Имя революционера-террориста Ишутина Н. А. не часто всплывает в учебниках по российской истории и чаще всего о нем вспоминают лишь в связи с покушением Дмитрия Каракозова на государя Александра Николаевича в апреле 1866 года. Даже в годы советской власти для памяти об Ишутине сделано было совсем мало. Сейчас только в городе Сердобске Пензенской области (где он родился в 1840 г.) имеется улица, носящая его фамилию. Знаменательно, что рядом с нею находятся улица Каракозова и пер. Тельмана.
По сути, господин Ишутин забыт широкой публикой. С одной стороны – это хорошо, но с другой – и плохо. «Ишутинский кружок», являвшийся террористической организацией, как и сама личность Николая Ишутина, таят в себе несколько загадок, разгадав которые можно точнее уяснить причины революционной катастрофы 1905—1917 гг. и гибели великой Российской империи. Если отбросить частности, то Ишутин – это прообраз Владимира Ульянова-Ленина, а его «кружок» – предшественник партии «большевиков».
Собственно, биография Николая Ишутина ничем не примечательна. Он остался в детские годы сиротою, этому, конечно, следует посочувствовать. Но воспитывался он в дворянской семье Каракозовых, где и познакомился со своим двоюродным братом – Дмитрием Каракозовым – будущим членом «Ишутинского кружка», совершившим попытку цареубийства. Ишутин имел возможность получить прекрасное образование, как гимназическое, так и университетское. Этим он не воспользовался. Зато сумел вести революционную пропаганду среди студентов. В Москве он и создал свой знаменитый «Ишутинский кружок», который в своей структуре имел два филиала – в Санкт-Петербурге (кружок И. Худякова) и Саратове (кружок А. Христофорова). «Ишутинский кружок» условно делился на две части: «Организацию» и «Ад». Последнее название говорит само за себя. По показаниям заговорщиков террористов Ишутин предполагал использовать все средства для борьбы за революцию и социализм. Так как нужны были деньги, то планировались и убийства почтовых служащих, и даже уничтожение собственных родных с целью получения наследства и использования его на дело революции (член кружка А. В. Федосеев хотел отравить больного отца!).
Кружок «Ад» должен был стать организацией в организации. Название возникло из-за подвального зала трактира «Крым», где любили погулять ишутинцы, в котором собиралось воровское и бандитское отребье Москвы, за что сие увеселительное заведение простонародье и прозвало «Адом».
«Цель этого кружка была цареубийство, в случае ежели правительство не согласится с требованиями. Члены «Ада» должны отчуждаться от всех порядочных людей и, чтобы отвлечь от себя подозрения правительства, сделаться абсолютным негодяем, взяточником и вообще окружить себя самой гадкой обстановкою. Когда членов «Ада» наберется достаточно велико, так человек 30, то предполагалось, для пробы характера и нравственной силы членов, третью часть членов по жребию сделать доносчиками; члены «Ада» чрез своих агентов знали бы об действиях всех кружков; в случае злоупотребления или недеятельности этих кружков они должны предупреждать и обязывать к непременной деятельности. В случае революции члены «Ада» не должны делаться вожаками и не занимать никакой высокий пост, ибо высокие положения усыпляют энергию и деятельность человека; целью членов «Ада» при таком случае неусыпно следить за действиями вожаков и ни в каком случае не допускать популярность вожаков в том объеме и направлении, при котором можно бы забыть основные принципы революции. Член «Ада» должен был в случае необходимости жертвовать жизнию своею, не задумавшись. Жертвовать жизнию других, тормозящих дело и мешающих своим влиянием. В случае убийства кого-либо член «Ада» должен иметь при себе прокламации, объясняющие причину убийства; член «Ада» при этом имеет с собою шарик гремучей ртути, держа в зубах во время убийства, после же должен стиснуть этот шарик зубами, а от давления гремучая ртуть производит взрыв, и посему смерть, и притом обезображивает лицо так, что потом нельзя будет узнать лицо убийцы. Это бы делалось на предмет безопасности для других членов. Член «Ада» должен жить под чужим именем и бросить семейные связи; не должен жениться, бросить прежних друзей и вообще вести жизнь только для одной исключительной цели. Эта цель – бесконечная любовь и преданность родине и ее благо; для нее он должен потерять свои личные наслаждения и взамен получить и средоточить в себе ненависть и злобу ко злу и жить и наслаждаться этой стороной жизни» (Из показания Ишутина 29 мая 1866 г.).
Перед нами декларация о создании партии профессиональных революционеров. Явно идея в молодые мозги пришла извне. Образцы имелись в Западной Европе, хотя бы и тот же орден иезуитов, и те же иллюминаты. Ишутину партию создать не удалось. Но потом этим же рецептом, но в более практической форме воспользовался Ленин. Кстати, репрессии против революционных вождей при Сталине вполне согласовываются и с мыслями Николая Ишутина.
«Ишутинский кружок», как единое целое возник в сентябре 1863 г. Нельзя не отметить исторический момент его создания. В январе 1863 года началось очередное польское восстание. Либеральная и революционная общественность его полностью поддержала. Причем, русские революционеры (не поляки!) оказались в рядах инсургентов, а Герцен бухал в «колокола» заграницей, вываливая любую клеветническую грязь на русскую армию. А между тем, польская шляхта желала не просто независимости, но Польши «от можа и до можа», с прихватом городов вроде Одессы и Риги. Русских людей поляки просто вырезали, причем не только военных, но и гражданских лиц, не щадя даже детей.
И в этих условиях Ишутин, начитавшись Чернышевского и Герцена, мечтал о крестьянской революции в России. А «ишутинцы» дискутировали о цареубийстве и о том, как лучше возмутить народ. Даже дела благотворительности ими понимались, как возможность продвижения революционных настроений. Даже школа им нужна была для воспитания революционеров с младых лет.
Одним словом, реально угнетенным, без революционного подтекста, никто помогать не собирался.
Ну, а помощь «ишутинцев» в бегстве польского революционера Ярослава Домбровского за пределы Российской империи в 1864 г. говорит сама за себя.
Польское восстание умело подавил М. Н. Муравьев, причем проведя крестьянскую земельную реформу и позволив вооруженным крестьянам помогать армии, разгоняя отряды обезумевших поляков. Деятельность его очень высоко оценил уже в XX веке русский писатель-монархист Иван Лукьянович Солоневич:
«Край, сравнительно недавно присоединённый к империи и населённый русским мужиком. Кроме мужика, русского там не было ничего. Наше белорусское дворянство очень легко продало и веру своих отцов, и язык своего народа, и интересы России. Тышкевичи, Мицкевичи и Сенкевичи – они все примерно такие же белорусы, как и я. Но они продались. Народ остался без правящего слоя. Без интеллигенции, без буржуазии, без аристократии, даже без пролетариата и без ремесленников. Выход в культурные верхи был начисто заперт польским дворянством. Граф Муравьёв не только вешал. Он раскрыл белорусскому мужику дорогу хотя бы в низшие слои интеллигенции.»
В отличие от молодых «ишутинцев», еще в 1820—1821 гг. Муравьев прославился своей помощью крестьянам:
«По выходе в отставку М. Н. поселился со своей молодой женой в ее имении, селе Лазицах Смоленской губернии, в 50 верстах от г. Рославля, и ревностно занялся сельским хозяйством. Мирная деятельность его по улучшению своего благосостояния была прервана, когда Смоленскую губернию постиг сильный голод. В это время М. Н. пришлось заботиться не о своем хозяйстве, а о голодающих крестьянах. Прежде всего он занялся обеспечением продовольствия для крестьян своего имения: для этого при своем винокуренном заводе устроил мирскую столовую, в которой ежедневно получало горячую пищу по 150 человек и более; приходилось кормить крестьян и других имений, собиравшихся в Лазицах целыми толпами. Более двадцати тысяч рублей своих денег М. Н. истратил на продовольствие голодающего населения. Кроме того он обратил внимание и на другие местности губернии, также страдавшие от недостатка продовольствия; он собирал местных дворян, убедил их действовать в этом важном деле единодушно; по его примеру и убеждению дворяне не жалели своих средств для поддержки населения и испросили у правительства денежную помощь для той же цели в размере 50 000 рублей; на призыв Михаила Николаевича о помощи голодающему населению Смоленской губернии откликнулись дворяне Московской губернии и прислали щедрые пожертвования» (Памяти графа Михаила Николаевича Муравьева (ко дню открытия ему памятника в г. Вильне 8 ноября 1898 г.)).
Именно, М. Н. Муравьеву-Виленскому в 1866 году пришлось разбираться по делу террориста Каракозова и «ишутинцев». Всплыли весьма неприглядные факты. Например, такой…
Из показаний П. Д. Ермолова:
«Ишутин однажды рассказывал, что слышал от Худякова про существование какого-то, как он называл, Европейского Комитета, существовавшего неизвестно где, цель которого есть убиение царей, что делается для введения республики, кажется. Доказательств существования такого комитета никаких я не видел и потому думал, что Худяков мог тут и солгать. Но, вероятно, на Каракозова это произвело впечатление и возбудило его желание ехать в Петербург».
Из показаний «ишутинца» Загибалова:
«Не помню, в какое именно время, кажется, после рождества, я слышал, как Ишутин говорил, что в Буковине будет собрание европейских революционеров, в котором примут участие Мадзини, Герцен и Огарев... Когда я спросил его, откуда он узнал о собрании в Буковине, он отвечал, что из газет (кажется, «Московских Ведомостей»). Об этом Комитете он говорил еще как-то, что если бы случилась революция в России, то он (Комитет) прислал бы русским 10.000 ружей. На эти слова его я не обратил внимания, считая их за пустую болтовню. О цареубийстве, сколько я помню, он не поминал, а спрашивал меня только раз, не знаю ли я, какое имели устройство орсиниевские бомбы... О гремучей ртути он также спрашивал меня, не знаю ли я ее действия, я отозвался незнанием, а бывший при этом Ермолов сказал, что она имеет страшную силу, и при этом еще сообщил случай, происшедший при приготовлении этой ртути, где от нескольких пылинок одному несчастному оторвало руку. При этом Ишутин прибавил, что эти вещи также можно бы достать от Европейского Комитета через Петербург, где у него есть знакомые, но не говорил, через кого именно».
Советский историк Митрофан Клевенский счел эти и другие сообщения на данную тему всего лишь фантазиями Ишутина. Причем, ведь и сами «ишутинцы» на следствии откровенно говорили, что Ишутин склонен ко лжи. Однако, революционные события в Европе и поиски поздними «ишутинцами» контактов с Комитетом, наводят на мысль, что все далеко не так просто. Вероятно, что Худяков и Ишутин имели контакты с европейскими революционерами-террористами. Таким образом, все эти революционные потуги явно отсылают нас к врагам Российской империи.
Ишутина приговорили к смертной казни, но помиловали, в отличие от Дмитрия Каракозова. В дальнейшем Николай Ишутин сошел с ума и умер на каторге в 1879 году.
Вместо P. S. В современной России есть улицы имени Ишутина и Каракозова. Но защитнику страны, реформатору и настоящему, а не «липовому», заступнику русских крестьян Михаилу Николаевичу Муравьеву-Виленскому не нашлось для увековечивания памяти даже и переулка…
Горько это, друзья. И исторически глупо, однако.
Александр Гончаров
