В Музее политической истории России в Санкт-Петербурге открылась выставка «Кто вы, Александра Коллонтай?». В экспозиции представлены документы и личные письма политического деятеля, а также ее личные вещи и предметы гардероба. Однако не случайно в названии выставки поставлен знак вопроса, потому что насчет того, кем именно была на самом деле эта знаменитая женщина, до сих пор среди историков идут бурные споры.
В советские времена ее расценивали, как пламенную революционерку и выдающегося политического деятеля, «друга Ленина», входившего в состав первого советского правительства, а также умелого дипломата, много лет успешно проработавшего в посольствах СССР в Норвегии, Мексике и Швеции. В 1917-1918 годах была наркомом государственного призрения в первом Советском правительстве, что сделало её первой в мире женщиной-министром.
Знаменитая разведчица Зоя Воскресенская, работавшая в годы войны вместе с Александрой Михайловной Коллонтай в советском посольстве в Швеции, высоко оценивала ее интеллектуальные способности: «В чтении, в разговоре Александра Михайловна очень легко переходила с одного языка на другой, скажем, с французского на шведский или с итальянского на немецкий, с английского на болгарский. Читала газеты на всех европейских языках, в том числе на нидерландском, румынском, греческом, чешском и других. На скандинавских языках она говорила с милым акцентом, который восхищал шведов, норвежцев, датчан. Натренированная память её хранила сотни стихов, поэмы, и тоже на многих языках». Так кем же она была на самом деле, Александра Коллонтай?
Родилась она в 1872 году в дворянской семье генерала от инфантерии Михаила Домонтовича. Ее мать, Масалина-Мравинская была дочерью торговца лесом из Финляндии. Её единоутробной сестрой была знаменитая оперная певица Евгения Мравина-Мравинская, солировавшая в Мариинском театре, а троюродным братом — поэт Игорь Северянин.
С детства она отличалась целеустремленностью и была уверена в своем высоком предназначении. Ее первым избранником стал её троюродный брат Владимир Коллонтай, выходец из семьи обрусевших поляков.
Однако она очень быстро поняла, что тихая семейная жизнь не для неё.
Ей хотелось великих свершений, авантюрных приключений. Сначала она закрутила бурный роман с близким другом супруга офицером Александром Саткевичем. В конце концов, это ей надоело и, оставив пятилетнего сына на попечение супруга, Коллонтай уехала в Европу. Она давно уже была увлечена революционными идеями и за рубежом перезнакомилась со всеми знаменитыми теоретиками марксизма, в том числе с Плехановым, а потом и с Лениным.
В то время ширилось движение суфражисток, требовавших для женщин избирательных прав. Эту идею поддерживала и Коллонтай, но она желала не просто уравнивания мужчин и женщин, а создания принципиально нового общества.
Одним из самых ненавистных институтов для Коллонтай была семья. Она считала её анахронизмом, сохранившимся с времен «проклятого капитализма». Это было свойственно переломной эпохе. И отрицание брака и семьи — это часть революции, которая развивалась по своим законам, и дошла в современности до отрицания пола как такового, чайлд фри и смены полов по желанию. Это — линия Коллонтай.
Уже после революции Коллонтай написала утопический рассказ «Скоро», действие которого происходит в 1970 году. «Жизнь налажена так, что живут не семьями, а расселяются по возрастам. Дети — во "Дворцах ребёнка", юноши и девочки-подростки — в весёлых домиках, окружённых садами, взрослые — в общежитиях, устроенных на разные вкусы, старики — в "Доме отдыхновения". В коммунах нет ни богатых, ни бедных; эти слова — забытые слова. Они ничего собой не выражают. У членов коммуны имеется всё, что надо для того, чтобы не думать о насущном, о материальном. Одежду, пищу, книги, развлечения — всё доставляет члену коммуна. За это член коммуны отдаёт коммуне свои рабочие руки на два часа в день», — так видела она прекрасный мир будущего.
В 1917 году она познакомилась с балтийским матросом Павлом Дыбенко, отличавшимся зычным голосом и бородой. Генеральская дочь, прекрасно образованная, знавшая несколько языков, и полуграмотный матрос из украинской провинции — этот странный союз у всех вызвал изумление.
К тому же Дыбенко было 28 лет, а Коллонтай уже 45. Впрочем, до Дыбенко у неё был революционер Александр Шляпников, который был моложе на 13 лет. А после Дыбенко, когда она уже работала послом в Норвегии, избранником 51-летней Коллонтай стал 30-летний французский коммунист Марсель Боди. А секретарь советского посольства Семён Мирный, её последнее увлечение, был моложе неё на 26 лет.
Дыбенко занимал тогда пост наркома по морским делам. Но вскоре опростоволосился. Вместе с революционными матросами его отправили оборонять Нарву от наступавших немцев. Вместо этого Дыбенко с моряками позорно бежал, да так стремительно, что остановился только в Гатчине. Его сняли со всех постов, исключили из партии и отдали под трибунал. Его спасло только вмешательство Коллонтай, которая после революции стала министром. Тогда же она вышла за него замуж.
Впрочем, этот странный брак продержался недолго, и после измен Дыбенко они разошлись.
В 1938 году Дыбенко был арестован и обвинен во многих грехах, в том числе и в шпионаже в пользу США. Признал себя виновным во всех предъявленных обвинениях, кроме шпионажа; писал покаянные письма Сталину. Оправдываясь, заявлял: «Я американским языком не владею».
Сменившая множество любовников и отрицавшая необходимость семьи, Коллонтай выглядела весьма радикально даже на фоне большевиков.
В своей статье «Дорогу крылатому Эросу» — она писала: «Провозглашая права "крылатого Эроса", идеология рабочего класса вместе с тем подчиняет любовь членов трудового коллектива друг к другу более властному чувству — любви-долгу к коллективу». Как она утверждала, «меньшая закрепленность общения полов непосредственно вытекает из основных задач рабочего класса».
Однако Ленин, судя по воспоминаниям Клары Цеткин, прокомментировал эту идею язвительно: «Конечно, жажда требует удовлетворения. Но разве нормальный человек при нормальных условиях ляжет на улице в грязь и будет пить из лужи? Или даже из стакана, край которого захватан десятками губ?».
После смерти Ленина началась грызня за власть, и Коллонтай оказалась на обочине большой политики. В начале 30-х годов Сталин вообще объявил женский вопрос окончательно решённым в СССР и все органы, типа женских отделов, были распущены. Теории Коллонтай были объявлены чуждыми марксизму и преданы разгрому. А саму «фурию сексуальной революции» сослали на дипломатическую работу за границу.
В СССР ее работу на дипломатическом поприще оценивали высоко. Она была награждена орденом Ленина, двумя орденами Трудового Красного Знамени, а также норвежским Большим Крестом ордена Св. Олафа 1-й степени с лентой и высшим мексиканским орденом Агвила Ацтека с лентой.
В 1969 году в ее честь был снят хвалебный фильм «Посол Советского Союза», посвященный ее работе дипломатом, хотя главный персонаж в нем и был назван другой фамилией.
Сталин, конечно, отлично знал обо всех ее похождениях, и о том, что она — дочь царского генерала, что муж посла СССР был расстрелян, но саму Коллонтай так и не тронул. Мало того, в 1939 году, когда она приезжала из Швеции в командировку в Москву, удостоил ее аудиенции, во время которой проговорил с ней два часа.
Но сначала состоялась ее встреча с Молотовым. В это время шли напряженные переговоры с финской делегацией о границе. Нарком индел интересовался, как в скандинавских странах отреагируют на требования СССР к Финляндии по укреплению своих границ.
— Все прогрессивные силы Европы будут на стороне Финляндии, — ответила Коллонтай.
— Это вы империалистов Англии и Франции величаете прогрессивными силами? — строго заметил Молотов.
Однако после такой оговорки посла, ее на выходе из кабинета наркома не задержали сотрудники НКВД. А, наоборот, на следующий день Коллонтай принял Сталин. Эту встречу она подробно описала в своем дневнике, который был позднее опубликован.
«Эта беседа, — записала Коллонтай, — произвела на меня неизгладимое впечатление. Я по-другому взглянула на окружающий меня мир. Я к ней обращалась мысленно много-много раз уже в годы войны и после нее, перечитывала неоднократно и все время находила в ней что-то новое, какой-то поворот, какую-то новую грань. И сейчас, как наяву, вижу кабинет Сталина в Кремле. В нем длинный стол и Сталина…
Когда уходила из кабинета, меня охватила какая-то грусть. Прощаясь, Иосиф Виссарионович сказал: "Крепитесь. Наступают, не за горами тяжелые времена, их надо преодолеть". И, немного помолчав, сказал: "Преодолеем. Обязательно преодолеем! Берегите себя, крепите здоровье, закаляйтесь в борьбе!"».
В 1945 году Коллонтай из-за болезни вынуждена была вернуться в Москву после более чем 20-летнего отсутствия. Она не выходила на пенсию и продолжала работать советником в МИД, а в марте 1952 года умерла в возрасте 79 лет.
Итог жизни первого в истории женщины-министра был печален. Еще в тридцатые годы были арестованы и расстреляны те мужчины, которых она любила: Шляпников, Саткевич, Дыбенко. В частном письме, адресованном последнему возлюбленному, французскому коммунисту Марселю Боди, Коллонтай пожаловалась: «Мы проиграли, идеи рухнули, друзья превратились во врагов, жизнь стала не лучше, а хуже. Мировой революции нет, и не будет. А если бы и была, то принесла бы неисчислимые беды всему человечеству».
Так что вопрос, кем же на самом деле была Александра Коллонтай, так и остался до сих пор без ответа. Выставленные в Музее политической истории России ее шляпки, регалии посла и фотографии этому вряд ли помогут.
Владимир Малышев
