С 1968 по 1988 год я работал в Международном отделе ЦК КПСС. Отдел занимался компартиями капиталистических и развивающихся стран. В то время в ЦК был также Отдел по связям с социалистическими странами, созданный после венгерских событий. Его первым руководителем стал бывший посол в Венгерской Народной Республике Юрий Андропов. Помощником его был сразу же назначен Владимир Крючков, работавший с Андроповым в посольстве в Будапеште.
Подготовку развала СССР я видел непосредственно. В нашем отделе "варилась" основная "каша". Работали будущие помощники и советники Михаила Горбачёва: Анатолий Черняев, Георгий Шахназаров, Карен Брутенц… Теория смены социально-политического строя в Советском Союзе прорабатывалась десятилетиями.
Многие прошли школу пражского журнала "Проблемы мира и социализма", а это была кузница кадров.
Я считаю, что Андропов, будучи руководителем КГБ с 1967 года, составил схему изменения социально-политического строя СССР. Но действовал он не через КГБ, поскольку аппарат спецслужб есть аппарат спецслужб — там свои законы. Например, если что-то узнал, немедленно должен доложить начальнику. То есть там Андропов не мог бы целенаправленно разрушать. И тогда он стал развивать боковые структуры на базе Академии наук СССР. Например, Институт США и Канады, первым его руководителем стал Георгий Арбатов; ещё Институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО), который после ухода Яковлева в Политбюро возглавил Евгений Примаков. До этого Примаков несколько лет возглавлял Институт востоковедения. Все эти консультанты из разных академических институтов вырабатывали инструкции для Андропова, в том числе теорию и методы так называемой конвергенции.
Была ещё интересная структура в Вене, тоже работавшая на развал СССР (о ней мало вспоминают) — Международный институт прикладного системного анализа, в котором по случайному стечению обстоятельств задолго до распада нашей страны обучались будущие российские младореформаторы: Чубайс, Авен, Улюкаев и так далее.
Ещё с 1983 года в Международный отдел ЦК КПСС начали "десантировать" новых людей — чужих, незнакомых, хотя до того в аппарат отбирались люди только после тщательнейшей проверки. И тот же Горбачёв потом говорил вполне откровенно, что пытался "сломать голову этому аппарату гнусному", но она всё равно отрастала. Его не устраивало, что при перетасовывании аппаратной колоды и в ЦК, и, конкретнее, в Политбюро обнаруживались противники развала державы.
Даже мне, не столь высокому по статусу работнику партаппарата, в феврале 1986-го стало совершенно очевидно, куда гнёт Горбачёв. Да и в Политбюро уже шла борьба не на жизнь, а на смерть.
Константин Черненко и до него Андрей Кириленко были теми членами Политбюро, которые аккумулировали вокруг себя силы, пытавшиеся поставить заслон на пути нараставшей сдаче позиций — неприкрытому антисоветизму (западничеству) в высших эшелонах власти.
Надо было что-то делать… Пленум ЦК КПСС 1986 года готовился с декабря предыдущего, исходя именно из назревшей чистки кадров "с головы", а не с универмагов и кинотеатров рядом с МИДом, как это практиковалось при Андропове.
За грядущий пленум началась борьба. В конце декабря 1985-го выходит огромный "подвал" в "Правде" под названием "Очищение". С правильными словами об общественном порядке, борьбе с коррупцией. Наступает январь месяц, а пленума нет. Заболтали пленум, не позволили провести. Потому что, если бы собрался пленум, там были бы люди, которые не завербованы, и они бы прямо сказали, что надо делать.
А потом и того хлеще: на протяжении двух лет было запрещено собираться партийным организациям в аппарате ЦК. Запрещены были собрания не только всего центрального аппарата, но и собрания отделов!.. Я был секретарём партячейки в ближневосточном секторе, занимался национально-освободительными движениями. Мы поставляли оружие в Ливан, помогали и прочим странам региона в борьбе за независимость. Чуть ли не два года я не имел права собирать собрания в ячейке, дабы не возникало "обмена мнениями"!
Сценарий Горбачёва и тех, кто за ним стоял, уже выходил за рамки секретности, стал проникать в явь. И если бы сопротивление ему шло и снизу, из партячеек, то не только Щербицкий и Кунаев могли бы дать бой в Политбюро, призвать Горбачёва к ответственности! Много было тех, кто понимал, и это были не крючковы и янаевы… Поэтому и запретили партсобрания.
Этим же объясняется и дело Рашидова, и в целом ожесточённая информационная война против Узбекской ССР. Считаю, что тем самым "Хлопковым делом" всем остальным (прибалтам, армянам, азербайджанцам) подавали знак… А узбекское "Хлопковое дело" выводило на взятки ответственным работникам аппарата ЦК КПСС. В наших кругах понимали, что остриё удара было нацелено на бывшего заместителя руководителя отдела оргпартработы Константина Могильниченко, честнейшего человека, занимавшегося расстановкой кадров и возглавлявшего партком аппарата ЦК КПСС. Я его хорошо знал. Гдлян и Иванов, направляя стрелы в аппарат ЦК, не называя фамилии, целились именно в него.
Им нужно было заглушить любое сопротивление. Я скажу, что у них получилось не потому, что борьбы не было — она была, поэтому они шли на такие крайние меры запретительного характера. Но силы были не равными. В последний период жизни советского государства, надо прямо сказать, компетентных людей в руководстве осталось очень и очень мало.
Об этом говорят и чехарда в Политбюро, и события 1991 года.
Евгений Примаков мне в своё время говорил: "Нам надо жить, как в Швейцарии. Почему мы живём так плохо в Советском Союзе? Нужно менять политический строй, забыть идеологемы, принять западный образ жизни, ведь у нас богатая страна".
Я знал Примакова с 1970 года, более того, мы хорошо знали систему взглядов друг друга. Он был одним из главных после смерти Андропова, кто идейно сопровождал перестроечный процесс.
Но, обратите внимание, этот человек был членом КПСС с 1959 года, председателем Совета Союза Верховного Совета СССР в последние годы советской власти, членом Политбюро ЦК КПСС — партии, которая была объявлена вне закона, партии, которая была названа врагом русского народа. А Евгений Примаков с 1991 года становится руководителем наших постсоветских спецслужб. Я считаю, что руководил он не только ими, но и всей магистральной внешней политикой.
Фёдор Бурлацкий, Евгений Примаков, Георгий Шахназаров ставили задачу участвовать в создании мирового правительства, нового миропорядка. Они прямо писали в газетном подвале в "Правде", что "будущее — это мировое правительство". Комментарии, я думаю, излишни.
Вячеслав Матузов
