устранили: нарком танковой промышленности СССР Вячеслав Малышев принял у новоиспечённого кавалера ордена Трудового Красного Знамени Николая Духова присягу и вручил ему погоны генерал-майора инженерно-технической службы. До этого момента на воинском учёте он числился рядовым. Хотя на кителе его уже имелись два ордена Ленина, орден Красной Звезды, а также значок лауреата Сталинской премии, носившийся, по положению, на левой стороне груди рядом с орденами и медалями СССР. За что же такая честь?
…Николай Духов родился в 1904 году в местечке Веприк под Гадячем на Полтавщине. Веприк – это маленький дикий кабан, но со всеми признаками грозного зверя. Жители Веприка впервые показали свой характер во время измены гетмана Выговского, отказав ему в подчинении и поддержав полтавского полковника Мартына Пушкаря, верного присяге (хотя от Гадяча, где строил свои козни мятежный гетман, до Веприка лишь 15 километров, а до Полтавы – более ста). Выговский сжёг местечко, а жителей выселил на Правобережье Днепра. Но старался напрасно: полвека спустя вепричане точно так отказали в поддержке другому предателю-гетману, Мазепе, засевшему в Гадяче. Штурмуя эту дерево-земляную крепость, король Карл XII положил под её стенами цвет своего офицерства.
Будущий конструктор окончил сельскую школу и поступил в Гадячскую гимназию, преобразованную после революции в «Единую трудовую школу II ступени». Но запаса её прочности хватило, чтобы дать выпускникам основательные знания. В частности, владение немецким, английским и французским языками очень пригодилось впоследствии Николаю при чтении зарубежной технической литературы.
Вскоре выяснилось, что к светлой его голове были приложены золотые руки: он умел починить часы, настроить рояль, отремонтировать сеялку, поправить оборудование на небольшой электростанции неподалёку и даже сделать по просьбе местного крестьянина радиоприёмник.
Возможность продолжить образование ему представилась только через шесть лет, в 1926-м – сначала на рабфаке при Харьковском геофизическом институте, затем на механико-машиностроительном факультете Ленинградского политехнического института по специальности «автомобили и тракторы». По распределению он был направлен на «Красный путиловец» (впоследствии Кировский завод), где деятельно участвовал в создании советского пропашного трактора «Универсал», легкового автомобиля Л–1 (советский «Бьюик», прообраз более позднего автомобиля ЗИС–101), первого железнодорожного крана большой грузоподъёмности.
Творческие поиски, нестандартные решения, блестящее выполнение отдельных правительственных заданий (как это было, скажем, с тем же 75-тонным краном, на проектирование которого специализированная немецкая фирма запросила минимум полгода, а кировцы справились за 23 дня) – это было важно, интересно, но не главное. Самой ответственной и технически трудоёмкой работой для завода являлся выпуск танков. Само же танкостроение находилось в то время в известном смысле в тупике. Наращивание вооружённости, сопряжённое с увеличением количества орудийных и пулемётных башен (выпускавшиеся Т–28 имел их три, Т–35 – тот, что на медали «За отвагу», – целых пять), влекло за собой повышение массы, следовательно – снижение маневренности. Снижение массы давало ухудшение живучести из-за тонкой брони. Порочный круг разорвал Сталин на демонстрации моделей новых танков в Кремле. Подняв одну из башен, он спросил:
– Сколько я снял?
– Три тонны, – ответил специалист.
– Вот и обратите их на бронирование, – порекомендовал Иосиф Висарионович.
На Кировский завод в качестве главного конструктора был назначен в это время Жозеф Яковлевич Котин (родом из Павлограда Екатеринославской губернии, ныне Днепропетровская область Украины). Он образовал два специальных конструкторских бюро, где главными стали Афанасий Ермолаев (танк СМК – от «Сергей Миронович Киров») и Николай Духов (по машине, получившей название KB – «Клим Ворошилов»). Советско-финская война дала возможность проверить танки в реальных боевых условиях. СМК подорвался на мине, впоследствии был эвакуирован; КВ выдержал 42 прямых попадания снарядов и не только не пострадал, но и вытащил повреждённый танк Т–28. Триумф танка КВ–1 был отмечен для Николая Духова первым его орденом Ленина, вручённым 17 апреля 1940 года. Всего же только этих высших наград СССР Николай Леонидович получит четыре: 5 августа 1944-го; 16 сентября 1945-го; 25 октября 1954-го, в канун 50-летия своего дня рождения.
Самое лучшее признание превосходства может прозвучать только из уст противника. Беседуя с танковыми командирами перед наступлением в Арденнах, Гитлер признал: «В тот момент, когда мы ввели определенные типы танков, у русских уже были задуманы КВ–1 и КВ–2… И эти типы уже были сданы в производство. Иными словами, сама война через один или два года показала, что некоторые наши типы, в которых мы могли считать себя абсолютно превосходящими, в течение первых двух лет оказались устаревшими».
По донесениям с фронта так оно и было. В частности, командир 3-й гвардейской танковой бригады полковник И.А. Вовченко сообщал: «Бомба калибром 500 – 1000 кг упала на расстоянии 0,5 – 0,8 м от танка КВ и взорвалась, образовав воронку диаметром около 18 м и глубиной до 5 м. При взрыве танк основательно тряхнуло, затем он опустился в образовавшуюся воронку. У танка была сорвана гусеница, разбит телескопический прицел. Экипаж легко контузило. Через 5 часов исправленный танк пошел в бой». Другое донесение: «8 марта 1942 года в районе Холм (Калининский фронт) в поле остался застрявший КВ. В течение двух дней его бомбили самолёты Ю–87, Ю–88, Хе–111, в общей сложности не менее 60 самолётов. В результате бомбежки вся земля вокруг танка и непосредственно около него была изрыта воронками. Осколки поражения машине не причинили. Командир батальона 76-й танковой бригады майор Я.И. Плисов».
А ведь это было далеко не единственное и не самое совершенное творение инженерного гения конструктора Николая Духова. С началом Великой Отечественной войны Кировский завод был эвакуирован на Урал, в район Челябинска. На ЧТЗ из Ленинграда приехали 7500 высококвалифицированных работников, 3000 – с ХТЗ, 2050 – со Сталинградского тракторного и 1000 человек – из Москвы. Объединение получило название «Танкоград». Его главным конструктором вскоре становится Духов. Он налаживает поточно-конвейерное производство танков КВ и его модифицикаий КВ–1С, КВ–85, осуществляет коренную модификацию средних танков Т – 34, создаёт линейку самых совершенных танков Второй мировой войны – ИС (Иосиф Сталин) – ИС–1, ИС–2, ИС–3, отлично зарекомендовавших себя на полях сражений, а на их базе – самоходных артиллерийских установок СУ–152 и ИСУ–152. Последняя из них получила народное «зверобой», так как наповал разила «тигры» и «пантеры». А в вермахте её называли Dosenöffner («консервный нож»), поскольку она легко вскрывала коробку любого танка.
Такая невероятная известность: за большой вклад в создание танков и совершенствование их конструкции 16 сентября 1945 года Н.Л. Духов стал Героем Социалистического Труда, а ещё раньше был награждён орденами и медалями (в частности, орденом Суворова 2-й степени, полководческим, дававшимся за победу в крупном сражении). О нём даже была написана публицистом В. Орловым книга «Выбор», вышедшая в «Политиздате» в 1979 году, но здесь повествование обрывается на 1948 году. А ведь её герою оставалось жить ещё полтора десятилетия. И, быть может, самых интересных в его биографии.
В том 1948-м он был приглашён в «атомный проект», став заместителем главного конструктора ядерного оружия Ю. Б. Харитона в Арзамасе-16, а потом главным конструктором и научным руководителем научно-исследовательского института, занимавшегося разработкой приборной оснастки ядерного оружия – бомб, ракет, торпед и т. д. Он его организовал, поставил на ноги, и по заслугам его этот ВНИИ автоматики носит его имя. Уже на этом посту труд Н.Л. Духова был отмечен ещё двумя золотыми звёздами Героя Социалистического Труда, двумя Сталинскими и Ленинской премиями, первая из которых, в 1949 году, была дана за создание атомной бомбы, а последняя (в 1960-м) – за работы по созданию боеприпаса для ракеты Р-7, знаменитой «семёрки», первой в мире межконтинентальной баллистической ракеты с дальностью полёта свыше 10 тысяч километров. Америка стала тогда нам ближе, но перспектива войны с ней отодвинулась очень далеко.
Николай Леонидович умер в 1964 году, полгода не дожив до своего 60-летия.
Сильные дозы облучения взяли своё – лейкоз крови. Похоронен он на Новодевичьем кладбище в Москве. Памятники этому необыкновенному человеку установлены на родине – в с. Веприк Полтавской области, в ЮУрГУ в Челябинске и во ВНИИА имени Н. Л. Духова в Москве.
Заглавное фото: конструктор бронетехники и ядерного оружия Николай Леонидович Духов.
