Он и другие русские воины спасли Париж в августе 1914 года
Генерал от кавалерии Александр Самсонов – трагический герой Первой мировой войны. Он вошел в историю не выдающейся победой, а тяжелым поражением. В августе 1914 года 2-я армия, которой он командовал, в сражении под Танненбергом, была наголову разбита немцами. Ее потери были огромны, враг пленил несколько десятков тысяч солдат и офицеров, захватил богатые трофеи.
Самсонов, участник русско-японской войны, был изрядным храбрецом, его грудь украшали 13 боевых орденов. Когда запели боевые трубы Первой мировой, генерал, отдыхавший с семьей на Пятигорске, тут же прервал отпуск. И отправился принимать 1-ю армию.
В штабе Северо-Западного фронта он получил приказ о наступлении. «Мужественный человек, он ясно осознавал, что вместе со своей армией предназначен на роль жертвы. Медленно опустился на стул, и с минуту сидел, закрыв лицо руками. Дальше, преодолев мрачные предчувствия и тяжкое сознание возможной гибели, – он поднялся, перекрестился и пошел на свою Голгофу». Так описал состояние Самсонова один из его подчиненных…
1 августа 1914 года Германский рейх объявил войну Российской империи. Вручение соответствующей бумаги выглядело трогательно. Посол Германии в Санкт-Петербурге Фридрих фон Пурталес, благообразный господин с белоснежной бородкой клинышком, был непомерно взволнован. Причем, настолько, что когда он протягивал министру иностранных дел России Сергею Сазонову манифест об объявлении войны, руки его тряслись.
Между ними состоялся короткий диалог. «На вас падет проклятие народов!» – воскликнул Сазонов. «Мы защищаем нашу честь», – ответил германский посол. «Ваша честь здесь ни при чем. Но есть ведь суд Всевышнего» - парировал министр.
Пурталес, отойдя к окну и с тоской взирая на величественные пейзажи города на Неве, которых больше не увидит, пустил слезу: «Я никогда не мог думать, что мне придется покинуть Петербург при таких условиях». Затем посол и министр, который тоже был взволнован, горячо обнялись. У них не было обид друг на друга…
История повторилась – за исключением деталей. Спустя 17 лет, 22 июня 1941 года посол Третьего рейха Вернер фон Шуленбург вручил германскую ноту наркому иностранных дел Советского Союза Вячеславу Молотову. В глазах всегда невозмутимого немца стояли слезы. «Что означает эта нота?» - спросил нарком, сурово блеснув пенсне. «Это война», - ответил посол, опустив голову. – Но я был против решения Гитлера. Это безумие…»
Напоследок Молотов спросил: «Для чего Германия заключала пакт о ненападении, если так легко его порвала?» Шуленбург развел руками, давая понять, что ему нечего добавить…
В августе 1914 года Русская армия начала мобилизацию. Со всех концов бескрайней державы – с Дальнего Востока, Урала, из Сибири, Малороссии, с Волга и Дона под залихватские аккорды гармошки и пронзительный, хватающий за душу марш «Прощание славянки» потянулись к западным границам России бесконечные эшелоны, заполненные новобранцами.
Огромный военный механизм приводился в движение медленно, со скрипом. Несметную массу мобилизованных усачей, бородачей и бритых мужчин надо было одеть, обуть, вручить винтовку, научить стрелять, бежать в атаку, колоть штыком. На все это надобно было время и - немалое. Но его не было! Уже вскоре после начала Первой мировой с запада на восток полетела истерическая телеграмма: «Французская армия должна будет вынести ужасный удар 25 немецких дивизий. Умоляю Ваше Величество отдать приказ своим войскам немедленно начать наступление. В противном случае французская армия рискует быть раздавленной».
Николай Второй немедленно распорядился начать наступление русской армии на Восточную Пруссию, дабы спасти союзников. Как водится, ценой тысяч жизней своих же, россиян. Да и какое дело монарху было до своих подданных! Главное, чтобы марш Русской армии на Берлин стал триумфальным. Да и разве устоит его сумасбродный кузен Вилли вместе со своими опереточными союзниками австро-венграми супротив такой мощи: Франция и Англия на западе и Россия – на востоке?
Однако германские военные полагали, что успешная война на два фронта - задача вполне реальная. Они извлекли из сейфа старый, запыленный план генерала Альфреда фон Шлиффена, составленный в начале ХХ века.
Спустя годы его дополнил и модернизировал начальник генерального штаба Гельмут Мольтке-младший. Вкратце план выглядел так – Германия бросает почти 80 процентов своей мощи против Франции. Согласно замыслу Шлиффена, военная кампания на Западе продолжается 39 дней и завершается взятием Парижа.
После этого Германия всем огромным телом наваливается на Россию, которая к тому времени еще не завершила мобилизацию. И - победно завершает военную кампанию. Но, как гласит известная русская поговорка, гладко было на бумаге…
Служивые под флагом с двуглавым орлом торопливо, впопыхах начали марш на Восточную Пруссию. И вот уже занимают первый город на чужой территории – Маргграбов. Он пугает пронзительной тишиной – войска и часть жителей ушла прочь.
Впрочем, русские чувствуют, что их передвижения фиксируют мальчишки-велосипедисты и немецкие солдаты, оставленные в качестве шпионов. Они устроили целый театр, маскируясь под добропорядочных бюргеров, пасторов и даже женщин. Некоторые разоблачены, но большинство не пойманы. Нельзя же было солдатам, как говорил генерал Василий Гурко, задирать юбку каждой женщине…
Русские движутся дальше, занимая новые немецкие города. Строго выверенный план Шлиффена – мужества и отваги русских он не учитывал! - трещит по швам. Оптимизм в России нарастает. Многие считают, что уже осенью 1914 года императорская армия торжественно промарширует по Унтер-ден-Линден. Впрочем, поэты, натуры тонкие, чувствительные, такие, как Анна Ахматова, ощущают приближение несчастий:
Сроки страшные близятся. Скоро
Станет тесно от свежих могил.
Ждите глада, и труса, и мора,
И затменья небесных светил.
Когда 1-я армия Реннекампфа разгромила немцев под Гумбиненом, кайзер не на шутку встревожился, поскольку возникла угроза потери всей Восточной Пруссии. Сумрачный усач принимает решение отправить в отставку командующего 8-й армией генерала Максимилиана фон Притвица.
Его место занимает старый вояка, участник двух войн, случившихся еще в XIX столетии, Пауль фон Гинденбург. Генеральный штаб возглавляет генерал Эрих Людендорф, срочно переведенный с Западного фронта, где он был удостоен ордена Pour le Mérite («Голубой Макс») за осаду Льежа.
Немецкие дивизии, собранные в плотный кулак – среди них были и те части, которые отчего-то не стал преследовать Ренненкампф после Гумбинена - начинают наносить удары по армии Самсонова. Они еще не фатальны, но становятся все сильнее и сильнее. Русские утомлены, к тому же все сильнее ощущаются перебои с оружием и продовольствием, ибо обозы безнадежно отстали или вовсе потерялись. Связь между войсками устроена из рук вон плохо, большинство телеграмм передаются незашифрованными, и о замыслах русских тут же узнают враги.
Очень быстро ситуация из тревожной перерастает в катастрофическую. Немцы неумолимо, несмотря на яростное сопротивление русских, смыкают кольцо окружения вокруг 2-й армии. Количество убитых раненых и пленных настолько велико, что даже победители испытывают некоторое смущение – они сами не ожидали такого успеха!
Однако в Санкт-Петербурге и Москве больше говорят не об унизительном поражении Русской армии под Танненбергом, а о выдающемся успехе в Галиции. Там войска Юго-Западного фронта в пух и прах разнесли австро-венгерские части и заняли один из главных городов неприятельской империи - Львов.
Здесь уместна ремарка – старая, покрытая пылью. Погубленную под Танненбергом Русскую армию можно было, если не спасти, то хотя бы смягчить ее участь. В том случае, если бы Ренненкамф пришел на помощь армии Самсонова. Но он отчего-то промедлил…
Оба генерала служили в Манчьжурии во время Русско-японской войны. Там случилась между ними размолвка, завершившаяся шумным выяснением отношений. Об этом писал Валентин Пикуль в миниатюре «Зато Париж был спасен»: «Александра Васильевича Самсонова в шутку называли «Самсон Самсонычем» – за его геркулесово сложение, за многопудовую массивность тела, столь неудобную для лихого наездника. Это был опытный генерал кавалерии, окончивший Академию Генштаба, с юности крепко и яростно воевавший.
Последний раз он сражался с японцами; после боев под Мукденом он пришел на перрон вокзала – прямо из атаки! – к отходу поезда. Когда в вагон садился генерал Ренненкампф (по кличке «Желтая опасность»), Самсонов треснул его по красной роже:
– Вот тебе, генерал, на вечную память… Носи!
Ренненкампф скрылся в вагоне. Самсонов в бешенстве потрясал нагайкой вслед уходящему поезду:
– Я повел свою лаву в атаку, надеясь, что эта гнида поддержит меня с фланга, а он просидел всю ночь в Гаоляне и даже носа оттуда не выставил…»
Неужто Ренненкампф отомстил Самсонову за ту давнюю пощечину? А если нет, то почему не пришел на помощь, а затаился в Мазурских лесах и замолк?
Судьбы у двух генералов разные – Самсонов погиб в немецком «мешке» в августе 1914-го. То ли застрелился, не в силах выдержать позора, то ли был убит осколком снаряда. Ренненкампфу после Октябрьской революции предложили сотрудничать с советской властью. Тот наотрез отказался, и большевики поставили его к стенке…
Вместо эпилога
Русская армия погибла, принеся себе в жертву союзникам. В августе 1914 года Париж был спасен от немецкой оккупации – для окончательной победы воинам кайзера не хватило солдат, переброшенных с запада на восток. Битва на Марне стала «чудом на Марне» благодаря безвестным Иванам, Петрам, Федорам, Александрам. От многих не осталось даже могил. Помнит ли сегодня Франция их подвиг? Хочется верить, но…
Оглушительный реванш за проигранную битву под Танненбергом, Россия устроила Германии в апреле 1945-го. Потомки тех, кто брал Восточную Пруссию в 1914-м, вихрем сметали вражеские укрепления. Когда атакующий вал Советской армии докатился до Танненберга, нацисты по приказу Гитлера взорвали находившийся там мемориал в честь германских побед. Это было символично – в то время оглушительно гремели салюты в честь русского оружия.
Валерий Бурт
