Почти всю вторую половину 20-го века русские и американцы готовились к войне друг с другом. Но несмотря на все приготовления, реального столкновения так и не произошло (если исключить немногие эпизоды локальных конфликтов холодной войны).
На первый взгляд кажется, что Россия воевала со всеми великими державами, кроме США. Но это не так: в 1918—1920 гг. американские интервенты воевали в России, хоть и без объявления войны. Тот конфликт не принёс ничего хорошего ни одной из сторон — только жертвы. На кладбище в городе Троя (штат Мичиган) с 1930 г. стоит памятник погибшим в России солдатам и офицерам в виде белого медведя.
«Полярные медведи»
Американцы из 339-го пехотного пока, отправленные в Архангельск, называли себя полярными медведями. Во время подготовски холод был определён как главная проблема. Перед походом в 1918 г. командование пригласило исследователя Эрнеста Шеклтона, который прочёл будущим интервентам лекцию о выживании в условиях в буквальном смысле холодной войны. Тем не менее большая часть из около сотни американцев, погибших в России в ходе кампании, — жертвы обморожений.
«Полярные медведи» в составе американского корпуса (более 5,5 тыс. человек под командованием Дж. Стюарта) начали прибывать в Архангельск в сентябре 1918 г. Изначально их задачей была помощь англичанам и французам в защите военных складов, которые могли достаться большевикам и затем немцам (чьими агентами, как подозревали тогда очень многие, и были ленинцы). Кроме того, интервенты оказывали прямую помощь антибольшевистским силам, выступавшим за возобновление участия России в войне против Германии. После поражения немцев этот предлог отпал, но до октября 1919 г. союзники ещё оставались на Севере.
Отправляя войска в Россию, президент США Вудро Вильсон, позже названный «президентом архангельского набега», приказывал «оказывать помощь русским, насколько это допустимо, в организации их самообороны». Этим «полярные медведи» и занимались — участвовали в охране военных объектов, конвоировании пленных, и в боях.
Сколько большевиков пало на фронте и в тылу в результате участия интервентов в чужой для них гражданской войне, неизвестно до сих пор. Сами они боевого энтузиазма не демонстрировали. После поражения в Германии солдаты не понимали, зачем им эта война, и надоедали командованию просьбами отправить их обратно. На Севере союзники ничего не добились, вскоре после их ухода белые потерпели поражение, а Мурманск и Архангельск перешли под контроль красных.
Экспедиционный корпус: «Сибирь» в Сибири
Не намного большего сумел достичь и американский экспедиционный корпус «Сибирь» (ок. 9 тыс. человек), отправленный в августе 1918 г. из Сан-Франциско на Дальний Восток: 27-й и 31-й пехотные полки, военный госпиталь, санитары, связисты, инженеры и т. д. Помимо заявленной Госдепом США благородной цели — оказания русскому народу «помощи… в поддержании порядка и становлении новых общественных институтов», — войска должны были выполнять и более конкретные задачи. В частности, помочь чехословакам добраться из России в Европу через США (чтобы те воевали на стороне Антанты против немцев). Этому, как полагал Вильсон, могли помешать переходящие на сторону красных немецкие и австрийские военнопленные в Сибири. Хватало и других поводов для интервенции — противодействие усилению влияния японцев (их на Дальний Восток Токио отправил аж более 70 тыс. человек) и защита собственных интересов. Американцы охраняли Транссиб и поддерживали весьма выгодную для их компаний торговлю с Россией через Владивосток.
[Прим.: в советской исторической литературе и современных публикациях на тему американской интервенции можно встретить цитаты американских сенаторов, например, Поиндекстера и Шермана, намекавших в годы гражданской войны в России на возможность превращения части Сибири в квази-колонию США. Даже если не подвергать сомнению подлинность цитат, ни один источник не подтверждает, что реальные планы Конгресса США, лично президента Вильсона и главы Госдепа Р. Лансинга могли быть столь одиозны. Более или менее реальной перспективой было лишь содействие союзникам до ноября 1918 г. и политическое давление на большевизм после. Стоит отметить, что в США в 1919 г. громче стали голоса тех политиков (к примеру, сенаторов Джонсона и Бора), кто выступал против «преступной» интервенции и за возврат американцев домой. Вильсон, и сам не в восторге от всей этой затеи, принял решение о выводе войск из России летом 1919 г.]
В конечном итоге, как и на севере России, после конца Первой мировой войны видимые причины для интервенции отпали. В итоге даже командующий американцами в Сибири генерал Уильям Грейвс «…не мог прийти к какому-либо удовлетворительному заключению насчёт того, почему Соединенные Штаты вообще приняли участие в этой интервенции». Интервенция затянулась аж до 1 апреля 1920 г., когда завершилась эвакуация, уже ставшая необходимостью — Колчак потерпел полное поражение, и ждать красных оставалось недолго. А с ними у США сложились не самые лучшие отношения.
Хотя формально корпус «Сибирь» стоял в стороне от гражданской войны, а командующий Грейвс демонстрировал свой нейтралитет и заявлял о принципе невмешательства в русские события, на деле американцы помогали белым. Единственное правительство, с которым они общались, — это правительство Колчака. В его же пользу охранялась железная дорогая, по которой колчаковцам шли союзнические военные поставки. Так что красные довольно быстро сами определились, «ху из ху»: американцев они считали врагами, и время от времени красные партизаны на них нападали.
«Тихая» война
В отличие от Севера, в Сибири американцы вообще почти ничего не делали, и силу применяли, только обороняясь и участвуя в акциях по наведению порядка (а в таких карательных операциях против партизан грань между обороной и нападением весьма тонкая). Грейвс потом оправдывался, что выступали против красных отрядов, состоявших «по меньшей мере частично» из пленных немцев. Но и это случалось относительно редко. Самым ярким эпизодом из оставшихся в истории военных действий русских и американцев стал бой у деревеньки Романовка (близ Владивостока) 25 июня 1919 г.: партизанский красный отряд Якова Тряпицына напал на интервентов. Американцы потеряли 24 человека, но отбивались, и большевикам пришлось отступить.
В общем, масштабы «сражений» с участием американцев невелики. Большую часть гражданской войны они просидели во Владивостоке, Хабаровске, охраняли угольные шахты в Сучане и Транссиб — от Мысовска до Верхнеудинска и от Имана до Владивостока (до января 1920 г.). В ряде случаев американцы, порой честно считавшие себя нейтральной силой, были пассивны настолько, что не препятствовали красным в их действиях против белых и других интервентов (лишь бы не мешали работе Транссиба). Были известны и такие факты — у красногвардейцев оказывалось (вероятнее всего, в результате торговли с солдатами США) американское оружие: бомбы, револьверы Кольта и патроны.
В Сибири погибло 200 офицеров и солдат США (а всего в России 299), и тоже в основном от болезней. После возвращения интервентов на родину никто так и не смог ответить, в чём была цель кампании. Военный министр Н. Бейкер, оправдывая американскую миссию в России, выдал тогда нечто весьма убедительное: «…если бы не присутствие американских солдат в составе союзнических сил, могли случиться вещи, которые ещё больше осложнили бы ситуацию в России и серьёзно повлияли на будущее всего мира».
Американское зверство?
Помимо политической и военной оценки интервенции войск США в Россию даётся и другая — касающаяся поведения американцев. Уже публикации исторических трудов 1930-х гг. (не говоря о 1950-х и позднее) изобилуют описаниями диких зверств, учинённых интервентами. Проверить достоверность каждого из приведённых фактов сегодня уже получится едва ли, но и совсем отмахнуться от них нельзя — какие-то отвратительные кровавые эпизоды могли иметь место. По собранным в 1920-е гг. данным, интервентами (всех стран) было убито ок. 111 тыс. российских граждан.
Не приходится сомневаться, что часть пострадавших — это ответственность США, но вряд ли очень значительная: и войск их было немного, и военные действия ими велись совсем не ожесточённые.
Другое дело, что русские, которых американский военный министр Н. Бейкер назвал «сбитыми с толку, но дружелюбными людьми», проклинали всех интервентов вообще. Красная пропаганда приложила много усилий для изображения своих врагов «марионетками Антанты» и преуспела. На фоне поведения иностранцев и самого факта их присутствия большевики, недавно заключившие столь позорный Брестский мир с Германией, к 1920 г. выглядели уже защитниками родины от чужеземцев. В 1920 г. большая часть интервентов покинула Россию. Авантюра, с самого начала сулившая больше проблем, чем выгод, провалилась.
Константин Котельников
