Кто сейчас не знает про доллар – денежную единицу Соединённых Штатов Америки, являющуюся по существу всемирной валютой? Однако не все догадываются о происхождении слова «доллар». Предвижу, что это моё утверждение вызовет возмущение многих читателей: чего ж тут неизвестного, когда везде и всюду, в том числе и в Интернете, рассказывается, что своё название доллар получил от крупной серебряной монеты – талера, в средние века очень распространённой в Европе. В свою очередь, талер был назван так, поскольку впервые начал чеканиться в городе Йоахимсталь в Богемии, то есть в Чехии. Монеты эти стали именовать по названию места их выпуска «йоахимсталерами» или сокращённо «талерами». Но так как для русского уха это звучит слишком сложно, да и чешское название города было Яхимов, то в русском языке эти монеты получили название «ефимков».
Впрочем, чем долго пересказывать, лучше привести одну небольшую Интернет публикацию, носящую название «История талера, пиастра и доллара»: История самой известной в мире монеты весьма интересна. Она началась не в Новом Свете, а в малоизвестной долине в Богемии (сейчас территория Чехии). В 1519 году около города Яхимова, по-немецки название которого звучало как Иоахимсталь, были открыты огромные залежи серебра. Графы Шлик начали чеканить из него крупные металлические монеты, которые назывались гульденгроши, или иоахимсталеры. Это название, сокращенное до «талера», получили большие немецкие серебряные монеты достоинством от 60 до 72 крейцеров. Некоторые из них были весьма изящно выполнены. Германские талеры просуществовали до 1872 года. Название «талер» в разных странах звучало по-разному: talar (Саксония), tallero (Италия), tolar (Словения), talari (Эфиопия), tala (Самоа), dala (Гавайи), daalder (Нидерланды), daler (Дания и Швеция) и dollar. Название dollar впервые было использовано в Шотландии для тридцатишиллинговой монеты Якова VI в 1567-1571 гг. Долларовые монеты, а также их фракции – половина, четверть, одна восьмая и одна шестнадцатая – чеканились в Эдинбурге при Карле II (1676-1682) задолго до того, как они стали стандартной денежной единицей в американских колониях. В отличие от остальных стран, русские оставили первую часть первоначального названия (Иоахим) и называли эти большие серебряные монеты «ефимками» (в ед. ч. «ефимок»).
Талер пересек Атлантический океан в виде грубых, но прочных серебряных монет, чеканившихся в испанских колониях. Серебро отливалось в круглые бруски, разрезавшиеся на кружки, на которых отчеканивался испанский королевский герб. Это и были те монеты, которые Джим Хокинс называл пиастрами, или «восьмыми частями» – pesos а ocho reales (дословно вес в восемь реалов или кусочков). Американский серебряный доллар стал почти так же популярен, как и его испанский двойник, хотя завоевать мир предстояло его бумажному аналогу, который в настоящее время действительно является международной валютой (ссылка).
Вроде бы всё ясно и понятно, однако, есть одно «но», которое может изменить распространённое и устоявшееся представление о происхождении названия доллара. Дело в том, что слово талер (таллер) существовало в Европе задолго до появления первой монеты с таким названием, а возможно, и до появления города Иоахимсталь (во всяком случае, до того как славянский город Яхимов получил немецкое название). В названии же монеты – «талер», вероятно, скрыт совсем иной смысл.
Обратимся к одному очень любопытному источнику, а именно к книге польского аристократа, учёного и писателя Яна Потоцкого (1761-1815), которая называется «Путешествие по некоторым областям Нижней Саксонии в поисках славянских и вендских древностей, предпринятое в 1794 г. Графом Яном Потоцким» (Voyage dans quelques de la Basse-Saxe pour la recherché des antiquites slaves ou vendes fait en 1794 par le comte Jean Potocki, Hamburg, 1795). В переводе на русский язык она была опубликована (кажется, это первая публикация на русском языке) в качестве приложения к книге Алексея Бычкова «Происхождение славян» (М., 2007).
Так вот, в своём труде, посвящённом истории и культуре славян, живших в низовьях Эльбы и по южному побережью Балтийского моря на территории современной Германии тысячу лет назад, а затем частично уничтоженных, частично ассимилированных немцами, Потоцкий приводит «франко-венедский словарь» (под венедами подразумеваются славяне). Если считать этот словарь достоверным, то мы узнаем из него любопытный факт: Assiete (франк.) – Taller (венед.) – тарелка (русск.).
Итак, некогда слово Taller означало простую тарелку и было славянским. Поэтому нет ничего удивительного в том, что когда в славянской Чехии стали чеканить из серебра монету небывалого до того размера, она вполне могла получить в народе прозвище «тарелка»: говорим же мы иронично о большом листе бумаги – простыня, о старом судне – корыто или старая посудина, а о старом автомобиле – телега или гроб на колёсах.
Мне могут возразить, что в одном случае мы имеем дело с языком славян, живших на севере Германии тысячу лет назад, а во втором – с чешским языком пятисотлетней давности, и не доказано, что они были близки. Отвечаю: не доказано и обратное, а река Эльба носит на территории Чехии название «Лаба», так что в древности у чехов и живших от неё севернее и западнее полабских славян было очень много общего. Правда, история и язык славян Германии изучены весьма плохо: по мнению властителей I-го, II-го и III-го германских рейхов они были недочеловеками и не могли иметь ни своей истории, ни культуры, ни языка.
Впрочем, есть ещё немецкое слово das Tal, означающее долину. То есть посуда, из которой мы едим суп, могла получить своё название от сходства с окружённой горами долины в горах. Является ли словоdas Tal исконно германским или пришло в немецкий язык из древних западнославянских языков, сказать трудно. В русском же языке есть слово дол, о котором Этимологический словарь русского языка Фасмера говорит следующее:
Выводы каждый волен делать сам, но вот такая история. Ну, а мы можем считать, что доллар – всего лишь тарелка. Правда, голубой каёмочки на нём нет, как на той чудесной тарелочке, о которой мечтал Шура Балаганов – герой «Золотого телёнка», поэтому чудес от него ждать не стоит. Да и, вообще, зелёный он какой-то, незрелый и уж сейчас точно не серебряный.
Владимир Агте, публицист
