Монография «Рассуждения о болезнях ремесленников» была опубликована в 1700 году в Модене. Ее второе, расширенное издание вышло в 1713 году в Падуе и принесло ее автору профессору медицины Падуанского университета Бернардино Рамаццини европейскую известность, а со временем — почетное звание отца современной гигиены труда и профпатологии.
Было у профессора Рамаццини еще одно рассуждение — о профессиональных болезнях правителей, но о нем вспоминают редко и неохотно.
День рождения капитализма
Клиническая медицина в ее современном понимании сформировалась во второй половине XVII века на основе патологической анатомии, которая, как выражаются историки медицины, подвела под расплывчатое понятие «болезнь» прочную основу, дала материальный субстрат и возможность ставить обоснованный диагноз. Тогда же, во второй половине того века, были заложены основы профпатологии и гигиены труда.
Современные историки медицины при упоминании профессора Рамаццини часто приводят цитату из «Капитала» Карла Маркса: «Некоторое духовное и телесное уродование неизбежно даже при разделении труда внутри всего общества в целом. Но так как мануфактурный период проводит значительно дальше это общественное расщепление различных отраслей труда и так как, с другой стороны, лишь специфически мануфактурное разделение труда поражает индивидуума в самой его жизненной основе, то материал и стимул для промышленной патологии дается впервые лишь мануфактурным периодом».
Мысль Маркса предельно понятна: раз эксплуатируемый класс стал массово болеть и умирать от эксплуатации, то это означает только одно — начался капитализм. Но с точки зрения истории медицины заслуга доктора Рамаццини состоит отнюдь не в том, что он вычислил день рождения капитализма. О болезнях и патологиях, связанных с тем или иным вредным или тяжелым и изнурительным трудом, ученые-медики писали и раньше. В книге Рамаццини присутствуют ссылки на 24 немецких, 20 итальянских, 3 французских, 10 голландских, а также античных авторов.
К тому же болезнетворность монотонной работы бросалась в глаза не только ученым-медикам. В большинстве случаев понимали, почему они болеют, и сами жертвы своей профессии, и их окружающие неученые люди. Изменилось в XVII веке лишь одно: теперь уровень медицины требовал диагностики конкретной причины каждой профпатологии для дальнейшего их сведения в единую систему с выделением в ней групп патологий — отравления, заражения, перенапряжения и т. д. Это был огромный труд, и даже удивительно, что его смог осилить один человек. У Бернардино Рамаццини ушло больше трех десятилетий, прежде чем он довел его до конца.
Профессор в Модене
Он родился в 1633 году в городе Карпи в герцогстве Модена и Реджо в довольно обеспеченной, судя по всему, семье. Учился сначала в Университете Феррары, а потом в Пармском университете, где получил в 1659 году степень доктора медицины. Затем работал, по современной терминологии, окружным врачом, обслуживавшим сразу несколько коммун в сельской местности в округе Витербо в ста километрах севернее Рима. Там заболел малярией, к счастью, в легкой ее форме и вернулся в родной Карпи. Здесь занялся частной практикой, женился и стал отцом четырех дочерей.
В 1671 году он с семьей переехал в Модену, где стал помощником Антонио Феррарини, личного врача герцога Франческо II д'Эсте. Обычно историки медицины просто констатируют этот факт. Но для Рамаццини это было первое публичное признание его заслуг как доктора и ученого. Ему было 38 лет, в родном городе Карпи у него была налаженная и безбедная жизнь. Для того чтобы бросить все это и с четырьмя маленькими детьми переехать в Модену, где, кстати говоря, в 1871 году ни герцога Модены и Реджо, ни его личного врача еще не было, причина должна была быть очень веская. Такой причиной была запланированная реорганизация медицинского колледжа в Модене с возвращением ему статуса университета.
Моденский университет был одним из старейших в Европе, но в XIV веке на фоне бесконечных войн гвельфов и гибеллинов захирел и был закрыт. Теперь же герцогский двор возвращался из Феррары в Модену, и одним из первых дел, запланированных здесь герцогом Франческо II д'Эсте, было как раз восстановление университета. По всей видимости, об этом сообщил доктору Рамаццини личный врач герцога Антонио Феррарини, который был не просто личным врачом герцога, а главным личным врачом со штатом помощников и советником герцога по немедицинским вопросам. Он был врачом его отца Альфонсо IV, знал Франческо II сызмальства и был своим человеком в семье правителей Модены и Реджо.
В Карпи Рамаццини уже начал работу над своим opus magnum о профзаболеваниях и состоял в переписке со многими своими коллегами по врачебному цеху, обращаясь к ним за консультациями. Вероятно, среди его респондентов был и доктор Антонио Феррарини, который никому из коллег не отказывал в консультациях. Например, хорошо известна и весьма любима историками медицины переписка Феррарини с Мальпиги по поводу его, Мальпиги, болезни почек. Наверное, в письмах Рамаццини он увидел неординарность мышления опытного врача-практика и рекомендовал его герцогу на должность профессора патологии (по-современному — теоретической медицины) Университета Модены. Потому Рамаццини и появился в Модене даже чуть раньше, чем сюда в 1672 году переехал двор герцога, и тот своим указом отнял право присваивать ученые степени у Университета Реджо, передав его исключительно Университету Модены.
Профессор в Падуе
В Модене профессор Рамаццини преподавал до 1700 года, когда Сенат Венецианской республики пригласил его занять кафедру практической (клинической) медицины в Падуанском университете, который, как известно, был лучшей академической школой и передовым медицинским центром того времени. Его моденские покровители, герцог Франческо II и доктор Феррарини, к этому времени уже умерли, так что моральные обязательства перед ними больше не держали Рамаццини в Модене, и он переехал в Падую.
Здесь в 1700 году был опубликован его справочник по профзаболеваниям «De Morbis Artificum Diatriba», а в 1713 году вышло второе, дополненное его издание, и к Рамаццини пришла европейская слава. Он был избран почетным членом нескольких итальянских и европейских академий и медицинских обществ, его даже называли «третьим Гиппократом» (вторым считался Гален). Последней по счету была «независимая международная академия Collegium Ramazzini», учрежденная в США в 1982 году, в состав которой входят «180 экспертов в области гигиены труда и окружающей среды и неограниченное число почетных членов».
Здесь же, в Падуе, Бернардино Рамаццини умер в возрасте 81 года от кровоизлияния в мозг «после 14 лет неустанной клинической деятельности и преподавания», как пишут итальянские историки медицины, которые в 2003 году в журнале The Lancet опубликовали результаты своего исследования, подтвердившего «традиционное мнение о том, что бренные останки великого врача покоятся sine titulo (“по праву”.— “Ъ-Наука”) в часовне Сан-Франческо-ди-Салес в Падуе, а другое недавнее исследование позволило идентифицировать дом, в котором жил Рамаццини».
Туго набитый кошелек как фактор иммунитета
«Рассуждение о болезнях ремесленников» Рамаццини выдержало шесть изданий при жизни автора, а потом в течение века вышло еще 30 переизданий в переводах на основные европейские языки, но уже с дополнениями и исправлениями. В России его сильно переработанное доктором Никитиным издание вышло в 1847 году под названием «Болезни рабочих с указаниями предохранительных мер».
В первом издании книги Рамаццини 1700 года было 40 глав, каждая из которых была посвящена недугам какой-то профессии или группы близкородственных профессий. Во втором ее издании 1713 года было добавлено еще 14 глав и приложение «Рассуждение о сохранении здоровья монахинь». Выделена эта «профессия» была понятно почему: назвать служение Богу трудовой деятельностью и включить его в перечень трудовых профессий было бы грешно. Речь в приложении шла, если говорить современным языком, о гинекологических и онкологических проблемах, связанных с безбрачием.
Что же касается остальных профессий, то Рамаццини описывает болезни шахтеров, позолотчиков, гончаров, рабочих стекольного дела и каменоломен, каменщиков, сукновалов, кузнецов, печатников, медников, ткачей и ткачих, кондитеров, мыловаров, прачек и т. д. В общей сложности в книге описаны и даны рекомендации по предупреждению и лечению болезней представителей свыше 60 профессий, среди которых есть даже профессия втирателя ртути больным сифилисом, весьма востребованная в ту эпоху.
К другим рассмотренным им «беловоротничковым» профессиям относились писцы, страдавшие болезнью, которой названия он не дал, но описал ее симптомы: «Правая рука у писца слабеет, больной жалуется на сильную усталость во всей руке, не уступающую никакому лечению...», расценив ее как результат длительного «тонического напряжения мышц и сухожилий» и предупредив, что болезнь не поддается лечению и вынуждает страдающих этим недугом учиться писать левой рукой. Нозологическое название — писчий спазм — эта болезнь получила позже, когда мягкое гусиное перо заменила перьевая ручка с жестким стальным пером и писчий спазм приобрел характер эпидемии. Эта эпидемия пошла на спад с изобретением авторучки, а потом шариковых и гелевых ручек. В наше время, по данным эпидемиологического исследования дистонии, проведенного в восьми странах Европы в 2000 году, распространенность писчего синдрома составляла 14 случаев на 1 млн населения, и он по-прежнему не лечится.
У писателей и ученых, считал Рамаццини, значительный умственный труд, сидячий образ жизни вызывают болезни пищеварительной системы, нервную раздражительность, расстройство зрения — миопию, а иногда и слепоту. У врачей Рамаццини отмечает слабую поражаемость инфекционными болезнями. «Нередко приходится удивляться,— пишет он,— как это во время свирепствующих тяжелых эпидемий злокачественных горячек, плевритов и других повальных болезней больничные врачи как бы в силу привилегии, связанной с их профессией, остаются невредимы». Причину этого он объясняет не столько их осторожностью и мерами профилактики, «сколько опытом и хорошим душевным настроением, когда они возвращаются домой с туго набитым кошельком».
Скандал во Флоренции
Писать и публиковать свои научные труды Рамаццини начал поздно, в возрасте 48 лет и уже в звании профессора Моденского университета. Его первая публикация вышла в 1681 году, и ее предметом было отнюдь не здоровье рабочих. Это был «Отчет Бернардино Рамаццини о родах и смерти прославленной г-жи маркизы Марии Магдалины Мартеллини Баньези с критикой выдающегося г-на доктора Джованни Андреа Монильи и ответ того же Рамаццини на указанную критику». Эта публикация была для Рамаццини вынужденной.
В июле 1681 года его вызвал во Флоренцию к постели маркизы Баньези ее отец Леонардо Мартеллини. Его дочь после родов, сопровождавшихся операцией, пребывала в тяжелом состоянии и вскоре умерла. Рамаццини предоставил отцу покойной свой отчет о причинах ее смерти. Отец, в свою очередь, показал этот отчет местному флорентийскому профессору медицины Монтилье, который раскритиковал действия визитера из Модены.
Назревал нешуточный скандал. Леонардо Мартеллини был далеко не последним человеком во Флоренции: он возглавлял Accademia degli Immobili, аналог современного Министерства культуры Великого герцогства Тосканского. Доктор Монтилья тоже был, как говорится, не лыком шит. В свое время он получил диплом доктора медицины в Университете Пизы, но потом тридцать лет прослужил придворным поэтом при дворе великих герцогов Тосканы Козимо II и Козимо III Медичи, сочиняя стихи к карнавалам при дворе герцогов и операм во флорентийском театре, и все это время стремился стать профессором медицины в Пизанском университете. Сначала он рассчитывал получить это место, написав в 1751 году трактат «Аполлон» о разных формах лихорадки, в котором каждой из них предшествовали его стихи, а весь трактат был посвящен, тоже в стихах, Леопольдо Медичи, сыну Козимо II. Но трактат так и не был опубликован, а хлопоты Леопольдо по устройству его автора на кафедру медицины Пизанского университета закончились ничем. И вот спустя 30 лет доктор Монтилья наконец получил эту престижную кафедру, как раз накануне родов маркизы Баньезе, а тут такое!
Было ясно, что спор между профессорами медицины Моденского и Пизанского университетов пойдет не о медицине, а за спасение своего авторитета и дальнейшее пребывание в профессорском ранге. Профессор Рамаццини не стал ждать и сразу опубликовал свой отчет и свой ответ на критику Монтильи, который даже не успел ее опубликовать. Спор насчет причин смерти маркизы Баньезе с участием медицинских авторитетов и юристов продолжался до 1684 года. Было опубликовано около пятнадцати брошюр, в большинстве из которых медики были на стороне Рамаццини. Тиражи некоторых из опубликованных брошюр, где их авторы выходили за рамки медицины и переходили на личности некоторых знатных граждан Флоренции и Модены, были публично сожжены, а их авторы были отправлены на недолгую, к их счастью, отсидку в тюрьме. Последний ответ Рамаццини, оставшийся неопубликованным из-за желания судов Модены и Флоренции прекратить спор, был опубликован в 1758 году его родственниками. Так что последнее слово осталось за Рамаццини.
Недуги правителей и их лечение
Стоит ли удивляться, что после этого профессор Рамаццини отложил на время свое главное исследование профзаболеваний трудящихся и написал «Рассуждение о здоровом образе жизни», посвятив его герцогу Модены и Реджо Франческо II д’Эсте и порассуждав в нем о здоровье правителей. В отличие от «Рассуждения о болезнях ремесленников», конкретики насчет самих заболеваний правителей в этой его работе не было. Да и что бы он там написал? Про вырождение в результате близкородственных браков или про «болезнь королей» подагру, вызываемую перееданием в целом и перееданием мяса в частности, про сердечную недостаточность, гипертонию или психоневрологические расстройства, вызванные неустанной заботой о своих подданных?
Вместо этого он писал там про задачу придворного врача, которая заключается не только в лечении болезней, но и в указании правителю на методы профилактики, что позволит ему, правителю, править долго и плодотворно на благо здоровья государства и его подданных. Это «Рассуждение…» было им написано в 1790-е годы, но опубликовано после его смерти. Интереса у современников и историков науки оно не вызвало, хотя чисто хронологически именно его можно рассматривать как теоретическую основу специализированных медицинских учреждений для лечения и профилактики здоровья правителей.
У нас, у Романовых, были профилактории в Крыму и под Петербургом, в Гатчине и Царском Селе, потом у новых правителей были профилактории на Кавказе и Кремлевская больница, которая сейчас только называется по-другому. Аналогичные лечебные учреждения есть и в других странах, а если где-то их нет или они недостаточно авторитетны для местных правителей, то к их услугам более продвинутые доктора, лечебницы, амбулатории и профилактории в других, более развитых странах. Но едва ли это можно сравнить по масштабам с мощными государственными машинами в виде Министерств здравоохранения, начало которым положило рассуждение доктора Бернардино Рамаццини о болезнях ремесленников.
Ася Петухова
