Рихард Зорге — легендарный советский разведчик, предупреждавший руководство страны о готовящемся наступлении нацистов. Эта фигура окружена множеством мифов. О том, как они возникли, а также о значении и смысле Дня памяти и скорби «Культуре» рассказал историк-японист Александр Куланов, автор книги «Зорге. Неудобный», которая вышла в серии «NEXT» издательства «Молодая гвардия».
Культура: Почему нападение Гитлера стало для Советского Союза неожиданностью?
Куланов: Давайте конкретизируем: что значит «для Советского Союза»? Для народа? Командования? Разведки? Для кого?
Культура: Прежде всего, для обычного человека.
Куланов: Обычные люди всегда живут в рамках предложенных им условий. Если настраивать их на то, что война начнется завтра, они рано или поздно поверят в это. Если объяснять, что все будет хорошо, — начнут думать так. По состоянию на июнь 1941 года советский народ в целом считал, что в ближайшее время нацисты не решатся напасть.
Культура: И в то же время известно, что Зорге предупреждал о вероятном вторжении войск вермахта.
Куланов: Он был одним из тех разведчиков, которые сообщали о том, что война начнется летом 1941-го. Часть этой информации доходила до Сталина. Но не вся, ведь разведчик не звонит напрямую Иосифу Виссарионовичу. Все сведения он сообщает своему руководству шифром на иностранном языке. Проходит время, необходимое для того, чтобы осознать важность информации. Продолжительность этого периода зависит от профессионализма руководителей разведки. В случае Зорге мы знаем, что некоторые его шифровки не раскодировались, не переводились на русский и не докладывались наверх по несколько месяцев. И это не вина Сталина напрямую. Между ним и Зорге находилась низкопрофессиональная и всего боявшаяся бюрократическая прослойка, созданная Сталиным.
Культура: Герой Вашей книги в шифровках сообщал, что война начнется во второй половине июня?
Куланов: Да, он говорил именно об этом времени. Но ранее указывал и другие даты. Он писал, что война может начаться в конце мая. 30 мая он передал со ссылкой на немецкого посла в Японии Ойгена Отта: «Немецкое выступление против СССР начнется во второй половине июня», и это самая точная информация, которую передал Зорге.
Культура: Я помню, как в 70-е годы мой дедушка-фронтовик рассказывал, что именно Зорге предупреждал советское руководство. Его имя запало мне в память с раннего детства. Почему в общественном сознании осталась именно эта версия?
Куланов: Это неудивительно. Ваш дедушка наверняка застал волну 1964 года — рассекречивания и возвеличивания имени Зорге. Тогда наши средства пропаганды, газеты прежде всего, захлебнулись в этом потоке. И начали приписывать Зорге даже не относящиеся к нему заслуги. Он действительно совершил подвиг, сделал много важного, нужного — безо всяких выдумок. Но наверху решили: будем считать, что он еще и предупредил о точном времени — и стали говорить об этом. На самом деле ситуация выглядела несколько иначе — разные разведчики докладывали советскому руководству, что в июне начнется война, но Зорге точной даты никогда не называл.
Культура: Сталин не реагировал на эти сообщения, так как был уверен в том, что у них с Гитлером заключено соглашение о ненападении?
Куланов: Сталин, я полагаю, верил в себя, в непогрешимость, неоспоримость собственных аналитических выводов и преступно игнорировал иные мнения.
Культура: Как Вы оцениваете первые дни войны?
Куланов: Мы оказались не готовы не только из-за внезапности, но и потому, что руководство Генерального штаба совершенно неверно оценивало ситуацию. Мы собирались одолеть врага малой кровью на его территории. Но германский удар, нанесенный на всем протяжении государственной границы от Мурманска до Черного моря, был настолько силен, что ни о каком наступлении говорить не приходилось. Объективная неготовность вести оборонительные бои привела к тому, что части РККА откатывались все дальше и дальше к Москве вплоть до ноября 1941 года. Это просчет — стратегический, военный. Страна готовилась к другой войне.
Культура: Нам помогло то, что Япония не ударила по СССР, заставив воевать на два фронта. Есть ли в этом заслуга Зорге?
Куланов: Япония с 1931 года оставалась нашим главным вероятным противником на Дальнем Востоке. Оба государства в течение примерно десяти лет постоянно наращивали военные силы на Дальнем Востоке, на линии соприкосновения в районе Манчжурии, Приморья и так далее. Однако информацию о том, что Япония не вступит в войну, Кремль получал не только от группы Зорге, но и по каналам НКВД. Но Рихард Зорге не только предупреждал Кремль о том, что Япония до весны 1942 года на Советский Союз не нападет. Он и некоторые члены его группы предприняли титанические усилия, чтобы воздействовать на японское руководство с целью продавливания решения о нападении на Великобританию и США. Сегодня мы знаем, что Япония выбрала в качестве первой цели Америку и 7 декабря 1941 года напала на Перл-Харбор. Это одна из важнейших заслуг группы Зорге. Именно поэтому на его деятельность после войны первыми обратили внимание американские спецслужбы. Для Штатов Зорге в такой ситуации становился врагом номер один.
Культура: Есть миф о том, как погиб Зорге. Когда его сняли с виселицы, сердце разведчика билось еще восемь минут. Говорят, перед смертью он крикнул: «Красная Армия! Коминтерн! Советская компартия!» Что здесь правда, а что нет?
Куланов: Про сердце — правда. Действительно, он умер через несколько минут после того, как его вынули из петли. Что касается последних слов, вопрос сложный. Некоторое время назад японская газета «Асахи» опубликовала протокол казни, где никаких упоминаний об этом нет. С одной стороны, мы должны довериться документам, которые свидетельствуют о том, что Зорге умер молча, он ни о чем не просил, ни с кем не прощался, лозунгов не выкрикивал. С другой стороны, даже если бы Рихард Зорге что-то такое сказал — про компартию, Красную Армию, Советский Союз, вряд ли бы эти слова попали в протокол. Пусть каждый верит в свою версию.
Культура: Откуда возникла эта красивая легенда?
Куланов: Строго говоря, история о предсмертных словах Зорге принадлежит одному из участников казни, который рассказал об этом в интервью японской газете на волне популярности в Стране восходящего солнца Советского Союза и самого Зорге — тогда уже знали, что это фигура грандиозная. Позже, на рубеже веков, наш разведчик был внесен в японский список 100 наиболее влиятельных людей ХХ века. И неудивительно, что сами японцы в какой-то степени его мифологизировали.
Культура: Для Вас Зорге — это герой вроде Джеймса Бонда или человек советской закалки?
Куланов: Зорге был убежденным коммунистом, идеалистом, решившим, по его собственным словам, стать апостолом социалистической революции. Он был идейным борцом против войны. А единственной силой, способной ее остановить, совершенно искренне считал мировой коммунизм, в качестве форпоста, оплота которого он видел Советский Союз. Именно поэтому он работал сначала на Коминтерн, а затем на советскую военную разведку. Зорге никогда не был авантюристом. От Джеймса Бонда его отделяют еще два важных нюанса. Наш разведчик, хотя периодически мог сорваться в драку, все-таки не являлся диверсантом и убийцей. Он никогда не стрелял, после того как отвоевал на фронтах Первой мировой. С другой стороны, в отличие от героя Флеминга, Зорге был блестящим интеллектуалом. Он стал доктором наук еще в начале 20-х годов, в Германии защитил диссертацию, долго оставался одним из крупнейших в Западной Европе специалистов по Дальнему Востоку. В Китае исследовал проблему производства и реализации соевого шрота, писал об этом в сельскохозяйственные газеты Германии. В Японии он тоже был отнюдь не репортером. Он не передавал новости. Он писал многостраничные аналитические статьи, которые сегодня можно было бы издать отдельной книгой. Именно высококлассная аналитика позволила ему стать столь выдающимся разведчиком. Главным оружием Рихарда Зорге был ум, а не пистолет.
Культура: Можно ли сказать, что Зорге воплощал собой уникальный тип советского человека, идеалиста, способного на жертвенный подвиг?
Куланов: Хороший вопрос. Но я разделил бы ответ на две части. Интеллектуалов такого уровня никогда не бывает много. Он был слишком умным и крайне неудобным для своих начальников. Не случайно моя книга о нем называется «Зорге. Неудобный». Что касается идеализма... Я думаю, что он воспринимал коммунистические идеи не так, как большинство наших с вами соотечественников. У меня все деды воевали. И погибли во время Великой Отечественной войны. Но это были простые люди, рабочие. Они отдали свою жизнь за Родину, скорее всего, не осмысливая события столь глубоко, как это делал Зорге. Они сражались за Родину, он бился именно за идеалы. Рихард Зорге появился на свет в Российской империи, но, когда будущему разведчику исполнилось три года, родители уехали в Германию. Зорге вырос там, в Берлине, и добровольцем ушел на фронт Первой мировой, будучи в то время по убеждениям германским националистом. Но три ранения, полученные на фронтах мировой войны, способствовали тому, чтобы задуматься: а кому это нужно? Зорге понял — только капиталистам. И сделал следующий вывод: капитализм должен быть побежден социалистической системой. Стал коммунистом и всю жизнь сражался за идею. Но люди, подобные Зорге, — товар штучный.
Культура: Каково Ваше отношение к Дню памяти и скорби?
Куланов: 22 июня важно вспомнить тех, кто погиб, и еще раз подумать о том, почему их оказалось так много. Важно понимать, что нам нельзя быть слишком самоуверенными. Есть известная фраза: генералы готовятся к войне, которая только что кончилась. Нужно готовиться к той войне, которая может начаться.
Татьяна Медведева
