80 лет назад, 14 июля 1941 года батарея реактивных минометов капитана Ивана Флерова произвела из семи пусковых установок два залпа по железнодорожной станции Орша. Появление катюши явилось полной неожиданностью для руководства абвера и вермахта. Главное командование сухопутных сил Германии 14 августа оповещало войска: «Русские имеют автоматическую многоствольную огнеметную пушку. Выстрел производится электричеством. Во время выстрела образуется дым. При захвате таких пушек немедленно сообщать».
Все сказанное выше растиражировано в сотнях изданий. Но стало ли это первым боевым применением систем залпового огня? «Да!» – в июле 2021 года с пафосом заявил директор института «Социальная память» и доцент МГИМО. Увы, поскольку в РФ ведется борьба против фальсификации исторической правды о Второй мировой войне, то надо быть и самим безукоризненно точным.
Нравится нам или нет, но впервые в Великой Отечественной войне системы залпового огня применили немцы 22 июня 1941 года под Брестом. «И вот стрелки показали 03.15, прозвучала команда «Огонь!», и начался дьявольский танец. Заходила ходуном земля. Девять батарей 4-го полка минометов специального назначения тоже внесли свой вклад в адскую симфонию. За полчаса 2880 снарядов со свистом промчались над Бугом и обрушились на город и крепость на восточном берегу реки. Тяжелые 600-мм мортиры и 210-мм орудия 98-го артиллерийского полка обрушивали свои залпы на укрепления цитадели и поражали точечные цели – позиции советской артиллерии. Казалось, от крепости камня на камне не останется». Так историк Пауль Карель описал первое применение 15-см реактивных минометов.
Цель одна, идеологии разные
Но тут важен не столько приоритет, сколько соревнование между двумя идеологиями в создании реактивных снарядов и пусковых установок. У М-13 и 15-см Nb.W.41 общим было только первоначальное назначение – стрельба химическими снарядами. Все остальное было принципиально разным. М-13 установлена на автомобиле ЗИС-6, а Nb.W.41 на буксируемом лафете, взятом от 30,7-см противотанковой пушки. Благодаря этому установка получилась легкой и мобильной. Подрессоренный ход позволял ехать за тягачом по шоссе со скоростью до 45–50 километров в час, а на поле боя расчет вручную легко перемещал установку на небольшие расстояния.
Снаряд М-13 имел крыльевые стабилизаторы и запускался с рельсовых направляющих. А 15-см снаряд стабилизировался вращением и запускался из шести трубчатых направляющих.
Первые стрельбы 132-мм неуправляемыми ракетами в СССР провели в 1930-1933 годах. Калибр 132 мм дал пакет из семи 40-мм пороховых шашек. Опытным путем была выбрана перьевая система стабилизации. Для оперенных ракет были приняты желобковые направляющие, их длина для РС-132 была принята максимальная – 5 метров, которая допускалась железнодорожными габаритами. Опыты показали – чем длиннее направляющие, тем выше кучность попадания снарядов.
До 1935 года шашки из пороха ПТП были длиной 57,5 мм, и их в двигатели ракет укладывали по 5 последовательно, а с 1936 года использовались длинные – 287,5 мм – шашки из пороха Н. Вес заряда увеличился с 3 до 3,5 килограмма.
Для ВВС выпускались осколочно-фугасные снаряды РС-132 и бронебойные РБС-132. С самого начала основными снарядами для наземных пусковых установок были химические.
В 1936 году в НИИ-3 для полевой артиллерии создан ракетно-химический снаряд РХС-132. Химические 132-мм снаряды снаряжались стойким – СОВ (иприт) и нестойким – НОВ (синильная кислота) веществами. Вес снаряда 39,5–43,1 килограмма. Дальность стрельбы составляла 8165–8900 метров.
В 1938 году появились автомобильные установки МУ-132 с 24 направляющими для химснарядов. Боевая часть одного РХС вмещала 8 литров ОВ, а в артиллерийских снарядах аналогичного калибра помещалось всего 2 литра. Для создания мертвой зоны на площади 12 гектаров было достаточно одного залпа с трех грузовиков, что заменяло 150 гаубиц или три артполка. На дистанции 6 километров площадь заражения ОВ одним залпом составляла 6–8 гектаров.
Недостатком была необходимость вставлять капсулы с ОВ незадолго до пуска, то есть ОВ не могли постоянно находиться в ракетах.
Любопытно, что в 1939 году в НИИ-3 создан опытный 132-мм авиационный «ракетно-осколочно-химический снаряд» РОХС-132.
132-мм химические снаряды РХС-132 испытали на Павлоградском артполигоне 1 августа 1938 года. Огонь вели одиночными боеприпасами и сериями по 6 и 12 снарядов. Продолжительность стрельбы серией полным комплектом не превышала четырех секунд. За это время цели достигло 156 литров ОВ, что в пересчете на артиллерийский калибр 152 мм было равноценно 63 артиллерийским снарядам при стрельбе залпом 21 трехорудийной батареи или 1,3 артполка при условии, что огонь велся нестойкими ОВ. Испытания показали, что расход металла на 156 литров ОВ при стрельбе реактивными снарядами составлял 550 килограммов, в то время как при стрельбе химическими 152-мм снарядами вес металла составлял 2370 килограмма, то есть в 4,3 раза больше.
Чьи же ракеты лучше? Однозначного ответа у меня нет. В чем-то лучше германские: кучность, мобильность, легкость маскировки. У советских же – большая дальность стрельбы, более высокая технологичность при изготовлении. Любопытно, что во время войны в Корее (1950-1953) северокорейцы предпочитали шестиствольные 15-см Nb.W.41 советским «Катюшам» – выкатил из пещеры, дал залп и опять закатил.
В белый свет как в копеечку
Главное, в СССР и Германии реактивные установки непрерывно совершенствовались. Уже в начале войны возникли серьезные проблемы с шасси для боевых машин БМ-13.
К 1 ноября 1941 года заводы им. Коминтерна, «Компрессор» и «Красная Пресня» изготовили 456 пусковых установок БМ-13 на шасси ЗИС-6 и 15 ПУ для реактивных снарядов М-13 на шасси автомобиля ЗИС-5. Замечу, что попытка монтажа для М-13 на шасси автомобиля ЗИС-5 оказалась неудачной, и их производство прекратили. Зато теперь по всей стране красуются на пьедесталах «Катюши» на этом шасси.
За неимением лучшего, пусковые установки для М-13 начали устанавливать на тракторах СТЗ-5 производства НАТИ, на легких танках Т-80. И тут советских артиллеристов выручили американские поставки по ленд-лизу более чем 300 тысяч автомобилей высокой проходимости.
В связи с этим создали несколько типов ПУ на шасси автомобилей «Студебеккер», «Интернейшнл», «Остин», «Форд» (канадский), «Джемси», «Шевроле», «Додж», «Бедфорд» и других.
Некоторые автомобили оказались негодными для использования их в качестве боевых машин. В итоге основным шасси БМ-13 стал автомобиль «Студебеккер», а установка получила индекс БМ-13Н (нормализованная).
За 5 лет войны из 3374 использованных под боевые машины шасси на ЗИС-6 приходится 372 (11 процентов), на «Студебеккер» – 1845 (54,7 процента), на остальные 17 типов шасси (кроме «Виллиса» с горными ПУ) – 1157 (34,3 процента).
При массированном применении «Катюша» была превосходным оружием для стрельбы по площадям. Как часто бывает, отцы-командиры пожелали, чтобы она стала универсальным, в том числе и противотанковым средством.
Советские солдаты с трофейным немецким реактивным 150-мм минометом Nebelwerfer 41
Приказ есть приказ, и в штабы понеслись победные реляции. Так, если верить секретному изданию «Полевая реактивная артиллерия в Великой Отечественной войне» (Москва, 1955), то на Курской дуге за два дня в трех эпизодах «Катюшами» было уничтожено 95 вражеских танков! Если бы это было правдой, то следовало бы расформировать противотанковую артиллерию и заменить ее установками залпового огня.
В чем-то на огромные цифры подбитых танков влияло то, что за каждый подбитый танк расчет боевой машины получал 2000 рублей, из них 500 – командиру, 500 – наводчику, и тысячу «раскладывали» на остальных участников боя.
Увы, из-за огромного рассеивания стрельба по танкам малоэффективна. Из данных брошюры «Таблицы стрельбы реактивными снарядами М-13» издания 1942 года следует, что при дальности стрельбы на 3000 метров отклонение по дальности составляло 257 метров, а боковое – 51 метр. Для меньших расстояний отклонение по дальности вообще не приводилось, так как рассеивание снарядов не поддавалось расчету. Нетрудно понять какова вероятность попадания РС в танк на такой дистанции. Если же теоретически представить, что боевая машина как-то ухитрилась выстрелить в танк в упор, то и тут дульная скорость 132-мм снаряда составляла всего 70 метров в секунду, что явно недостаточно, чтобы пробить броню «Тигра» или «Пантеры».
Здесь недаром оговорен год издания таблиц стрельбы. По «Таблицам стрельбы» одного и того же реактивного снаряда М-13 среднее отклонение по дальности в 1944 году составляет 105 метров, а в 1957 году – 135, а боковое, соответственно, 200 и 300 метров. Очевидно, что вернее таблицы 1957 года, в которых рассеивание увеличилось почти в 1,5 раза, так что в таблицах 1944 года имеют место ошибки в расчетах, или, скорее всего, преднамеренная фальсификация для поднятия боевого духа личного состава.
Спору нет, если снаряд М-13 попадет в средний или легкий танк, то он будет выведен из строя. Лобовую же броню «Тигра» снаряд М-13 не пробьет. Но чтобы гарантированно попасть в танк с дистанции тех же трех тысяч метров, надо выпустить от 300 до 900 снарядов М-13 из-за их огромного рассеивания, на меньших же расстояниях потребуется еще большее число ракет.
А вот иной пример, рассказанный ветераном Дмитрием Лозой. В ходе Уманьско-Ботошанской наступательной операции 15 марта 1944 года два «Шермана» из 45-й механизированной бригады 5-го мехкорпуса застряли в грязи. Десант с танков спрыгнул и отступил. Немецкие солдаты обступили застрявшие танки, «замазали грязью смотровые щели, залепили черноземом прицельные отверстия в башне, полностью ослепив экипаж. Стучали по люкам, пытались их открыть штыками винтовок. И все горланили: «Рус, капут! Сдавайтися!».
Но тут выехали две боевые машины БМ-13. «Катюши» передними колесами быстро спустились в кювет и ударили прямой наводкой. Огненные стрелы с шипением и свистом устремились в лощину. Через мгновение ослепительное пламя заплясало вокруг танков. Когда дым от взрывов ракет рассеялся, машины стояли, на первый взгляд, невредимыми, только корпуса и башни были покрыты густой копотью. Исправив повреждения гусениц, выкинув обгоревшие брезенты, танкисты ушли на Могилев-Подольский».
Итак, по двум «Шерманам» в упор выпустили тридцать два 132-мм снаряда М-13, и у них… лишь обгорел брезент.
Младший брат «Катюши»
Немцы еще в 1941 году захватили несколько ПУ и сотни снарядов 132-мм М-13 и 82-мм М-8. Командование вермахта считало, что их турбореактивные снаряды и трубчатые пусковые установки лучше советских с крыльевой стабилизацией и направляющими револьверного типа. А вот в СС занялись М-8 и М-13 и приказали чешской фирме «Шкода» их скопировать. В 1942 году на базе 82-мм советского снаряда М-8 в Зброевке создали реактивные снаряды 8 cm R.Sprgr. Фактически это был новый боеприпас, хотя внешне германский снаряд был очень похож на М-8. Перья были поставлены косо под углом 1,5 градуса к оси снаряда, благодаря чему он вращался в полете. Скорость вращения была во много раз меньше, чем у турбореактивного снаряда и не играла никакой роли в стабилизации полета, но устраняла эксцентриситет тяги односоплового ракетного двигателя. А ведь смещение вектора тяги двигателя из-за неравномерного горения пороха в шашках, и был основной причиной низкой кучности советских ракет типа М-8 и М-13.
В свою очередь на базе советских М-13 фирма «Шкода» создала для СС и люфтваффе ряд 15-см ракет с косо поставленными крыльями, но их чехи выпускали малыми сериями.
Войска РККА захватили несколько образцов германских 8-см снарядов, и наши конструкторы на их базе сделали собственные ракеты с М-13 и М-31 косо поставленным оперением. Они приняты на вооружение Красной Армии в 1944 году, с присвоением специальных баллистических индексов ТС-46 и ТС-47.
Вскоре у катюши объявился младший брат по имени «Лука». В мае 1942 года группа офицеров Главного управления вооружений разработала снаряд М-30, в котором к ракетному двигателю от М-13 присоединялась мощная надкалиберная головная часть, выполненная в форме эллипсоида, с максимальным диаметром 300 мм.
После успешных полигонных испытаний, 8 июня 1942 года Государственный комитет обороны (ГКО) издал постановление о принятии на вооружение М-30 и начале его серийного производства. В сталинские времена все важные проблемы решались быстро, и уже к 10 июля 1942 года были созданы первые 20 гвардейских минометных дивизионов М-30. Каждый был трехбатарейного состава, батарея насчитывала 32 четырехзарядные одноярусные ПУ. Дивизионный залп, соответственно, составлял 384 снаряда.
Первое боевое применение М-30 состоялось в 61-й армии Западного фронта в районе города Белева. Днем 5 июня на позиции немцев в Аннино и Верхних обрушились два полковых залпа. Обе деревни были стерты с лица земли, после чего пехота заняла их без потерь.
Мощность снарядов «Лука» (М-30 и его модификации М-31) производила большое впечатление как на противника, так и на красноармейцев. О «Луке» на фронте ходило много разных предположений и выдумок. Одна из легенд гласила будто БЧ ракеты начинена специальной особо мощной взрывчаткой, способной сжигать все при разрыве. На самом деле в боеголовках применялись обычные взрывчатые вещества, исключительный эффект действия снарядов М-30 достигался за счет залповой стрельбы. При одновременном или почти одновременном взрыве группы снарядов вступал в силу закон сложения импульсов ударных волн.
Снаряды имели фугасную, химическую и зажигательную боеголовки. Однако в основном применялась фугасная и именно за ее характерную форму головной части фронтовики называли снаряд именем героя одноименной поэмы Баркова. Естественно, что это прозвище, в отличие от растиражированной «Катюши», официальная пресса предпочитала не упоминать. «Лука», подобно германским 28-см и 30-см снарядам, запускался из деревянного укупорочного ящика, в котором доставлялся с завода. Четыре, а позже восемь таких ящиков ставили на специальную раму, в результате получалась простейшая ПУ
Надо ли говорить, что после войны журналистская и писательская братия к месту и не к месту поминала катюшу, но предпочла забыть ее куда более грозного братика «Луку».
В 1970–1980-е годы при первом же упоминании «Луки» ветераны с удивлением спрашивали меня: «Ты-то откуда знаешь? Ты ж не воевал».
Апофеозом боевого применения катюши и «Луки» стал штурм Берлина. Всего к участию в Берлинской стратегической наступательной операции привлекалось более 44 тысяч орудий и минометов, а также 1785 пусковых станков М-30 и М-31, 1620 боевых машин реактивной артиллерии (219 дивизионов).
В боях за столицу рейха части реактивной артиллерии использовали богатый опыт, приобретенный ими в боях за Познань, заключавшийся в стрельбе прямой наводкой одиночными снарядами М-31, М-20 и даже М-13.
На первый взгляд такое ведение огня может показаться примитивным, тем не менее, результаты оказались весьма значительными. В гвардейских минометных частях создавали штурмовые группы в составе: офицера, электротехника, 25 сержантов и солдат для штурмовой группы М-31 и 8-10 – для М-13.
О напряженности боев и об огневых задачах, выполненных реактивной артиллерией в тех боях можно судить по расходу реактивных снарядов. В полосе наступления 3-й ударной армии было отстреляно боеприпасов: М-13 – 6270; М-31 – 3674; М-20 – 600; М-8 – 1878. Из этого количества штурмовыми группами реактивной артиллерии израсходовано снарядов: М-8 – 1638; М-13 – 3353; М-20 – 191; М-31 – 479. В ходе боев только группы реактивной артиллерии уничтожили 120 зданий, являвшихся сильными очагами сопротивления противника, разбито три 75-мм орудия, подавлено и уничтожено несколько десятков огневых точек, убито свыше 1000 солдат и офицеров вермахта.
Война – двигатель прогресса
Тут бы и поставить точку. Но справедливости ради замечу, что и супостат не дремал. Кстати, нашим военным историкам стоит помнить японскую пословицу: «Похвала поверженному врагу – самая тонкая лесть самому себе». В конце 1941 – начале 1942 годов в Германии создали 21-см пятиствольный реактивный миномет Nebelwerfer 21 cm Nb.W 42, в РККА его называли «Ванюша» или «ишак» за характерный рев при полете мины. Блок из пяти 21-см труб установили на лафете миномета 15 cm Nb.W 41, в который внесли небольшие изменения. В боекомплект «ишака» входила только 21-см реактивная осколочная мина образца 42 (21 cm Wgr.42 Spr). В отличие от 15-см снаряда в 21-см снаряде ВВ и топливо размещалось по классической схеме: в головной части взрывчатка, в хвостовой – топливный бак.
Шесть минометов 21 cm Nb.W 42 составляли батарею. В дивизионе состояло по три батареи. Дивизионы сводились в полки, по три дивизиона в каждом. Часть полков была сведена в ракетные бригады двухполкового состава.
Впервые 21-см пятиствольные минометы немцы применили в конце 1942 года под Сталинградом. К марту 1945-го в войсках было 845 ПУ калибра 21 см и 110 700 реактивных снарядов к ним.
Вторая мировая война закончилась под грохот тысяч «Катюш», и мало кто из высших генералов и военных историков обратил внимание на две новые германские неуправляемые ракеты. Авиационную 5,5-см ракету R4M «Оркан»: полная длина 812 мм, вес 3,85 килограмма. Осколочно-фугасная БЧ содержала 0,52 килограмма гексогена. Твердотопливный двигатель с 0,815 килограмма топлива в баке сообщал ракете скорость 525 метров в секунду (при нулевой скорости самолета-носителя). Принципиально новым был складывающийся шестиперый стабилизатор. До пуска стабилизатор укладывался в калибр ракеты, а в поле раскрывался и имел размах 242 мм.
Ракету R4М могли запускать с трубчатой или простейшей деревянной балочной направляющей. Под крыльями реактивного истребителя Ме-262 размещалось до 24 R4М, баллистика которой была близка к германской 30-мм авиационной пушке MK-108, что позволяло использовать при стрельбе ракетами тот же прицел Rebu-16B.
Ну а доктор Вильгельм Бурхардт создал неуправляемую зенитную ракету «Тайфун». По своим весогабаритным характеристикам «Тайфун» был близок к советской «Катюше» (М-13): длина составила 1970–2000 мм, диаметр корпуса (калибр) 100 мм, размах стабилизаторов 220 мм. Стабилизация полета осуществлялась четырехкрылым стабилизатором. Крылья были косонаправленные (около 1 градуса). За счет этого ракета имела небольшое вращение, до 150 оборотов в минуту. Рассеивание на больших высотах стрельбы составляло 1/140 от наклонной дальности выстрела.
Ракета выпускалась в вариантах «Тайфун Р» и «Тайфун F», основное различие было в двигателе. Модификация Р снаряжалась твердотопливным (пороховым) двигателем, а F – жидкостным. БЧ обоих образцов содержала 0,7 килограмма взрывчатки.
Твердотопливный «Тайфун Р» имел одношашечный двигатель весом 11,6 килограмма. Двигатель развивал тягу 2100 кг в течение 1,5—1,7 секунд, за это время ракета набирала скорость порядка 1150 метров в секунду, что позволяло достигать высоты около 13 километров, горизонтальная дальность полета при этом составляла 12 километров.
Немцы планировали до сентября 1945 года сформировать 400 батарей по 12 пусковых установок и изготовить соответствующее количество ракет. Предполагалось ежемесячно производить до полутора миллионов снарядов, но фактически немцы успели изготовить лишь 600 ракет.
Пусковая же установка была изготовлена лишь в одном экземпляре, а работы над модификациями, предназначенными для размещения на кораблях и шасси танка Pz.Kpfw.V «Пантера» были прекращены с вступлением в Плезень советских войск.
R4M, «Тайфун» и их создатели летом 1945 года оказались в КБ «Берлин» в советской оккупационной зоне Германии. И тут началась не менее интересная история. Но это уже тема другого рассказа.
Александр Широкорад
