О сестре Петра I официальные хисторики нам рассказывают как об отъявленной реакционерке, противостоявшей брату-реформатору. На самом деле всё как всегда было не так.
Итак: Ровно 334 года назад 8 июня 1682 года впервые главой Российского государства стала женщина.
Начнем с того, что во власть она пришла в 24 года и она была красивая молодая девица по утверждению одних современников и имела приятную внешность, и её можно назвать настоящей красавицей по утверждению других. Софья Алексеевна родилась 27 сентября 1657 года, она была шестым ребенком и четвёртой дочерью царя Алексея Михайловича.
Дочерям русских царей в допетровскую эпоху особого выбора не предоставлялось — сначала жизнь на женской половине дворца, а затем монастырь. Времена Ярослава Мудрого, когда княжеских дочерей выдавали замуж за иностранных принцев, были далеко позади — считалось, что жизнь в монастырских стенах для девушек лучше, чем переход в иную веру.
Добродетелью царевен считались смирение и покорность, однако довольно быстро выяснилось, что у маленькой Софьи на всё есть своё мнение. К 7 годам мамки и няньки бегали жаловаться на девочку прямо царственному отцу.
Царь Алексей Михайлович поступил неожиданно — вместо наказания приказал найти для Софьи хороших педагогов. В результате девочка получила отличное образование, овладела иностранными языками, и вскоре иностранные послы стали докладывать в свои страны об удивительных изменениях при русском дворе: дочь царя теперь не сидит за вышиванием, а участвует в государственных делах.
Софья не питала иллюзий на счёт того, что так будет продолжаться и дальше. Девушка через иностранцев, служивших при русском дворе, наладила контакты с германскими княжествами, пытаясь найти себе там жениха, который устроит отца. Но Алексей Михайлович так далеко заходить не собирался, не дав дочери возможности перебраться за границу.
Алексей Михайлович умер, когда Софье было 19 лет. На престол взошёл брат царевны Фёдор Алексеевич.
Как и его тёзка Федор Иоаннович, этот русский царь не отличался крепким здоровьем и не смог произвести на свет наследника.
Сложилась довольно сложная ситуация с наследованием трона. Следующим по очереди шёл брат Фёдора и Софьи Иван Алексеевич, однако он тоже часто болел и к тому же проявлял признаки слабоумия. А следующим наследником являлся совсем ещё юный Пётр Алексеевич.
В ту пору высшая русская знать была разделена условно на две противоборствующие партии. К первой принадлежали родственники первой жены Алексея Михайловича Марии Милославской и их сторонники, ко второй — родственники второй жены царя Натальи Нарышкиной и их единомышленники.
Фёдор, Иван и Софья были детьми Марии Милославской, Пётр — Натальи Нарышкиной.
Сторонники Милославских, сохранявшие позиции при Фёдоре Алексеевиче, понимали, насколько шаткой ситуация станет в случае его смерти. При этом на момент смерти отца Ивану было всего 10 лет, а Петру — и вовсе четыре, так что в случае их воцарения вставал вопрос о регенте.
Для Софьи данный политический расклад выглядел весьма перспективным. Её стали рассматривать как кандидата в регенты. В России, несмотря на всю её патриархальность, приход к власти женщины не вызывал шока и ужаса. Княгиня Ольга, правившая на заре русской государственности и ставшая первой христианкой среди правителей Руси, оставила вполне положительные впечатления о подобном опыте.
7 мая 1682 года не стало Фёдора Алексеевича, и за трон развернулась ожесточённая борьба. Первый ход сделали Нарышкины — сумев перетянуть на свою сторону патриарха Иоакима, они объявили новым царём Петра.
У Милославских на этот случай был припасён туз в рукаве — стрелецкое войско, вечно недовольное и готовое к бунту. Подготовительная работа со стрельцами велась давно, а 25 мая был запущен слух о том, что Нарышкины в Кремле убивают царевича Ивана. Начался бунт, и толпа двинулась на Кремль.
У Нарышкиных началась паника. Наталья Нарышкина, пытаясь погасить страсти, вывела к стрельцам Ивана и Петра, однако это бунтовщиков не успокоило. Сторонников Нарышкиных стали убивать прямо на глазах 9-летнего Петра. Эта расправа впоследствии сказалась и на психике царя, и на его отношении к стрельцам.
Нарышкины фактически капитулировали. Под давлением стрельцов было принято уникальное решение — на престол возвели сразу и Ивана, и Петра, утвердив при них регентом Софью Алексеевну. При этом Петра назвали «вторым царём», настояв на его удалении вместе с матерью в Преображенское.
А Софья, использую противоречия двух самых приближенных к власти боярских клана, таким образом, захватила власть. Именно это и сделало это событие нерядовым. Первая женщина, которая не получила верховную власть по праву наследования, а взяла её по праву силы. Проявив при этом удивительный ум, дальновидность и впечатляющую политическую волю.
Венчание на царство Ивана и Петра.
Софья, имея прекрасное образование, с первых же месяцев своего правления приступила к прогрессивным реформам. Но её не самое устойчивое положение у власти не позволяло делать слишком резкие шаги, как впоследствии поступал её брат. Тем не менее, при Софье началось реформирование армии и налоговой системы государства, стала поощряться торговля с иностранными державами, активно приглашались зарубежные специалисты. Т.е фактически Петр 1 лишь продолжил и весьма с большими задержками и противоречивыми действиями реформы своей сестры.
Во внешней политике Софье удалось в 1686г. заключить выгодный мирный договор с Польшей и присоединилась к Священной лиге – крупнейшему антитурецкому Европейскому альянсу. Ей был заключен первый договор с Китаем, активно развивались отношения с европейскими странами.
При Софье было открыто первое высшее учебное заведение в России — Славяно-греко-латинская академия.
Появился у Софьи и фаворит (не забываем, что она прекрасная молодая девушка 25 лет) — князь Василий Голицын, превратившийся фактически в главу русского правительства.
Софья организовала два похода в рамках борьбы Священной лиги против турок. Конкретно против крымских татар в 1687 и 1689 годах, которые возглавил Василий Голицын. Походы эти были благожелательно встречены участниками европейской антиосманской коалиции, но реального успеха не принесли.
Та самая царевна Софья, к которой мы привыкли со школьной скамьи, когда трудились в жанре «сочинение по картине». Знаменитый холст Ильи Репина носит характерное для «просвещенческого» исторического полотна поучительное название: «Царевна Софья Алексеевна через год после заключения её в Новодевичьем монастыре во время казни стрельцов и пытки всей её прислуги». Хотя по чести эту картину следовало бы назвать иначе: «Как надлежит представлять себе царевну Софью в свете последних решений и на веки вечные».
Царевна Софья в Новодевичьем монастыре. Илья Репин. 1879 год. Фрагмент.
Потому что там тщательно и любовно собраны все самые ходовые клише и стереотипы. Мы видим толстую, некрасивую, вульгарную бабищу с безумными глазами. Одетую в старинное русское царское облачение – недвусмысленное указание на то, что она ретроградка с претензиями. Руки сомкнуты на груди – значит, жадная до власти. Монашенка на заднем плане, по идее, тюремщица Софьи, явно выглядит затюканной – значит, царевна феноменально жестокая.
В принципе, этим исчерпывается наше представление об этой женщине и её роли в отечественной истории. Более продвинутые любители и знатоки добавят разве что подробностей. Старшая сестра царя Петра Великого, в борьбе за власть опиралась на стрельцов, правила семь лет, толком ничего не сделала, сплошное мракобесие. Самые продвинутые вздохнут: «Не время было ещё для женщин на троне. Вот кабы родилась попозже – как раз успела бы в «бабий век». А так – сплошное расстройство».
Справедливости ради надо сказать, что Репин всё-таки оказался джентльменом. Потому что самое распространённое описание внешности Софьи страшнее и отвратительнее его портрета. «Она очень безобразна, имеет уродливое тело непомерной толщины, с головой, огромной, как подушка или котёл. На лице у неё растут густые волосы, на ногах – наросты и шишки, и ей теперь, по крайне мере, сорок лет». Эти строки принадлежат некоему Фуа де ла Невиллю. Его называют французским дипломатом, хотя точнее будет характеристика «авантюрист и шпион». К этому можно добавить ещё одно определение – лжец. На момент написания этих строк Софье было не сорок, а двадцать восемь лет.
Конечно, можно предположить, что она выглядела на все сорок. Но вот в чём фокус – Невилль её лично никогда не видел. И уж конечно особа царской крови вряд ли демонстрировала иностранцу свои ноги «с шишками и наростами». Невилль делал описание внешности Софьи с чужих недобрых слов. Попросту – с ангажированных сплетен.
Против слов француза можно выставить слова других иностранцев, современников царевны, побывавших в России. Скажем, шлюзовых дел мастера, шотландца Джона Перри: «Царевна София, соперница Петра – красивая молодая девица». Или офицера-картографа, немца Филиппа Иоганна Страленберга: «Софья имеет приятную внешность, её можно назвать настоящей красавицей». Ситуация патовая. Слово против слова. Одни называют её уродиной, другие – красавицей. Где правда?
Софья Алексеевна.
Приказано забыть
Правды могло не быть вовсе. Но нам повезло. В 1689 г., уже на излёте своего правления, Софья задумала невиданно смелый политический маневр. Первый в России. Она развернула наглядную агитацию с привлечением всех медийных средств того времени. В частности, был адаптирован самый передовой европейский опыт – распространение «печатных листов». Своего рода прокламаций, объясняющих, почему Софья лучше всех, и почему её правление несёт народу мир, процветание и благоденствие.
Печатный лист царевны Софьи.
Сюжет был прост – портрет царевны в окружении семи аллегорических фигур, указывающих на её добродетели. «Разум», «Целомудрие», «Правда», «Надежда Божественная», «Великодушие», «Щедрость», «Благочестие».
Для «снятия парсуны», то есть создания портрета, в Москву был приглашён художник и гравер Леонтий Тарасевич. Черниговский мастер немалого калибра, проходивший обучение в знаменитом граверном холдинге братьев Килианов в Аугсбурге. «Снятие парсуны» проходило тайно – Церковь категорически не одобряла подобных новшеств. И если с парадными портретами мужчин-государей ещё как-то мирились, то женский портрет уже переходил все границы.
А получился он неплохо. И уж точно честным, максимально приближенным к оригиналу. Лести не было ни капли - писаной красавицей царевну работы Тарасевича назвать нельзя. Но и уродиной тоже. Зато видна решительность и даже своего рода обаяние. Кое-кому она здесь даже может показаться симпатичной. Во всяком случае, сама Софья своё изображение одобрила. С её легкой руки в Москве было сделано до сотни парадных оттисков – на дорогих тканях. Основной заказ – несколько тысяч листов на бумаге - был размещён в Амстердаме, в мастерской Авраама Блотелинка.
Это спасло подлинное изображение царевны для истории. Пётр I, свергнув сестру с престола и заточив её в монастыре, открыл настоящую охоту на эти «печатные листы». Они безжалостно изымались и уничтожались. Владельцы, утаившие портреты Софьи, приравнивались к изменникам и «ворам против государя» со всеми вытекающими последствиями вроде кнута, дыбы, а то и плахи. В результате парадных оттисков не осталось вообще, а бумажных сохранилось только два. И оба в Нидерландах – Лейден и Амстердам. Память о Софье искажалась и стиралась на высшем государственном уровне.
Часто бывает, что правдивые свидетельства о неугодных персонах остаются в самой близости от источника непосредственной опасности. Так вышло и на этот раз. Причём ближе не придумаешь – князь Борис Куракин, первый постоянный посол России за рубежом и один из самых рьяных сподвижников Петра Великого, ещё и приходился царю свояком. Они были женаты на родных сёстрах: царь на Евдокии Лопухиной, а князь – на Ксении.
Куракин написал любопытный и честный труд – «Гистория о царевне Софье и Петре». Разумеется, «в стол». И потому с максимальной честностью, невзирая на лица. Вот о начале правления Петра, свергшего Софью: «Весьма непорядочное, и недовольное народу, и обидное. И в то время началось неправое правление от судей, и мздоимство великое, и кража государственная, которые доныне продолжаются с умножением, и вывести сию язву трудно».
А вот о том, как правила сама Софья: «Началось со всякою прилежностью и правосудием, и к удовольствию народному, так что никогда такого мудрого правления в Российском государстве не было.
И все государство пришло во время её правления, чрез семь лет, в цвет великого богатства. Также умножилась коммерция и всякие ремёсла. И науки почали быть. Также и политес устроен был с манеру европейского - и в экипажах, и в домовом строении, и уборах, и в столах… И торжествовала тогда довольность народная».
Такое впечатление, что фрагменты перепутаны. Ведь это после Петра у нас всё стало хорошо и по-европейски! А до Петра, как известно, всё было плохо – никакого «политеса», сплошное мракобесие и нищета. Однако на деле выходит наоборот.
«Политес» и «европейские манеры» в отношении Софьи кажутся какой-то чушью и дикостью. Тем не менее, есть источник, который трудно заподозрить в политической ангажированности или простой предвзятости. Бухгалтерские книги фиксируют всё беспристрастно. И расходные ведомости Приказа Большого Дворца рисуют нам совсем другую Софью. Вот, например: «Марта года 7196 (1688) гамбургский торговый человек Елизар Избрант поставил государыне две шляпки с перьями страусовыми, да два круглых зеркальца в оправе черепаховой, да книжки памятные (записные), да коробочки, вееры и ленты». Ассортимент впору хотя бы и императрице Екатерине Великой.
Если же поднять ведомости подарков и прочих поступлений, то окажется, что Софья недаром носила своё имя, которое с греческого переводится как «Мудрость».
Вот список книг, которые постоянно были в её покоях. Приводить все двести с лишним наименований нет ни смысла, ни места. Поэтому пусть будут самые характерные. Стихотворная энциклопедия «Вертоград многоцветный» Симеона Полоцкого. «Об исправлении государства» Анджея Моджиевского. «Политика» Юрия Крижанича. «Устав воинский голландской земли». «Учение и хитрость ратного строя». «Благовидная любовь». «Боги поганские» Иоанникия Голятовского. «История Эфиопии» Иова Лудольфа. То есть все новинки – самое модное и самое нужное по европейским меркам. Та же «История Эфиопии» была издана в 1681 г., и через год уже была у Софьи.
Сфера интересов – от истории до политики и от вопросов религии до светских романов. Впечатляет.
Еще больше впечатляет, что самая успешная женщина на русском троне, Екатерина Великая, долго и тщательно изучала историю правления царевны. И вынесла вердикт, который очень трудно оспорить: «Надо отдать справедливость Софье – она управляла государством с таким благоразумием и умом, которое только можно было бы желать и от того времени, и от той страны».
Вот такая ЗАБЫТАЯ и ИСКАЖЕННАЯ история государыни Софьи. С невероятным упорством и старанием созданная хисториками времен ее братца Петра 1 и затем ставшая официальной исторической истиной – наукой. И теперь во всех школьных учебниках хистории России ВМЕСТО молодой красивой умнейшей женщины ВПЕРВЫЕ правившей Россией и начавшей ВЕЛИКИЕ реформы прописана ….. старая, жирная баба, отталкивающей внешности, отъявленная реакционерка, противостоявшая брату-реформатору …
Вопрос: Как долго еще нам будут ВРАТЬ наши учебники истории?????
