Сейчас весьма популярен такой жанр фантастической литературы, как постапокалиптика. Авторы живописуют крах цивилизации по тем или иным причинам, наступление эры всеобщего хаоса и упадка. Финал человечества наступает столь стремительно и безжалостно, что выжившие внутренне не готовы к таким переменам. От старого мира остаются буквально крохи: предметы быта, оружие, инструменты. Кое-какие механизмы. Но все эти и без того мизерные запасы – конечны. Нет производственной базы, утрачены знания и технологии. Нет мастеров и ученых, способных вновь воплотить ту или иную вещь из прошлой жизни в металл.
Современная Украина все больше напоминает страну, пережившую если не апокалипсис, то, во всяком случае, крупное стихийное бедствие. На прошлой неделе должно было произойти некогда рутинное для города Николаева событие – разведение моста. На завод имени 61 коммунара пришли на ремонт два корабля ВМС Украины: ракетный катер «Прилуки» (спущен на воду в Ленинграде в 1979 году) и корабль пограничной охраны «Григорий Куропятников» (Ярославль, 1984 год). И все бы ничего, только Ингульский мост, под которым должны были пройти оба корабля, …не развелся. Для местных жителей разведение моста – редкое по нынешним временам зрелище. К 12 часам дня 16 сентября собралась публика. Но ничего не произошло. Покрутившись у «закрытой двери», катер «Прилуки», в конце концов, развернулся и ушел.
Власти объяснили произошедшее таким образом. За неделю до описываемых событий специально приглашенная киевская фирма с применением, как было сказано, «новых технологий» осуществляла ремонт асфальтного покрытия моста, в ходе которого «очевидно, был поврежден механизм подъема моста». Мэр города Ю. Гранатуров запретил попытки разведения моста до «полного выяснения причин». С точки зрения жителя «вселенной постапокалипсиса», создается впечатление, что вышел из строя технический артефакт «цивилизации великанов» и теперь необходимо призвать жрецов, имеющих крупицы древнего знания.
Воистину, только «цивилизация великанов» могла построить такое мощное инженерное сооружение с разводным пролетом 76,2 метра (крупнейшим в Европе). Строительство началось в 1974 и было успешно закончено в 1981 году. 6 ноября 1981 года Ингульский мост был торжественно официально открыт.
Советский Союз на рубеже 70-80 годов не знал такой досадной нелепости, как производственный кризис. Страна строила корабли. Завод имени 61 коммунара, или «61-й», как его называли в городе, был полностью загружен. Закончена серия БПК проекта 1134Б, начато строительство ракетных крейсеров проекта 1164 (проект «Атлант», нынешняя «Москва» и ее систершипы), параллельно идет строительство спасательного корабля проекта 557, шифр «Осьминог», будущего «Эльбруса». Есть заказы и для гражданского флота Советского Союза. Город полон военными, учеными, инженерами. Мост разводился чуть ли не еженедельно – кроме судостроительной завод осуществлял и судоремонтную деятельность. На реке кипела жизнь, между заводами перемещались плавучие краны, буксиры, другие суда.
Середина 80-х годов. Мост разводится штатно. Корабль комплексного снабжения «Березина» проходит под Ингульским мостом
И все это время мост исправно работал.
Но завыли над страной «ветра потерь, разлук, обид и зла», недобрые ветра «свободы». Из города ушла целая эпоха, а из акватории завода имени 61 коммунара – корабли. Сначала военные, потом стали исчезать и гражданские. 19 июля 1999 года после затянувшегося ремонта завод покинул ракетный крейсер «Москва», находившийся там почти 10 лет. Его однотипный собрат, «Адмирал Флота Лобов», носящий сейчас название «Украина», ржавеет у достроечной стенки. Участь этого корабля, очевидно, будет печальной.
Судостроительная промышленность незалежной Украины оказалась, подобно печально известному крейсеру, отрезанным ломтем (как метко выразился командующий ВМСУ Гайдук), который медленно, но неуклонно засыхал. Начавшийся в 2008 году экономический кризис и вступление в ВТО оказали губительное воздействие на завод имени 61 коммунара. Он стал заниматься только судоремонтом. Территория предприятия начинает дичать, зарастать кустарником и деревьями. Глазницами пустых окон взирают недостроенные цеха. К слову сказать, завод на рубеже 1980-90-х планировали кардинально модернизировать, расширить производственную базу, построить новые корпуса.
Но, как оказалось, новому государственному образованию, гордящемуся многотысячелетней историей, лучшим в мире салом и золотом Полуботка, которого никто никогда не видел, вовсе ни к чему такая хлопотная и сложная вещь, как судостроительная промышленность. И, как в романах о закате истории, оно стало просто проедать, доламывать, изнашивать то, что получило в наследство.
Новейшая история Украины не может похвастаться техническими успехами и достижениями. Нет списка мостов, заводов, электростанций, возведенных при светлом времени незалежности. Те суда и корабли, которые до недавнего времени уже были достроены и построены, – либо относились еще к советским проектам, либо строились на экспорт.
В последние годы завод окончательно стал напоминать одну из локаций небезызвестной компьютерной игры STALKER. Ржавчина, мусор и грязь. Символично, что в акватории старейшего в Николаеве судостроительного предприятия, давшего жизнь сотням кораблей, 6 августа 2012 года затонул прибывший для разборки на металлолом сухогруз «Василий Шукшин». Инцидент принес убытков на 4 миллиона гривен в тогдашних ценах.
Новейшие времена и вовсе затянули удавку. Долгое время жизнедеятельность завода во многом обеспечивали средства, выделяемые на содержание ракетного крейсера «Украина», который формально уже давно исключен из состава флота, но отдать приказ резать находящийся почти в 90-процентной готовности корабль было не с руки даже потомкам древних укров. Так и стоит «Украина» ни жива ни мертва. Средства на ее содержание помогали выжить сократившемуся до нескольких сот человек коллективу. Для контраста, во времена «тоталитарного» СССР на заводе имени 61 коммунара работало почти 16 тысяч человек. Он был самым «маленьким» из трех судостроительных предприятий Николаева, утратившего титул города корабелов. Теперь это город заросших стапелей. Многочисленные профильные научно-исследовательские институты мутировали в обычные офисные центры. Исчезли профессионально-технические училища. Эпохе менеджеров по продажам и продавцов-консультантов оказались не нужны судосборщики, трубогибщики, разметчики.
С начала 2014 года финансирование превращающегося из корабля в неподвижный водоизмещающий объект крейсера прекратилось.
Осенью 2014 года завод был привлечен к выполнению заказа для нужд Вооруженных Сил Украины. Заключался он в изготовлении… печек-буржуек. Комедия, стремительно миновав стадию фарса, обратилась драмой. Зарождавшийся как колыбель Черноморского флота, спускавший на воду парусные корабли и фрегаты, броненосцы и дредноуты, крейсеры и подводные лодки, завод в финале оказался задействован в производственном процессе, по масштабам сопоставимом с деятельностью небольшой ремесленной артели.
И хотя день города в этом году прошел под девизом «Николаев – парус Украины», вышиванок и веночков было в этот день больше, чем неудобных упоминаний того, что город вырос вокруг верфи, которая строила корабли для Черноморского флота Российской Империи.
Дикарь из постапокалиптического романа устраивает в остове космического корабля загон для скота. Использует артефакт, доставшийся от погибшей цивилизации, в силу своего понимания и нужды. Сидя на обломке, отвалившемся от ракеты, смотрит на звезды. Впереди у него тысячелетия развития, когда человек вновь сможет бороздить океанские и космические просторы. Новые дикари, которые еще помнят, как Николаев провожал корабли из родной гавани, не смотрят ни в океанские дали, ни на звезды. Сомнительно, что они смогут создать на основе высокотехнологического остова хотя бы скотобазу.
Тоталитарное прошлое. 1987 год. БПК «Толковый» для ВМФ Индии покидает акваторию завода. На заднем плане БПК проекта 1134Б
Незалежное настоящее. 2015 год. Ржавеющая «Украина» (слева). Катер пограничной охраны «Григорий Куропятников» спрятан за доком (по центру)
…Ингульский мост все-таки развели. На следующий день. С третьего раза. Он нехотя поднял свою могучую 76-метровую стальную «руку». Сейчас украинские корабли стоят в акватории. Они тоже отнюдь не детища незалежной Украины. Это советское наследие, с которым тут, кстати, борются в меру «волелюбных» сил. Хватит ли средств и мощностей, а главное, знания и умения, чтобы привести в приемлемое состояние эти уже немолодые корабли? Не разделят ли они печальное одиночество угрюмо ржавеющей «Украины»?
Николаев уже переживал годы упадка и период судостроительной паузы. Это произошло после поражения в Крымской войне, когда согласно одному из пунктов Парижского мирного договора Россия утрачивала право иметь военно-морские силы в бассейне Черного моря. Верфи пребывали в запустении, заводы остановились. Но спустя четверть века русский флот возродился, сменив дерево на броневые плиты, а паруса – на машины и котлы.
Канет ли в Лету кораблестроительное прошлое Николаева, или вернется флот и вдохнет жизнь в холодную сталь стапелей? Будут ли зеваки ходить мимо облезлых развалин, восклицая: «Вот тут в 56-м жизнь кипела!» – или из заводов вновь будут выходить корабли?
Денис Бриг
