Алексей Алексеевич Игнатьев в своих мемуарах «Пятьдесят лет в строю» подчеркивал: «Хозяйственные заботы занимали вообще чуть не первое место в деле командования».
Игнатьев, начинавший службу в гвардейской кавалерии, тоже, как и Деникин, («Быт русских солдат в начале двадцатого века: Мнения их командиров», ВПК,12 июня 2021) считал, что солдат кормили сытно: «Щи да каша — пища наша»,— гласила старая военная поговорка. И действительно, в царской армии обед из этих двух блюд приготовлялся везде образцово».
Кроме того, если командир действительно заботился о своих подчиненных, у него была возможность улучшить их питание: «Хуже всего дело обстояло с ужином, на который по казенной раскладке отпускались только крупа и сало. Из них приготовлялась так называемая кашица, к которой большинство солдат в кавалергардском полку даже не притрагивались; ее продавали на сторону. В уланском полку, правда, ее — с голоду — ели, но кто мог — предпочитал купить на свои деньги ситного к чаю, а унтера и колбасы.
— Ну, как вам командуется? — спросил меня в дачном поезде как-то раз старый усатый ротмистр из соседнего с нами конногренадерского полка. Я пожаловался на бедность нашей раскладки на ужин. Тогда он, подсев ближе, открыл мне свой секрет:
— Оставляйте от обеда немного мяса, а если сможете сэкономить на цене сена, то прикупите из фуражных лишних фунтов пять, заведите противень — да и поджарьте на нем нарубленное мясо с луком, кашицу варите отдельно, а потом и всыпайте в нее поджаренное мясо. Так я и поступил. Вскоре, на зависть другим эскадронам, уланы 3-го стали получать вкусный ужин».
То есть, за счет сена для лошадей командир уланского эскадрона обеспечил своим солдатам вкусный ужин. Подобные хозяйственные «фокусы» для ротных, эскадронных, батарейных и сотенных командиров были вполне привычным занятием. Вопрос заключался лишь в том, что было их целью – улучшение условий существования солдат, или обогащение командира. Увы, второй вариант тоже имел место.
Но о недоедающих, голодных солдатах царской армии речь в мирное время не шла. Очень показателен в этом отношении дневник военного инженера Михаила Ивановича Лилье. Автор дневника описывает лишения русских солдат во время осады японцами крепости Порт-Артур: «Чувствуется сильный недостаток в провизии. Солдатам уже давно дают конину, но многие из них не могут ее переносить и принуждены довольствоваться чаем. Офицерство, пользуясь перелетом перепелов, скупает их от китайцев, платя за пару от 10 до 30 копеек… Солдатам скоромный (с мясом… – М.К.) обед дают только три раза в неделю. Каждый тогда получает борщ с зеленью и 1/3 банки мясных консервов. В остальные же четыре дня в неделю дают так называемый «постный борщ», состоящий из воды, небольшого количества сухих овощей и масла. Взамен гречневой каши, которой в крепости нет, дают рисовую, изредка лишь заправляя ее маслом и луком. Так кормят солдат только в более заботливых частях. Зато там, где начальство мало об этом заботится, я видел такие «рисовые супы», что в Петербурге о них вряд ли кто сможет составить себе даже отдаленное представление… Порции солдатам еще уменьшены. Хлеба выдают всего 2 фунта (фунт - 454 грамма… – М.К.) и к этому небольшое количество рисовой каши… В госпиталях положение больных было ужасно. Например, всех дизентериков, за отсутствием белого, кормят черным хлебом. Во 2-м запасном госпитале на 800 больных тифом, дизентерией и цингой дают всего 25-35 бутылок молока в день».
Для привыкших к обильному питанию солдат гарнизона крепости такой рацион во время осады был очень тяжелым испытанием, многие заболевали. Это было вполне закономерно, ведь в армии мирного времени они привыкли к постоянной сытости…
Максим Кустов
