Весной 1982 года в Москве по приговору судебной коллегии Верховного Суда СССР был расстрелян заместитель министра рыбного хозяйства СССР Владимир Рытов. До сих пор неизвестно, почему все другие фигуранты, проходившие по "рыбному делу", получили разные сроки, а смертную казнь назначили только ему. Он что, был самым главным мафиози? Или чересчур много лишнего поведал в ходе следствия и мог сдать людей рангом повыше, чего опасалась продажная номенклатура?
На Рытова следствие вышло летом 1978 года — уже после арестов первых разоблачённых в рыбной отрасли махинаторов. В Комитете госбезопасности не поверили, что взяточничеством в системе Минрыбхоза занимались только три человека: руководитель Союзрыбпромсбыта Юрий Рогов, гендиректор торгово-производственной фирмы "Океан" Евгений Фельдман и директор открывшегося в 1974 году в Москве на проспекте Мира специализированного рыбного магазина Владимир Фишман. Уж очень большие объёмы продукции и огромные финансовые потоки через них проходили. Незаметно годами воровать и присваивать крупные суммы денег они никак не могли. Наверняка эти трое имели покровителей на самых разных этажах власти.
Весной 1978 года чекисты получили информацию из Чехословакии, что Евгений Фельдман и Владимир Фишман зачастили в зарубежные туристические поездки, во время которых занимались обменом больших сумм вывезенных советских рублей на валюту. Двух дельцов задержали. А они прямо на первом допросе дали показания на своего непосредственного куратора — начальника Всесоюзного объединения "Союзрыбпромсбыт" Юрия Рогова. Тот оказался человеком с тёмным прошлым.
Сначала Рогов признался в получении взяток, поэтому его отпустили, а потом накатал жалобу на незаконные методы следствия и лёг в больницу. Похоже, кто-то пообещал ему обеспечить алиби. Рогов поверил посулам своих покровителей и ушёл в "отказку". После этого чекисты пошли на крайние меры и добились санкции на его арест.
Казалось бы, на этом дело можно было закрывать. Но тут в Москве произошёл переполох. Один мужик купил в магазине "Океан" баночку кильки, а когда вскрыл банку, там обнаружилась чёрная икра. Слух об этом быстро разлетелся по всей столице, и народ банки с килькой моментально смёл со всех прилавков. На Лубянке поняли, что в рыбных магазинах под "крышей" Рогова "химичили" не только Фельдман с Фишманом, а действовала преступная сеть. Чекисты получили косвенные данные, что нити вели к заместителю начальника рыбного хозяйства СССР Владимиру Рытову.
Но как было подобраться к этому влиятельному чиновнику? Сам Рытов имел в правительственных кругах репутацию крупного хозяйственника и умелого управленца. Чтобы прижать его, требовались железобетонные факты причастности высокопоставленного функционера к масштабным хищениям в рыбной отрасли.
Первыми раскололись во время следствия Фельдман и Фишман. Они сообщили, что на протяжении нескольких лет организовывали Рытову бесплатные пошивы модных и очень дорогостоящих костюмов. Конечно, негоже чиновникам было на халяву пользоваться услугами портных. Но за это следовало пожурить или даже выговор влепить. На серьёзное преступление неоплаченный заказ брюк не тянул. Однако потом признательные показания дали директора двух магазинов "Океан" Каневский и Поляков. Они подтвердили, что их начальник Фельдман на их глазах надавал Рытову взяток на сумму 6 тысяч рублей. Вот это уже было весомым аргументом против влиятельного чиновника.
О полученных на Рытова материалах чекисты проинформировали соответствующие инстанции и министра рыбного хозяйства СССР Александра Ишкова. Но руководитель отрасли стал уверять Лубянку и партийное начальство, что его зам ничего преступного совершить не мог. Если Рытов и был в чём-то виновен, считал Ишков, то только в том, что что-то недосмотрел, а это тянуло всего лишь на служебный выговор, но никак не на увольнение и тем более не на арест. Вообще, Ишков тогда повёл себя очень дерзко. Почему? Во-первых, Ишков не одно десятилетие проработал в тесной связке с председателем советского правительства. Алексей Косыгин ему безгранично доверял. Во-вторых, у него через Константина Русакова, который недолго в начале 50-х годов рулил рыбной отраслью, а в 70-е годы стал одним из помощников генсека, имелся выход непосредственно на Леонида Брежнева. Потом за Ишкова говорили показатели. Он с 1940 года, когда впервые стал наркомом, до середины 70-х годов увеличил вылов рыбы в семь (!) раз и вывел рыболовные суда в открытые районы Мирового океана. Это третье. И наконец, четвёртое. Ишков хорошо помнил, как начиналось и чем в 1965 году закончилось громкое дело против всесильного капитана китобойной флотилии "Слава" Алексея Соляника. Тогда некоторые партаппаратчики и чекисты тоже предсказывали увольнение чуть ли не всех заместителей Ишкова. А в итоге наказали одного Соляника. И как наказали? Объявили выговор и переместили в другое начальствующее кресло.
Как и предсказывал Ишков, его зам легко отделался. В августе 1978 года Рытов был вызван в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС, где ему объявили выговор с занесением в учётную карточку. Партийные следователи попеняли Рытову за отсутствие должного контроля за работой фирменных магазинов "Океан".
На этом "рыбное дело" можно было и закрыть. Но Ишков с Рытовым одного не учли. В 1965 году Соляник уцелел не потому, что на него мало оказалось компромата. Вспомним, кто тогда хотел ареста и суда над Соляником. Этого добивался секретарь ЦК КПСС Александр Шелепин. Ему "дело Соляника" нужно было для того, чтобы подорвать позиции своих конкурентов в Кремле и ослабить Брежнева. Защищаясь от Шелепина, Брежнев дал правоохранителям команду спустить расследование в отношении Соляника на тормозах. Но через десять с лишним лет конфигурация сил в Кремле существенно изменилась. В частности, значительно окрепли позиции члена Политбюро и председателя КГБ Юрия Андропова. А он оказался крайне заинтересован в том, чтобы расследование по "рыбному делу" было продолжено.
Лубянка не ограничилась арестами Рогова, Фельдмана и Фишмана. Московское управление КГБ получило команду копать дальше и искать выходы на главарей преступного сообщества. На роль одного из организаторов мафиозной группы чекисты готовы были назначить зама Ишкова — Рытова.
Здесь, видимо, стоит хотя бы кратко рассказать об этом Рытове. Это был, безусловно, неординарный человек. Приехав в начале 50-х годов салагой на Сахалин, он всего за полтора десятилетия благодаря упорному труду, без связей с верхами, превратился на острове в главного рыбного генерала. Народ за глаза называл его Боцманом. Среди рыбаков авторитет его был непререкаем. Уважало Рытова и московское начальство. Недаром всесильный министр рыбного хозяйства Ишков в феврале 1971 года вытащил его с Сахалина и назначил своим замом по вопросам сбыта рыбной продукции. И, к слову, в то время у правоохранителей к Рытову никаких претензий не было. Новый замминистра считался вполне обеспеченным человеком, мог многое себе позволить и, по сути, ни в чём не нуждался.
Судя по всему, оборотистые дельцы очень долго искали к Рытову подходы. Первое слабое место они обнаружили у него в 1972 году. Ишков затянул дело с выбиванием своему новому заму квартиры в Москве, Рытову пришлось довольно долго жить в не самой дешёвой гостинице, и сделанные им на Сахалине денежные запасы вскоре стали стремительно таять. Тут-то и объявились доброхоты, которые избавили Рытова от всех гостиничных расходов. Ну а потом посыпались дорогущие подарки. И Боцман с Сахалина поплыл: он не устоял перед баснословными подношениями. Правда, Рытов не считал дорогостоящие подарки взятками.
Тем временем в стране резко обострились вопросы снабжения населения продуктами. Возникли перебои с поставками мяса. Советский Союз вынужден был ежегодно закупать за границей 515 тысяч тонн мяса на сумму 356,1 миллиона валютных рублей (РГАНИ. Ф. 4, оп. 24, д. 58, л. 4). В партийных и правительственных кругах стали искать возможные заменители мясу и лучше рыбы ничего не нашли. Но что получалось? По данным Центрального статистического управления, в 1975 году потребление мяса на душу населения составляло 57 килограмм в год, а рыбы — только 16,8 килограмма. Опросы социологов показали, что больше 50% жителей крупных городов не были осведомлены о высоких потребительских свойствах рыбопродуктов. Короче, на всех уровнях пришли к выводу, что следовало срочно поменять структуру питания населения.
25 мая 1976 года заведующий отделом торговли и бытового обслуживания ЦК КПСС Яков Кабков внёс в инстанции двухстраничную записку с предложением ввести в системе общественного питания еженедельный рыбный день.
"Подсчёты показывают, — доложил Кабков, — что введение рыбных дней при умелой организации дела позволит, не ухудшая качества питания, добиться большого разнообразия блюд и высвободить для розничной продажи в расчёте на год 400 тысяч тонн мяса (с учётом военных контингентов)" (РГАНИ. Ф. 4, оп. 24, д. 58, л. 3).
Член Политбюро Андрей Кириленко дал команду вынести вопрос на Секретариат ЦК КПСС. Однако на состоявшемся 8 июня 1976 года под председательством Михаила Суслова заседании секретари ЦК лишь ограничились мнениями и никаких документов не приняли. Почему? Потому что для начала надо было решить, как насытить рынки, магазины и столовые дешёвой и вкусной рыбой.
Надо отдать должное Ишкову. Он понял, что появился шанс выбить большие деньги для технического перевооружения всей отрасли, а заодно отобрать у Министерства торговли весьма прибыльную продажу рыбопродукции. Всего за несколько месяцев его аппарат подготовил и оперативно согласовал со всеми инстанциями мощную программу по развитию рыбного хозяйства и расширению ассортимента рыбной продукции.
Во-первых, Ишков пообещал довести ежегодный улов рыбы и морепродуктов до 11 с лишним миллионов тонн, 76 процентов из которых направлять исключительно на пищевые цели. Но для этого он попросил обеспечить отрасль 759 новыми рыбодобывающими судами разных мощностей, оснащённых по последнему слову техники. И Кремль на это пошёл. 26 октября 1976 года Ишков через Косыгина добился принятия соответствующего постановления ЦК КПСС и Совета министров СССР.
И второе. Косыгин пошёл Ишкову навстречу и передал Минрыбхозу все функции по оптовой торговле рыбой, которыми раньше занималось Министерство торговли. Косыгин признал очень удачным опыт первых советских фирменных магазинов "Океан" и поручил Ишкову в 1976–1980 годах открыть в стране ещё 319 таких магазинов и 227 рыбных предприятий общественного питания, выделив для их технического оснащения огромнейшие деньги. В свою очередь Ишков контроль за новым для Минрыбхоза направлением деятельности возложил на своего заместителя Рытова.
Повторюсь: идея с созданием масштабной сети фирменных магазинов "Океан" была прекрасная. Но воплощение оказалось далеко не лучшим. К многообещающему проекту тут же присосались различные хапуги. Они придумали хитроумные системы "усушек" и "утрусок", позволявшие уводить от учёта сотни тонн дефицитной продукции, и выстроили запутанные схемы дачи взяток. В преступную сеть оказались вовлечены сотни руководителей разного ранга. Фельдман, Фишман и даже Рогов, несмотря на свою большую должность начальника Всесоюзного объединения "Союзрыбпромсбыт", были в этом синдикате всего лишь мелкими рыбёшками.
Новая порция компромата на Рытова поступила в ЦК КПСС, видимо, 11 сентября 1978 года. Она тут же стала известна секретарю ЦК и заведующему общим отделом ЦК Константину Черненко, который, как все знали, был в партаппарате глазами и ушами самого Брежнева. Все также знали, что без ведома генсека этот человек обычно ничего не решал. Можно вспомнить историю с Эдуардом Шеварднадзе. В году 1974-м в Кремль пришли убийственные материалы на нового руководителя Грузии. И что — Брежнев тут же вынес их на обсуждение Политбюро? Он дал Черненко команду все документы попридержать. А тут сразу последовало распоряжение включить вопрос о Рытове в повестку ближайшего заседания Секретариата ЦК. Чтобы быстрей покончить с хищениями в магазинах "Океан"? Или существовали другие причины спешки? И почему встал вопрос только о Рытове? А разве министр Ишков не должен был за выявленные под его носом преступления нести какую-либо ответственность?
Судя по всему, кто-то явно хотел разыграть фигуру именно Рытова. Возможно, он кому-то понадобился для того, чтобы вышибить из кресла совсем другую фигуру. И этой фигурой был отнюдь не его прямой начальник — министр Ишков. Кто-то, надо полагать, метил сразу в Косыгина.
Напомню: в правящей верхушке среди тех, кто давно имел зуб на Косыгина, был третий в партийной иерархии человек — секретарь ЦК по экономике Андрей Кириленко. Он ещё с конца 60-х годов претендовал на место председателя советского правительства. Когда в 1976 году Косыгин перевернулся на байдарке и сильно заболел, Кириленко был уверен, что премьер сам уйдёт на пенсию и освободит кресло. Но этого не случилось. Косыгин заявления об отставке так и не подал, но согласился сделать своим первым замом очень близкого к Брежневу Николая Тихонова. И не тогда ли в чьей-то голове возникла идея ударить по наиболее близким и ценным для Косыгина кадрам?! В это число чрезвычайно уважаемых премьером людей входил министр рыбного хозяйства Ишков. Косыгин опекал его ещё с конца 40-х годов.
Расследование дела Рытова, наверное, должно было сначала бросить тень на Ишкова, а затем зародить подозрения даже в отношении Косыгина. Премьеру как бы посылался сигнал: лучше вовремя уйти, чтобы никто не стал копать дальше.
К слову, в верхах в уходе Косыгина был заинтересован не один Кириленко. Другие группы влияния тоже хотели продвинуть на пост премьера своего человека, который бы, однако, никакого отношения не имел к Кириленко.
Повторю, машина, видимо, завертелась 11 сентября 1978 года. А уже на следующий день случились сразу три события.
Во-первых, дрогнул казавшийся всесильным министр Ишков. 12 сентября он обратился в ЦК КПСС с предложением уволить своего зама, которому раньше, напомню, безгранично доверял. Министр доложил: "Заместитель министра рыбного хозяйства СССР т. Рытов Владимир Ильич, занимаясь вопросами реализации рыбной продукции отрасли, несмотря на продолжительный срок работы, не проявил необходимого прилежания к освоению и совершенствованию своей деятельности в этой области, допускает грубейшие ошибки, промахи и бестактность, что создаёт неоправданное напряжение в работе системы Союзрыбсбыта и ненормальные в связи с этим его отношения с должностными лицами промышленности.
Учитывая, что дальнейшее пребывание т. Рытова в качестве зам. министра не улучшит положение дел на участке реализации продукции, прошу освободить Рытова Владимира Ильича от обязанностей и зам. министра, и члена коллегии министерства" (РГАНИ. Ф. 4, оп. 24, д. 710, л. 7).
Здесь на что следовало бы обратить внимание? Ишков нигде ни словом не обмолвился о причастности своего зама к каким-либо преступлениям. Он признал только бестактное поведение Рытова. Как будто все другие замы Ишкова всегда вели себя на службе и в быту с точки зрения морали безукоризненно.
Совершенно в другом духе была выдержана поданная в ЦК также 12 сентября трёхстраничная записка заместителя председателя Комитета партконтроля при ЦК Ивана Густова и заведующего отделом лёгкой и пищевой промышленности ЦК Фёдора Мочалина.
Во-первых, два партаппаратчика сразу раскрыли все карты. Они доложили, что некоторое время назад управление КГБ по Москве и Московской области начало следствие в подчинённых Минрыбхозу фирмах. Ещё раз отмечу: инициатива по выяснению ситуации в экономической деятельности структур министерства принадлежала не Министерству внутренних дел, а чекистам. И именно КГБ выявило в организациях по сбыту рыбной продукции многочисленные жульнические операции в крупных размерах.
"По неполным данным расследования, — сообщили Густов и Мочалин, — было похищено продукции на сумму свыше 500 тысяч рублей" (РГАНИ, ф. 4, оп. 24, д. 710, л. 4).
Из записки двух цэковцев выстраивалась следующая цепочка. На низовом уровне хищения организовывали директора некоторых магазинов, в частности Фишман, Каневский и Поляков. Своими нетрудовыми доходами директора щедро делились с руководителем фирмы "Океан" Фельдманом, который не забывал облагодетельствовать начальника Всесоюзного объединения "Союзрыбпромсбыт" Рогова. На Рытова же напрямую выходил Фельдман.
А дальше начались странности. Несмотря на наличие убойного компромата, два цэковца предложили всего лишь полумеры. С одной стороны, они признали необходимым освободить Рытова от должности. А с другой — два партаппаратчика не стали поднимать вопрос об исключении уличённого во взятках замминистра из партии. По их мнению, рассмотрение вопроса о партийной ответственности Рытова следовало отложить до предоставления правоохранительными органами новых материалов. И тут же Густов и Мочалин предложили, чтобы ЦК дал поручение "Прокуратуре СССР провести расследование фактов связи т. Рытова с бывшими работниками фирмы "Океан" (РГАНИ. Ф. 4, оп. 24, д. 710, л. 6).
Почему же два партаппаратчика попытались ограничиться полумерами? Судя по всему, они не были уверены, что в отношении Рытова расследование будет проведено в полном объёме и дело дойдёт до суда. Слишком много в верхах людей благоволили к замминистра. Да и министр Ишков в их понимании был, видимо, непотопляем. Возможно, цэковцы учли уже упомянутую выше скандальную историю с китобойной флотилией "Слава", когда после статьи в "Комсомольской правде" Аркадия Сахнина с убийственными фактами многие думали, что капитан флотилии Соляник окажется в тюрьме. Но виновник всех бед, как мы помним, отделался достаточно легко. А вот главный редактор "Комсомолки" Юрий Воронов вскоре оказался в опале.
Теперь о третьем, случившемся в тот же день, 12 сентября, событии. После обеда в здании на Старой площади состоялось заседание Секретариата ЦК КПСС. На нём из секретарей ЦК присутствовали Михаил Суслов, Константин Черненко, Иван Капитонов и Михаил Зимянин. Кроме того, на заседание пришли член Политбюро Виктор Гришин, который являлся главным партийным начальником Москвы, и кандидат в члены Политбюро Пётр Демичев, занимавший пост министра культуры СССР.
Краткое сообщение по делу Рытова сделал председательствовавший на заседании Михаил Суслов. "Соответствующие органы и КПК при ЦК КПСС, — доложил он, — вскрыли в системе Министерства рыбного хозяйства СССР крупные злоупотребления и взяточничество. Некоторые должностные лица арестованы. Рытов к этим явлениям имел непосредственное отношение. Предлагается освободить его за допущенные серьёзные недостатки в работе с последующим рассмотрением остальных вопросов в КПК и соответствующих органах" (РГАНИ. Ф. 4, оп. 44, д. 22, л. 101).
Никто возражать не стал. Правда, три человека — Зимянин, Гришин и Капитонов — подали одобрительные реплики. А Гришин ещё добавил: "В министерстве надо наводить порядок. Негативные явления приобрели там достаточно распространённый характер". Хозяин Москвы бросил камешек в огород Ишкова.
После этого наступило короткое затишье. По Минрыбхозу поползли слухи, будто Ишков дал команду куда-нибудь пристроить своего бывшего зама на хорошую зарплату. Но неожиданно для всех 10 октября Рытов был вызван в Генпрокуратуру к следователю по особо важным делам Андрею Кежояну. И домой после беседы бывший чиновник уже не вернулся. Его арестовали.
К слову, денег у Рытова обнаружили всего 300 тысяч рублей. У целого ряда других фигурантов "рыбного дела" украденных ценностей оказалось намного больше.
На первых допросах Рытов вёл себя вызывающе. Он был уверен, что уже через несколько дней его по звонку сверху отпустят, да ещё перед ним и извинятся. Однако никто вызволять бывшего замминистра из тюрьмы не стал. Рытов такого не ожидал и вскоре не просто заговорил, а начал давать показания, в которых замелькали имена очень больших фигур.
Дальше — больше. Следствие выяснило, что сменивший в Союзрыбпромсбыте арестованного Рогова Иван Денисенко тоже брал взятки. Складывалось впечатление, что штаб рыбной отрасли превратился в некоего спрута, в котором одно выбывшее звено быстро заменялось другим, а система уловок и хищений оставалась прежней. Получалось, что даже замминистра Рытов в той системе был всего лишь одним из винтиков. А кто же тогда негласно управлял рыбной мафией?
Впоследствии не раз всплывала фамилия Ишкова. Говорили, будто Андропов с материалами на министра ходил к самому генсеку Брежневу и просил разрешения на арест чиновника, который между прочим являлся членом ЦК, но якобы Брежнев не хотел громких скандалов, и в итоге Ишков уволился по собственному желанию 6 февраля 1979 года, сохранив звание Героя Социалистического Труда. Но насколько верны были все эти слухи?
Лично мне многое кажется сомнительным. Я могу допустить, что Брежнев, действительно не любивший публичных разборок, мог кого-то вывести из-под удара и сохранить за проштрафившимся чиновником все привилегии. Хотя, с другой стороны, хорошо известно, что если кем Брежнев был недоволен, то людей никакие прошлые заслуги не спасали, и генсека не останавливало их членство в ЦК. Вспомним хотя бы судьбы бывшего председателя правительства России Геннадия Воронова или главу советских профсоюзов Александра Шелепина, которых по-тихому вывели из ЦК в самом начале 1976 года — за месяц до XXV съезда КПСС.
Но посмотрим на данную тему под другим углом. Если всё министерство сплошь и рядом состояло из коррупционеров, то почему после отставки Ишкова власть его не разогнала? Обычно Кремль, если в чём-то какое-то ведомство уличал, присылал туда своего эмиссара, и этот эмиссар быстро увольнял как минимум всю верхушку отрасли. А кто заменил Ишкова? Владимир Каменцев. А ведь он был первым заместителем Ишкова с 1962 года. При этом лично к Каменцеву ни в ЦК, ни в КГБ никаких вопросов никогда не возникало. Остался на своём посту и главный кадровик ведомства в ранге замминистра Николай Кудрявцев. Сохранил свою должность и начальник инспекции министерства, осуществлявший контроль за всеми высокопоставленными чиновниками, — Владимир Чугай. Значит, если рыбная мафия действительно существовала, то управляли ею не министр со своими замами, а какие-то теневые фигуры.
Вопрос: вышло ли следствие на эти фигуры и, если да, то где имена и факты? Судя по всему, Рытов на допросах на кого-то всё-таки указал, и это стоило ему жизни. 18 августа 1981 года суд его приговорил к высшей мере — к смертной казни. А все другие фигуранты "рыбного дела" получили лишь тюремные сроки. Скажем, Фельдману и Фишману дали по 12 лет.
Почему же вышку получил только Рытов? Ответ очевиден. Рытов, когда заговорил, кому-то стал очень неудобен. И его быстро убрали. Тем более главную свою роль он выполнил — бросил тень на Ишкова, и Ишков вынужден был уйти. Кстати, был дожат и Косыгин. Его тоже заставили подать в отставку по состоянию здоровья.
Да, вскоре из "рыбного дела" выросло другое, не менее громкое, дело — сочинско-краснодарское. Отталкиваясь от показаний директора сочинского магазина "Океан" Арсена Пруидзе, следствие вышло на руководителя курортного города Вячеслава Воронкова. Вельможу арестовали. Кто-то очень хотел через него выйти на первого секретаря Краснодарского крайкома Сергея Медунова, который мог каким-то игрокам спутать все карты.
Кстати, нечто подобное потом наблюдалось и в деле против торговых начальников столицы. Кто-то очень хотел скомпрометировать первого секретаря Московского горкома КПСС Виктора Гришина и не допустить его избрания генсеком. К слову, самым словоохотливым из всех арестантов тогда оказался директор магазина "Елисеевский" Юрий Соколов. И его, как и Рытова, в итоге расстреляли.
Так узнаем ли мы когда-нибудь всю правду о расстрельных делах конца 70-х — начала 80-х годов прошлого столетия?
Вячеслав Огрызко
