Начало:
1920-30 гг. Советско-германское сотрудничество по производству отравляющих веществ-иприта и фосгена.
http://cat-779.livejournal.com/413639.html
На полигоне при испытаниях химоружия. 30-е годы-
Следы военной химии нетрудно обнаружить в Кузьминском лесопарке и в наши дни. Бывшая полигонная лаборатория (фото вверху): раньше в ней сжигали отравляющие вещества, а сейчас – судя по обилию валяющихся одноразовых шприцев – ее облюбовали окрестные наркоманы. «Бронеяма» (фото внизу): здесь во времена существования химического полигона на окраине Москвы взрывали химические снаряды.
Путешествие по московскому Кузьминскому лесопарку – бывшему военно-химическому полигону
Ранней осенью в Кузьминском лесопарке красиво: деревья только наряжаются в багрянец, дождей еще мало. Правда, когда пригреет солнышко, местами в лесу слышен странный запах. Примечали иногда такой запашок рыбаки, удящие рыбу в двух озерах на южной стороне леса. Да и милиционеры с поста ГИБДД напротив Птичьего рынка – когда ветерок дует в их сторону. Одним этот запах напоминает чесночный, другим – горчичный. У некоторых после прогулок по этому лесу порой першит в горле, жжет в носу, начинается кашель.
Легче всего поймать странный запашок возле березок с отвалившейся верхушкой на берегу озер. В 1998 году эколог Лев Федоров взял там пробы грунта, отправив их на экспертизу в Институт проблем экологии и эволюции РАН. В одной из проб обнаружился иприт...
Полигон
В герметичной емкости и при надлежащем хранении иприт может сохранять токсичные свойства десятилетиями. В природе он разлагается быстрее, но в пробе, взятой под той березкой на берегу кузьминского пруда, обнаружился не продукт распада отравляющего вещества (ОВ), а сам иприт – настоящий, «живой». Где-то поблизости явно таилась емкость с ОВ, давшая течь.
В 1999 году несколько проб воды, воздуха и земли в том же Кузьминском лесопарке взяли эксперты уже Военного университета радиационной, химической и биологической защиты. В двух пробах возле озер обнаружили превышение предельно допустимой концентрации мышьяка в 450-550 раз. Мышьяк тоже входит в состав ряда боевых ОВ, например, в арсин и люизит. Сам люизит разлагается быстро, но продукты его распада – как раз мышьяксодержащие вещества, сохраняющие токсичность нескончаемо долго. Откуда мышьяк в мирном лесу в таком количестве?
На месте Кузьминского лесопарка в пределах нынешней Москвы свыше сорока лет действовал секретный военно-химический полигон. Впервые о нем я услышал в 1992 году от известного специалиста по химическому оружию Вила Мирзаянова.
Справка: Доктор химических наук, профессор Вил Султанович Мирзаянов участвовал в разработках химического оружия. В 1991-1992 гг. он опубликовал в ряде российских газет статьи, где сообщил, что наши военные нарушают Парижскую конвенцию о прекращении испытаний и производства химического оружия. Ученого обвинили в разглашении гостайны, дважды подвергали аресту. Но в марте 1994 года это дело было прекращено Генпрокуратурой «в связи с отсутствием в действиях Мирзаянова состава преступления». Однако затем Мирзаянов вынужден был эмигрировать из России.
Так вот, когда брал у него интервью, ученый обмолвился: химическое оружие испытывали и в Москве – в Кузьминках.
– Этот полигон, – цитирую рассказ Вила Мирзаянова по своей старой записи, – существовал с 1920-х годов. На нем тогда проводились открытые испытания так называемых «старых» ОВ: иприт, люизит, фосген, дифосген, адамсит, синильная кислота, хлорарсин...
После Второй мировой войны в Кузьминках испытывали уже и «новые» ОВ – фосфорные нервно-паралитические вещества типа зарин, зоман, V-газ и ряда других... Там же, в Кузьминках, химическое оружие и уничтожали – сжигали или просто закапывали. Полигон функционировал до 1962-63 года и принадлежал Центральному научно-исследовательскому военно-техническому институту (ЦНИВТИ).Эвакуируя полигон, очистку Кузьминок от остатков ОВ, неразорвавшихся боеприпасов с боевыми химическими веществами (БХВ) военные не провели...
Тогда же Вил Султанович порекомендовал обратиться к Наталье Михайловне Годжелло.
Ее отец, Михаил Годжелло, с 1923-го по 1927 год возглавлял лабораторию на полигоне в Кузьминках. «На химполигон мы попали в 1923 году, – рассказывала Наталья Годжелло, – прожили там пять лет. Моего отца, артиллериста по специальности, перевели туда из Одессы, где он служил начальником артсклада. В Кузьминках ему поручили «разобраться» с громадной партией каких-то артиллерийских боеприпасов, скопившихся со времен Первой мировой войны. Оказалось, это снаряды с ипритом».
Сколько там было таких снарядов, Наталья Михайловна, конечно же, не помнила, да и вообще вряд ли знала, поскольку была тогда ребенком. Однако у нас есть возможность обратиться к документам. В хранящемся в Российском государственном военном архиве (РГВА) «Расширенном докладе о состоянии военно-химического дела к 1/IV-31 г.» говорится: от «империалистической войны» осталось 420 тысяч химических снарядов, но они потеряли свои боевые качества и «дали течь». На полигоне в Кузьминках была часть этого арсенала.
(На самом деле, маловероятно, что иприт остался со времён "империалистических" войн, это могла быть продукция советско-германского предприятия "Берсоль")
– Занимаясь разбором этой партии снарядов, – продолжала Наталья Годжелло, – мой отец получил ипритное поражение. При разборке боеприпаса неизвестной конструкции, ему на ногу попала капля иприта и вышел страшный ожог-язва. И потом он долго просидел дома, пока жуткая рана заживала.
В кулуарах Комитета по вопросам экологии Верховного Совета РФ мне удалось переговорить с начальником Управления ликвидации химического оружия химвойск Вячеславом Соловьевым. На мой вопрос о Кузьминках он отреагировал своеобразно: изменившись в лице, тихо спросил, откуда мне вообще известно об этом полигоне. Затем, словно спохватившись, громко воскликнул:
– Химполигон на территории Москвы? Такого не может быть! Служу в химвойсках свыше 33 лет и ничего подобного не слышал! У нас всегда было лишь два химполигона – в Шиханах и на плато Устюрт.(Молодец, хорошо хранит гостайну, давал подписку о неразглашении, такого в усмерть напои, не проболтается)
Примерно тогда же спросил еще одного высокого «химначальника», ныне покойного генерал-лейтенанта Анатолия Кунцевича. С 1984-го по 1991 гг. Кунцевич был замначальника химических войск Минобороны СССР. Анатолий Демьянович на вопрос о химполигоне в Кузьминках улыбнулся и, махнув в сторону фуршетных столиков, выдал: «Слушай, да и хрен с ними, с этими Кузьминками, это уже в прошлом, давай лучше выпьем...»
Кто они, враги народа?
Была в СССР и до сих пор существует в Российской Федерации определённая категория граждан определённой национальности, которая с визгом и возмущением, брызгая ядовитой слюной, клянёт проклятого кровавого тирана Сталина за 1937 год и вопит о десятках миллионов без вины убитых и загнанных в ГУЛАГ. Лучше у этой категории граждан спросите, куда девалось коренное население Москвы, всей огромной России, всей планеты?
Кто допустил создание полигона для испытания отравляющих веществ совсем рядом с Москвой, близ Московской окружной железной дорогой? Если соединить на карте СССР пункт А-это завод "Берсоль" под Самарой и пункт Б-лесопарк в Кузьминках, то логистика становится предельно ясной. Завод "Берсоль" отгружал отравляющие вещества, поезд направлялся в северо-западном направлении к Москве и прибывал в Кузьминки.Далее, по всей Московской окружной железной дороге доставить секретный груз в любую точку Московской области и Москвы было делом нескольких часов.
Секретный полигон в Кузьминках превратил Москву и её окрестности в монстра, засасывающего и перемалывающего миллионы жертв.
Малое кольцо Московской железной дороги(Wikipedia)
Далее, под видом индустриализации, сгонять в Москву новые и новые партии людей якобы на работу и селить их в заражённой зоне, чтобы они вскоре заболевали и умирали, на смену умершим приходили новые люди, которые тоже вскоре умирали, и это продолжалось до тех пор, пока Москва не стала почти пустой к началу 1960х. Но не только Москва опустела, прилегающие деревни, областные и районные центры тоже почти обезлюдели. Люди не понимали, почему стали беспричинно болеть и рано умирать...
В РГВА т. н. листы использования документов (там отмечается, кто, когда и с какой целью брал выданные архивные дела) были девственно чисты. Так что я первым коснулся этих дел после сдачи их на архивное хранение, когда в начале 1990-х архивы ненадолго приоткрылись. Ныне эти дела исследователям снова недоступны.
Одной из первых мне выдали папку, где был приказ №021 с грифом «секретно», датированный 25 июня 1937 года за подписью начальника Научно-исследовательского химического института (НИХИ) РККА полковника Брынкова.
Документ грозный: «Практика работы с БХВ (боевыми химическими веществами. – В.В.) в Полевом Отделе НИХИ показывает, что приказы Наркома, требующие от работающих и организующих работы с БХВ максимума внимания и точного выполнения существующих инструкций и наставлений, не выполняются.
По-видимому, все приказы Наркома для всего состава Полевого отдела не являются обязательными к выполнению, так как только этим можно объяснить возмутительные случаи поражения ОВ красноармейцев т.т. Кузнецова, Мартехина, Зинина и Малявкина». В тексте приказа четко указано место его составления: «гор. Москва» – первая документальная зацепка, что НИХИ и его полигон точно возле Москвы.
Там же был еще один красноречивый документ от 3 октября 1937 года, подписанный тогдашним начальником Химического управления РККА комдивом Степановым: «Во исполнение распоряжения Зам. Наркома Обороны СССР Маршала Советского Союза тов. ЕГОРОВА для проведения очистительных работ на Полевом Отделе НИХИ РККА комвойсками МВО обязан выделить к 5-му октября 2 сап.роты и 3 полковых химвзвода, 10 автомашин и 2 трактора».
Далее начальник Химупра пишет: «Работа ответственная чрезвычайно важная. Враги народа ряд лет умышленно портили и заражали почву (выделено мной. – В.В.). Поэтому эта важная работа должна вестись интенсивно и с мерами предосторожности как ликвидация последствий вредительства».
Что это за «Полевой Отдел» НИХИ и чем там «враги народа» его засоряли? Ответ находим в докладе №00269 руководства Химупра на имя наркома обороны маршала Ворошилова, заместителя наркома маршала Егорова и командующего войсками Московского военного округа маршала Буденного:
«Докладываю о состоянии работ по очистке и дегазации химполигона в Кузьминках на I.XII-37 г.: [...]
I. Вся вода из озера на полигоне в Кузьминках выкачана, озеро осушено и очищено. Из озера извлечено снарядов различных калибров без взрывателей 86 шт., со взрывателями 22 шт. и один снаряд с гильзой (т. е. его попросту выкинули. – В.В.)
Мин различного калибра без взрывателей 119 шт. [...], мин со взрывателями 10 шт.
Баллонов пустых и с остатками ОВ (отравляющее вещество)– 22 шт. и бочек – 24 шт. [...]
II. Вся территория полигона в местах, где были вскрыты ямы, дегазирована, и ямы зарыты.
III. На территории НИХИ РККА вскрыто
13 ям и 197 м грунта. Извлечено из ям заряженных СОВ ( СОВ-стойкое отравляющее вещество) лабораторных отходов
20 т, металлолома и утиля – 4 машины, мышьяковистых ОВ – 3 тонны, зараженного СОВ химпоглотителя 4,5 т.
Все это перевезено в Полевой Отдел на полигон в Кузьминки и уничтожено. Все ямы, вскрытые на территории НИХИ РККА, дегазированы и зарыты».
К отчету приложена справка: с 31 октября по 9 ноября 1937 года из ям извлечено 23 бочки с ОВ, 17 машин «мышьяковистых отходов и др.». Дегазирована 50-тонная цистерна из-под ОВ, проходящего под грифом «вещество № 6», 25 кубометров земли, 350 кв. метров местности, уничтожено две тонны собственно ОВ, 190 химических шашек и «перевезено на площадку мышьяк. отходов – 126 машин».
Уже один этот документ красноречиво свидетельствует о масштабах химических опытов на окраине столицы.
А термины «дегазация» и «уничтожение» означали лишь то, что неразорвавшиеся химические боеприпасы либо подрывали в так называемой бронеяме, а то и просто на воздухе, либо где-нибудь прикапывали. Собранные во время той зачистки 1937 года остатки ОВ и зараженные отходы тоже перевезли из одного угла полигона в другой и зарыли. Еще топили в озере – тогда оно было одно, второй «химический» пруд выкопан позже.
Вообще, на первый взгляд Кузьминский лес кажется вполне мирным. Но стоит приглядеться, проявляются артефакты военно-химического прошлого. Вот поляна, а в центре – «бронеяма», где и рвали химические боеприпасы. Чуть дальше амбразура довоенного бетонного бункера. Старое КПП, бетонные столбы с клочьями колючей проволоки. Руины бывшей полигонной химлаборатории. Это здесь, видимо, были печи, где сжигали отравляющие вещества. В загаженной «химизбушке» кучи современных одноразовых шприцов, а вокруг все та же археология – металлические бочки, оплывшие окопы и землянки.
Лес забит старыми ямами: то ли что-то откапывали, то ли наоборот. Вот и озера.
Одно из них, Западный Чагинский пруд, в народе именуют «ипритовое озеро».
Возле другого – там и топили те бочки с ипритом – квадраты «лысой», словно выжженой земли и березы без верхушек. Здесь, по мнению экспертов, и стоит искать «пропавшее» химоружие Кузьминского полигона. Возможно, кто-то уже и находит... Известно, что в озере, которое напротив Птичьего рынка, в 1937 году затопили 100 бочек иприта. Но, согласно обнаруженному мной документу, подняли лишь 24. Что, остальные ждут своего часа?
Жизненно необходимый
Когда Сталин задумал план реконструкции Москвы, этот полигон у военных попытались забрать под строительство жилья для рабочих. И тогда Ворошилов 8 марта 1938 года адресует Молотову, второму после Сталина человеку в стране, такое послание:
«Согласно Ваших указаний докладываю о мероприятиях по дальнейшей очистке территории химполигона и НИХИ РККА в Кузьминках:
Очистка территории начнется с весны 1938 года и будет вестись до приведения ее в полную безопасность. [...]
Территория Полевого Отдела (Кузьминки) закреплена за НКОбороны. Поэтому особого распоряжения Правительства о запрещении использования этой территории не требуется. Организациям, планирующим Большую Москву, в данное время указаний давать нет необходимости, так как еще до начала строительства на Кузьминском участке территория эта будет приведена в полное безопасное состояние».
Самое примечательное тут – помета начальника Химупра. 26 марта 1939 года (год спустя после клятвенного обещания наркома «все очистить»!) он начертал: «В этом письме нет указания наркома запрещающее производить уничтожение ОВ». Такая вот очистка!
Уже вовсю действовал Центральный военно-химический полигон в Шиханах (Саратовская обл.), но кто же захочет менять московские квартиры на саратовскую глушь!
В Москве были сосредоточены все организации, занимавшиеся разработкой ОВ, Академия химзащиты, готовившая кадры для химвойск, заводы, производившие химоружие, – Ольгинский (в районе Триумфальной площади, там, где ныне квартал фабрики «Дукат»), на Дербеневской набережной, на Угрешской улице. Еще были заводы и снаряжательные цеха в Щелкове, Воскресенске, Электростали, Сергиевом Посаде. В Очакове располагался склад №136 – один из крупнейших складов химических боеприпасов, симбиоз КБ, химзавода, снаряжательной мастерской, полигона и собственно хранилища ОВ. И высоких чинов РККА можно понять: все под боком, тому же Ворошилову от Наркомата до полигона
15 минут на машине...
А уж как не хотелось уходить из Кузьминок собственно военно-химическим командирам! Вот записка за №196/596280сс очередного начальника Химупра РККА, комбрига Мельникова, от 9 февраля 1940 года – еще через год!
«Народному комиссару обороны Союза ССР маршалу Советского Союза тов. К.Е. Ворошилову. Полевой Отдел Химического Управления Красной Армии, расположенный в Кузьминках ни в какой степени не угрожает в химическом отношении ни Люберецкому гарнизону, ни окружающим жителям. [...] Полевой Отдел с опытным полем в Кузьминках должен существовать, он безопасен для окружающих, без него не может вестись научно-исследовательская работа в Москве, он имеет большое значение для промышленности гор. Москвы, он жизненно необходим Химическому Управлению Красной Армии». Вот вам и «сталинский порядок»: когда речь зашла о вещах шкурных, армейские бонзы сумели саботировать указания даже первых лиц государства! Хотя на дворе и стоял пресловутый «37-й»!
Опыты на людях
Одно из преимуществ «столичной» боевой химии было в том, что здесь даже из ЧП можно было извлечь пользу.
Например, военные медики сразу могли оценить эффективность и ОВ, и средств защиты.
Особенно когда происходили массовые поражения военнослужащих и гражданских лиц.
5 октября 1939 года начальник Химупра РККА докладывает замнаркома обороны командарму 1-го ранга Кулику: «В Академии было массовое поражение слушателей парами иприта в поле при занятиях по преодолению УЗ (участка заражения. – ВВ.)».
Другой документ уточняет: «На полигонных занятиях 4 курса инженерного факультета Академии Химической Защиты РККА произошло поражение 69 слушателей, преподавателей и обслуживающего состава, парами иприта». Под суд отдали руководителя учений военинженера 2-го ранга Карина и начальника обмывочного пункта военинженер 1-го ранга Сереброва, прочие отделались выговорами и постановкой на вид.
Но не одних военных травили. Вот спецсообщение от 16 июля 1937 года №306415 за подписью начальника 2-го отделения 5-го отдела ГУГБ НКВД старшего лейтенанта госбезопасности Авсеевича:
«13-го июля с.г. в 17 ч. 10 мин. в санаторно-пионерском лагере Сокольнического района, расположенном по Б. Оленьей улице, дом №4, появился удушливый газ, вызвавший у детей рвоту и головные боли. Трое детей получили легкое поражение. Как установлено расследованием, в этот день в научно-исследовательском химическом институте производились опыты с отравляющим веществом «М», причем эти опыты были проведены научным сотрудником НИХИ ЕГОРОВЫМ в конской камере в недопустимо больших дозах.
После окончания опытов отравляющие вещества из камеры были выпущены через вытяжную трубу [...]. Подхваченным ветром ОВ занесло на территорию лагеря, что и вызвало отравление детей.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что подобные опыты в институте проводились и раньше без соблюдения необходимых мер техники безопасности. [...] Расследование продолжается».
И чем все завершилось? Начальник НИХИ РККА Брынков и бригадный комиссар Куприн получили по выговору, военинженера 3-го ранга Соминского было приказано арестовать на 3 суток, военинженер 3-го ранга Вейцер получил пять суток ареста, а сотрудник Егоров – строгий выговор с предупреждением.
По данным экологов, там же, в Кузьминках, ждет своего часа и сибирская язва.
Снаряды с ее легочной формой испытали на козах в 1927 году. Спустя пару дней козы сдохли, и их прикопали. Но смертельные споры сибирской язвы могут жить в природе до 150 лет. Потому и сооружают бетонные скотомогильники, когда находят хотя бы намек на эти споры. А тех коз просто зарыли в каком-то блиндаже близ нынешней улицы Головачева.
Впрочем, оказалось, что военные не обошлись без испытаний не только на козах, но и на людях. 19 июня 1937 года начальник Химупра сообщает Ворошилову: «Научно-исследовательская работа по определению эффективности новых рецептур ОВ, действующих на кожу, а также и рецептур ОВ раздражающего действия, наталкивается на серьезные затруднения из-за того, что эти рецептуры [...] нельзя проводить на людях».
И поясняет: «Кожа различного вида животных дает реакцию в большинстве случаев совершенно отличную от реакции человека», а потому «могут быть сделаны серьезные ошибки в оценке этих ОВ». Далее комдив сообщает: «За период времени с 1930 г. по 1935 г. (до запрещения Вами) в НИХИ РККА было произведено около 6000 испытаний действия различных ОВ в минимальных дозах на кожу людей. Не меньшее количество опытов было поставлено на людях и с ОВ раздражающего действия при минимально действующих и нетерпимых концентрациях». И резюме: «В связи со срочной необходимостью испытать целый ряд вновь предложенных рецептур кожного и раздражающего действия, ПРОШУ Вашего разрешения возобновить производство испытаний на людях». Опыты на людях военные производили с 1930-го по крайней мере до второй половины 1980-х годов, свидетели есть.
Зарыть и забыть
Известный эколог Максим Шингаркин (в прошлом кадровый офицер) заметил в беседе: «Особенность ОВ в том, что при контакте с окружающей средой большинство из них становится безвредным». Но Кузьминки – не этот случай:
– Никто достоверно не знает, есть химические боеприпасы или нет в тех же Кузьминках, какие там находятся емкости. Пока мы не удостоверились, что химическое оружие там уже непригодно для применения, мы должны относиться к нему только как к химоружию, никак иначе. Даже если есть свидетельства, что его вывезли, прежде чем говорить, что эта площадка свободна, необходимо провести полное исследование.
Но в нашей стране этого не сделано ни в одном известном случае. Поэтому мы по-прежнему считаем, что в России находятся места массового присутствия химоружия, в том числе на бывшем химполигоне в Кузьминках. Но официальные власти информацию о возможных местах нахождения химоружия игнорируют. Есть норма: любые вещества, находящиеся в месте, где когда-то было химическое оружие, априори считаются боевыми ОВ и химическими боеприпасами. И подлежат обязательному изъятию, а в момент изъятия с ними работают как с ОВ.
В апреле 2001 года близ французского города Вими обнаружился склад химоружия времен Первой мировой войны, власти тут же эвакуировали почти 12 тысяч человек. 10 дней военные зачищали хранилище.
А 24 сентября 2005-го в Саратовской области саперы местного ОМОНа взорвали в овраге обнаруженный местными жителями 120-мм снаряд, оказавшийся химическим – 12 милиционеров получили тяжелейшие отравления. Откуда взялся снаряд, установить не смогли.
В докладе Международного социально-экологического союза «О неудовлетворительной работе Государственной комиссии по химическому разоружению под руководством Сергея Кириенко» (2004 год, подписан экологами С. Забелиным, Л.Федоровым и М.Шингаркиным) говорится: подписав и ратифицировав Конвенцию о запрещении химического оружия (ХО), Россия взяла на себя обязательства, касающихся и старого ХО.
Однако место нахождения старого ХО так и не определено: оно может находиться на поверхности земли, быть закопанным (затопленным) или даже забытым. Советский Союз произвел 200 тысяч тонн ОВ, а предъявлено всего лишь 40 тысяч тонн на 7 складах.
Где остальные 160 тысяч тонн ОВ, находившиеся более чем на 350 объектах, государство не знает и знать не хочет.
«Таким образом, – констатируют экологи, – на территории России имеется в закопанном виде старое ХО, которое непригодно для массового боевого применения, но является особо опасными веществами, находящимися вне государственного контроля. Часть из него может быть использована для поражения людей, в том числе террористами».
А на бывшем химполигоне в Кузьминках по-прежнему гуляют мамаши с колясками и бабуси собирают там же грибы для продажи...
Король газов
Иприт — одно из самых эффективных боевых отравляющих веществ (ОВ) кожно-нарывного действия. Пахнет горчицей и чесноком. Во время Первой мировой войны немцы первыми применили это ОВ против французских войск возле бельгийского города Ипр. За свои боевые качества иприт получил титул «короля газов». Он крайне токсичен, поражает организм и через кожу, и через слизистую глаз, носоглотки и верхних дыхательных путей. Минимальная доза иприта, вызывающая образование нарывов, — 0,1 мг
на квадратный сантиметр кожи, поражение глаз наступает при концентрации 0,001 мг на литр воздуха, а смертельная доза при действии через кожу — 70 мг на килограмм массы человека. Чтобы надышаться до смерти, достаточно всего 0,015 мг иприта на литр. Это вещество обладает эффектом кумулятивности: может накапливаться в организме.
Боец Красной Армии в противогазе Обратите внимание на даты 21-22 , а не 1921, 1922.
Советский химический миномёт в боевом положении
Солдат в костюме химзащиты. 30-е годы
Cолдат и собака в противогазах. 30-е годы
Заражение местности на учениях при помощи боевой химической машины БХМ-1. СССР, 1938 год
Учения по гражданской обороне
Учения по гражданской обороне
Детская настольная игра «Химическая война». 1925 год
Весной 1926 года территорию завода "Берсоль", на котором выпускались отравляющие вещества, затопило разлившимися водами Волги. Это был один из самых высоких паводков на реке в ХХ веке, и от него, как выяснилось, по проекту никакой защиты предусмотрено не было. Сколько именно отравляющих веществ с завода в Троцке той весной попало в Волгу, никто не выяснял, хотя, несомненно, избежать этого тогда было попросту невозможно.
Можно представить, сколько людей заболело и умерло от отравления ипритом и фосгеном. Не это ли наводнение потом прикрыли массовым голодом?
Наводнение на Волге в Самаре в 1926 году
Наводнение на Волге в Самаре в 1926 году
Наводнение на Волге в Самаре в 1926 году
Что было на самом деле прикрыто массовым голодомором в 1920-30 гг? Наиболее вероятно,подавляющее большинство людей отравили газами, которые совместная германо-советская промышленность выпускала в огромных количествах, можно было не экономить.
Скот, растения, леса, дикие звери в лесах, всё живое погибло от раcпыления ядовитых веществ, людям стало нечего есть, многие умерли сразу от отравления, а остальных добил голод.
Без сомнения, якобы "стихийное" явление-паводок был спланирован и организован как способ бесплатной, быстрой и гарантированной доставки отравляющих веществ к населению, чтобы не выжил никто. Очень практичный и удобный способ зачистки, виноватых найти невозможно.
Этот паводок, сгубивший миллионы людей и природу, был делом германской агентуры, которая просочилась на все командные и начальственные должности СССР.
Масштабы "паводка", его настоящие причины получили всемирную огласку. Но это было не в начале и середине 1920х гг, а уже в 1930х.
Немецкие агенты поняли, что они переборщили с этими "паводками" и "голодоморами", которыми они прикрыли массовую травлю коренного населения, поэтому "все перечисленные факты привели к вполне закономерному решению комиссии Политбюро ЦК ВКП (б) по спецзаказам от 12 мая 1926 года. В нём было записано, что «ввиду невыполнения немецкой стороной своих обязательств по учредительному договору о создании завода по выпуску иприта и фосгена в г. Троцке» советская сторона взяла курс на самостоятельное (то есть без помощи немцев) развертывание работ по строительству такого предприятия." От германской агентуры решили избавиться ближе к середине 1930х гг, а не в 1926 г.
Чтобы одним махом покончить с влиянием германских клонов и их пособников разом на всей территории СССР, был тщательно спланирован 1937 год-Большой террор и массовые чистки в рядах РККА, на эту операцию Сталин выделил 75 миллионов рублей из резервного фонда Совнаркома.
Сталин якобы "обезглавил" перед самой войной РККА, пустил в расход высший и средний командный состав, поэтому, дескать, и были такие потери в начале Великой Отечественной войны-это всё истеричные вопли интеллигенции, которая "забыла" что Гражданская война в Туркестане (нынешней Средней Азии) продолжалась до 1942 года! Кто с кем воевал? Германские клоны-агентура паразитической цивилизации и подчинённые им шариковы-вот основной состав РККА-воевали с мегагосударством, поэтому всё сотрудничество Германии и СССР держалось в режиме СВЕРХсекретности.
Видео, рассказывающее о репрессиях 1937г. Интеллигентное лицо определённой национальности размазывает сопли по лицу от жалости к бедным невиновным жертвам репрессий, их жёнам и детям, согнанным в лагеря в жутких условиях.
После того, как зачищены архивы, придумана новая история, замещено население в России, интеллигенции очень просто давить на жалость, при этом забывая правдиво указать на истинную причину репрессий: травля ядовитыми газами всего населения мегагосударства за то, что не хотели починиться красной диктатуре.
Сталинский террор 1937 года
1937-38 гг были реваншем. Были расстреляны и отправлены в лагеря основные силы германской агентуры, но предстояло ещё много работы по их зачистке, котoрая продолжалась в первые годы ВОВ-этим и объясняются большие потери в её начале.
Если бы тогда, в 1937 году, мегагосударство бы не вмешалось и не расправилось с вредителями, у коренного населения планеты не было бы ни малейших шансов выжить и победить в этой неравной борьбе.
Продолжение:
Веймарская Республика 1919-1933 г и производство иприта и фосгена в СССР. Часть 1.
http://cat-779.livejournal.com/414712.html
