Английская королева с брошью Марии Федоровны на Красной площади
В Государственном архиве России открылась выставка, посвященная 175-летию императрицы Марии Федоровны под названием «О главном в моей жизни». Открытию выставки был посвящен показанный в воскресенье сюжет в новостной телепрограмме Дмитрия Киселева. В нем продемонстрированы фотографии, на которых английская королева изображена с драгоценностями из заветного сундучка Марии Федоровны.
«Вот, – говорит Дмитрий Киселев, – Елизавета II наблюдает смену почетного караула на Красной площади во время официального визита в 1994 году. На ярко-голубом пальто – брошь из личных драгоценностей императрицы Марии Федоровны. Огромный цейлонский сапфир огранки кабошон в окружении десятков бриллиантов и изысканной жемчужной подвески. Мария Федоровна обожала сапфиры. А Елизавета II – эту брошь. Вот она же двумя годами раньше. Все в тон.
Еще одна сапфировая брошь от Марии Федоровны. Прекрасная работа русских ювелиров. А это мать Елизаветы II королева Мария Текская. На шее – четырехрядный жемчужный чокер с огромным сапфиром. В нем же позже и принцесса Анна – сестра Елизаветы II. Тоже из коллекции Марии Федоровны.
Елизавета II особенно любила брошь «Сапфировый кластер». Источник – тот же. Огранка гигантского сапфира в 130,5 карат – кушон, она же – антик. Теперь в нем щеголяет королева-консорт – жена короля Карла III Камилла. Британский стиль во всей его красе», – с едкой иронией делает вывод Дмитрий Киселев.
А если без экивоков, то англичане грабили всегда и всех и никогда этого не стеснялись. И даже члены их королевской династии любили и до сих пор щеголяют в драгоценностях, которые они, как стервятники, умыкнули из наследства матери трагически погибшего Николая II.
На выставке представлено более 300 документов, рассказывающих о драматической судьбе датской принцессы Дагмар, которая в России под именем Марии Федоровны стала женой Александра III и матерью последнего русского императора Николая II. Ей пришлось пережить смерть жениха, мужа, а затем трагедию революции 1917 года, и гибель сыновей. Покинув Россию на английском крейсере «Мальборо», она доживала свой век в скорбном изгнании.
А между тем датская принцесса оказалась достойной супругой императора, она искренне полюбила Россию. И в Петербурге ее почитали и обожали. В годы Первой мировой войны Мария Федоровна принимала активное участие в управлении обществом Красного Креста и оказании помощи русской армии.
Но как у женщины у нее была маленькая слабость – любовь к драгоценностям. А потому на все семейные и религиозные праздники ей всегда дарили украшения. Их Мария Фёдоровна бережно хранила в особой шкатулке-ларце, которую всегда держала при себе. Украшений за 52 года жизни в России накопилось большое количество. В их число, кроме брошей, колье, бриллиантовых воротников, входило и несколько яиц знаменитого ювелира Карла Фаберже, а также нитки черного жемчуга, множество бриллиантов, изумрудов, сапфиров, рубинов, редкие византийские украшения, тиары, гарнитур из розовых бриллиантов и т.п. В точности содержания ее ларца с драгоценностями не знал никто.
Большую часть личных украшений, среди которых были настоящие шедевры ювелирного искусства, императрице удалось спасти от революции и увезти с собой в Англию. Они значили для Марии Федоровны намного больше, чем просто драгоценности – это была история ее и ее семьи. Это были ее личные вещи, а не украшения, которые принадлежали императорскому дому Романовых.
Однако в Европе знали о том, что привезла с собой Мария Федоровна, и за ее ларцом началась настоящая охота, ведь подобных украшений не было ни у кого.
Претендовали на драгоценности датский король Кристиан X и английский король Георг V. Поговаривали, что когда Мария Федоровна, будучи уже в Лондоне, надела на встречу с сестрой и королем Георгом изумрудное колье, то в их глазах появился жадный блеск...
Оказавшись в изгнании, поначалу Мария Федоровна жила у Кристиана X. Ей выделили небольшой уголок во дворце и минимальное содержание. Через некоторое время бывшая императрица с дочерьми и слугами переехала на небольшую виллу Видор, которую Мария Фёдоровна купила еще в 1904 году напополам со старшей сестрой Александрой. Мария Федоровна была императрицей без империи, ее нигде не принимали официально. Не принимал ее в Букингемском дворце даже родной племянник, сын Александры, король Георг V.
Георг V вообще предал всех своих российских родственников. Кузены – он и Николай II – были похожи, словно близнецы, и дружили с самого детства. Но после отречения братской помощи не последовало. Пойдя на поводу у парламента, Георг дал ответ, что «больше не настаивает на переезде Николая» в Англию. В результате Николая II и всю его семью большевики беспощадно расстреляли.
А вот прикарманить сокровища, которые привезла с собой Мария Федоровна, он не постеснялся. Он убеждал свою тетушку поместить драгоценности в банковский сейф в Лондоне. А также обещал проследить за подготовкой и соблюдением условий продажи. Но Мария Федоровна продавать свои драгоценности отказалась. Хотя за границей ей пришлось туго.
С началом войны Николай II все личные средства, хранящиеся во французских банках, расходовал на русскую армию. А деньги в немецких банках были заморожены, а позже и вовсе обесценены. Так что к 1918 году денег у семейства Романовых не оказалось. В связи с чем продать или заложить драгоценности Марию Федоровну просили многие родственники.
По завещанию Марии Федоровны, все сокровища должны были достаться ее дочерям, Ольге и Ксении. В начале октября 1928 года Мария Федоровна тяжело заболела и вскоре умерла. Буквально через день после похорон Кристиан X приехал на виллу Видор. Целью его визита был ларец Марии Федоровны. Он потребовал у Ольги Александровны показать драгоценности. Но они исчезли…
После падения российской монархии, английский королевский двор был главным клиентом по закупке конфискованных драгоценностей, которые продавали большевики, в надежде выручить деньги для индустриализации России. Покупались же украшения за бесценок. Между ювелирами в Европе было заключено негласное соглашение – максимально занижать стоимость всех драгоценностей, которые хлынули на западные рынки из советской России и со стороны российских иммигрантов.
Сокровища высшей российской знати иногда выставлялись на аукционах. Порой просто, как ювелирный лом. Известно, например, что английский антиквар Норман Вейс купил 9 килограмм украшений и камней, потратив 50 000 фунтов стерлингов (всего 1,5 млн рублей по курсу того времени). Вейс перепродал их аукционному дому «Кристи». Эти драгоценности были разбиты на 124 лота и выставлены на торги в марте 1927 года.
Одним из посредников при продаже выступал Петр Львович Барк, последний министр финансов царской России. После 1917 года он поселился в Лондоне и был назначен там советником управляющего Банком Англии. В качестве официального посланника английского короля он поспешно прибыл на похороны императрицы. Как министр финансов, Барк был хорошо знаком с великими княжнами Ольгой и Ксенией. Английский король, видимо, полагал, что это знакомство поможет Барку убедить княгинь продать шкатулку.
Вскоре ларец был вскрыт в присутствии Ксении и членов английской монаршей семьи. Оценку драгоценностей произвела фирма «Хеннел и сыновья». Представитель фирмы предложил под залог императорских сокровищ 100 тысяч фунтов, что, исходя из ювелирной практики, составляло не более 10-15% от суммы, за которую украшения можно было реализовать. То есть стоили они не менее 700 тысяч, что в пересчете по нынешнему курсу составляет примерно 12 млн фунтов стерлингов. От услуг ювелира отказались, заявив, что продавать украшения с аукциона никто не собирается.
В итоге якобы было выплачено сестрам 100 тыс. фунтов: Ксении – 60, а Ольге – 40. То есть англичане их попросту нагло ограбили. Вскоре на одном из приемов на жене Барка был замечен изумрудный браслет с бриллиантами. Когда ее спросили о происхождении вещи, то принадлежность ее к императорской коллекции, она отрицать не стала, уклончиво сказав: «Это память о нашей дорогой государыне».
Сам Барк указом Георга V был возведён в рыцарское достоинство и награжден орденом. И наиболее ценные вещи коллекции оказались в итоге во владении английской королевы, и после ее смерти являлись украшением для многочисленных дам Виндзорской династии.
Андрей Соколов
