У поэта Наума Коржавина, кстати, добросовестного поклонника декабристов и «звонаря» Герцена, имеются весьма любопытные ироничные строки. С них и начнем, процитируем отрывок:
«Любовь к Добру сынам дворян жгла сердце в снах,
А Герцен спал, не ведая про зло...
Но декабристы разбудили Герцена.
Он недоспал. Отсюда все пошло.
И, ошалев от их поступка дерзкого,
Он поднял страшный на весь мир трезвон.
Чем разбудил случайно Чернышевского,
Не зная сам, что этим сделал он.
А тот со сна, имея нервы слабые,
Стал к топору Россию призывать,–
Чем потревожил крепкий сон Желябова,
А тот Перовской не дал всласть поспать.
И захотелось тут же с кем-то драться им,
Идти в народ и не страшиться дыб.
Так родилась в России конспирация:
Большое дело — долгий недосып.
Был царь убит, но мир не зажил заново.
Желябов пал, уснул несладким сном.
Но перед этим побудил Плеханова,
Чтоб тот пошел совсем другим путем.
Все обойтись могло с теченьем времени.
В порядок мог втянуться русский быт...
Какая сука разбудила Ленина?
Кому мешало, что ребенок спит?..»
Собственно, Коржавин вольно или невольно, но усмехнулся над декабристской «Любовью к Добру». Ведь в трудах либеральных, а затем и советских историков (особенно госпожи Нечкиной!) декабристы показывались лицами, исключительно белой пушистости, коей, впрочем, обладает северный полярный лис или, иначе, песец.
Мятеж декабристов 14 (26) декабря 1825 года поставил Российскую империю на край гибели. И это становится понятным, если просто ознакомиться с программными документами самих декабристов. Как правило и «Конституцию» Н. М. Муравьева, и «Русскую правду» П. И. Пестеля читают злонамеренно невнимательно. Причем, в различных хрестоматиях по истории, данные тексты любят печатать в сокращении. Но ежели читать и анализировать все, то получится, что декабризм готовил распад России, обнищание 90% населения страны, а выгоды получал достаточно узкий круг лиц, коий и рвался к безраздельной власти, не ограниченной русским монархом.
Декабристский заговор, даже в деталях (с поправкой на эпоху и военную принадлежность участников) напоминает Майдан-2014 в Киеве. Большинству солдат, матросов и офицеров была уготована участь «пушечного мяса», а потом и причисление к «Небесной сотне» XIX века. Явно бунт подзуживался сверху. Причем из окружения покойного российского императора Александра Первого. Известно письмо великого князя Константина Павловича своему венценосному брату Николаю Первому: «Я с живейшим интересом и серьезнейшим вниманием прочел сообщение о петербургских событиях, которое Вам угодно было прислать мне; после того как я трижды прочел его, мое внимание сосредоточилось на одном замечательнейшем обстоятельстве, поразившим мой ум, а именно на том, что список арестованных заключает в себе лишь фамилии лиц до того неизвестных, до того незначительных самих по себе и по тому влиянию, которое они могли оказывать, что я смотрю на них, только как на передовых охотников или застрельщиков, дельцы которых остались скрытыми на время, чтобы по этому событию судить о своей силе и о том на что они могут рассчитывать.
Они виновны в качестве добровольных охотников или застрельщиков и в отношении их не может быть пощады, потому что в подобных делах нельзя допустить увлечений, но равным образом нужно разыскивать подстрекателей и руководителей и безусловно найти их путем признания со стороны арестованных. Никаких остановок до тех пор, пока не будет найдена исходящая точка всех этих происков — вот мое мнение, такое, какое оно представляется моему уму»
Тайное следствие по установлению причастности крупных сановников было приостановлено. Декабристы, даже при возвращении из Сибири при Александре Втором, на тему покровителей старались не рассуждать, отделываясь лишь намеками.
Сам ход «восстания» удивляет, но не тем, что оно изначально пошло несуразно. Абсолютно другим. План явно был, но составлен не непосредственными исполнителями. Опять четко прослеживается сходство с Майданом-2014.
Солдат на площадь вывели обманом. Якобы за законного царя Константина против узурпатора Николая. Декабрист Александр Бестужев выдавал себя за представителя цесаревича из Варшавы. Рядовым объявляли, что младший брат царя — Михаил Павлович арестован и сидит в каземате в кандалах. Вот вам и гоголевский Хлестаков! Не такой уж безобидный персонаж, выведенный гораздо позже в «Ревизоре»! Стояние же без толку на площади «декабристских» вооруженных отрядов, в реальности не являлось таким уж и идиотским. Работал чужой проект!
Посмотрим воспоминания самого Николая Первого: «Милосердие Божие оказалось еще разительнее при сем же случае, когда толпа лейб-гренадер, предводимая офицером Пановым, шла с намерением овладеть дворцом и в случае сопротивления истребить все наше семейство. Они дошли до главных ворот дворца в некотором устройстве, так что комендант почел их за присланный мною отряд для занятия дворца. Но вдруг Панов, шедший в голове, заметил лейб-гвардии саперный батальон, только что успевший прибежать и выстроившийся в колонне на дворе, и, закричав:
– Да это не наши! – начал ворочать входящие отделения кругом бежать с ними обратно на площадь. Ежели б саперный батальон опоздал только несколькими минутами, дворец и все наше семейство были б в руках мятежников, тогда как занятый происходившим на Сенатской площади и вовсе безызвестный об угрожавшей с тылу оной важнейшей опасности, я бы лишен был всякой возможности сему воспрепятствовать. Из сего видно самым разительным образом, что ни я, ни кто не могли бы дела благополучно кончить, ежели б самому милосердию Божию не угодно было всем править к лучшему».
Кто решил, что захват заложников придумали в XX веке? Декабристы, арестовав царскую семью, вполне могли диктовать свои условия Николаю Павловичу.
Когда же император вступил бы в переговоры с декабристами-террористами, то тогда бы из-за гвардейских спин и погонов и вылезли «уважаемые» люди, коим Николай и передал бы власть. А с ребятами, устроившими стояние на Сенатской расплатились бы мелочевкой. Тот же Бестужев-Марлинский принял участие в мятеже не только ради продвижения либерализма в массы, но и для улучшения личной карьеры (о чем он и признался следствию).
На протяжение более, чем ста лет школьников учат, что декабристы хотели освобождения крестьян, как и Герцен. Но об отпуске крепостных на волю Александром Ивановичем Герценом мы не знаем. Он за поместье деньги получил. А декабристы, его «разбудившие»? Александр Христофорович Бенкендорф (так сказать, в будущем один из главных душителей «свободы»), участник Отечественной войны 1812 г., герой-партизан не хуже Дениса Давыдова, освободитель Голландии от наполеоновской оккупации, заявил, обращаясь к декабристам: «Вы, утверждаете, что поднялись за свободу для крепостных и Конституцию? Похвально. Прошу тех из вас, кто дал эту самую свободу крепостным — да не выгнал их на улицу, чтобы те помирали, как бездомные собаки, с голоду под забором, а отпустил с землёй, подъёмными и посильной помощью — поднять руку. Если таковые имеются, дело в их отношении будет прекращено, так как они действительно поступают согласно собственной совести». Интересно, что леса рук он не узрел. А между тем, еще с 1803 года (по указу «о вольных хлебопашцах») господа помещики-декабристы имели полное право освобождать крестьян по обоюдному согласию за выкуп или отработки.
Лев Толстой, мечтавший написать роман о декабристах (как бы продолжение «Войны и мира»), так в итоге и не собрался. Огромную роль в этом сыграли мемуары декабриста Завалишина, кои так скупо печатались в России. Вместо идейных мечтателей Толстой выявил нечто совсем противоположное. Рекомендую всем добраться до материалов по делу декабристов. И здесь от души готов поблагодарить госпожу Нечкину Милицу Васильевну, ныне ушедшую в лучший мир. Ее восхваление декабристов и пропуск фактов восстания, достаточно компенсируются публикацией источников. Пьер Безухов никогда не влился бы в ряды декабристов. Честность и совесть не позволили бы толстовскому герою подчинятся таким людям, как Пестель и иже с ними.
Лев Толстой в письме (1861 г.) сообщает: «Декабрист мой должен быть энтузиаст, мистик, христианин, возвращающийся в 56-м году в Россию с женой, сыном и дочерью и примеряющий свой строгий и несколько идеальный взгляд к новой России»
Издательства и журналы ждали с нетерпением глав нового романа. Либеральное общество благоговело перед декабристами. А в результате… У С.А. Толстой мы находим следующую информацию: «…Лев Николаевич разочаровался и в этой эпохе. Он утверждал, что декабрьский бунт есть результат влияния французской аристократии, большая часть которой эмигрировала в Россию после Французской революции. Она и воспитывала потом всю русскую аристократию в качестве гувернеров. Этим объясняется, почему многие из декабристов были католики. Если все это было привитое и не создано на чисто русской почве, Лев Николаевич не мог этому сочувствовать».
Если бы Толстому довелось жить в наши времена, и он решился написать роман «Небесная сотня», то тоже бы бросил. Послесловия, скажем, гоголевского «Тараса Бульбы», сделать из Майдана нельзя. Вместо вольнолюбивых казаков Толстому бы пришлось изображать яценюков, кличко, турчиновых и порошенок.
«Оранжевый» декабризм живет лишь придуманным пафосом. А Безухову или Алеше Карамазову на Майдане делать было бы нечего. Да, и Раскольников в страхе бы убежал от майданутых старух-процентщиц и великоукрских пестелей.
Александр Гончаров
