Насаждение украинского языка, длящееся на территории бывшей УССР вот уже тридцать лет, показало парадоксальные результаты. До сих пор киевские школьники и детсадовцы предпочитают общаться или на русском, или на суржике. И виноваты в этом оказались сами украинизаторы. Почему?
В исхоженной вдоль и поперек теме русского языка на Украине регулярно всплывает что-то новое. А изредка – даже самородок. Как вот сегодня. И самородок этот ценен тем, что примеры поражения украинского языка приводит украинская же сторона. Все как у Булгакова: сеансы магии с ее полным разоблачением.
Разоблачителем выступает украинское гражданское объединение «Спільномова»: «…объединение неравнодушных киевлян, исследующих и пытающихся изменить языковую ситуацию». В основном речь, конечно же, идет о главном враге любого неравнодушного украинца – русском языке.
Вы же наповал меня бьете этими цифрами
Эти активисты не распыляют свое внимание и занимаются исключительно ситуацией в детсадах и школах Украины. Недавно они представили общественности результаты своего исследования, проводившегося в двух районах Киева (правый и левый берег). Иначе говоря, озвученным ими данным вполне можно доверять и считать репрезентативными для города в целом еще и потому, что для «неравнодушных» в этих данных мало чего утешительного.
Итак, к цифрам. Во-первых, лишь 15% киевских дошкольников активно украиноязычны. 65% – так называемая смешанная группа: говорят суржиком, переходят с языка на язык и т. п.
Во-вторых, 20% детсадовцев практически не понимают украинского языка. Исследователи пытаются оправдать это большим числом переселенцев. Однако, по данным статистики, таковых в Киеве примерно 12% (до 450 тысяч). Но ведь не все переселенцы сплошь русскоязычны. А значит половина (а то и больше) этих не понимающих «рідну мову» детей – совсем не переселенцы.
После садика дети идут в школу, где подтягивают знание украинского. Даже те, кто в садике буквально ни слова не понимал. Фух, перемога! Как бы не так. Цитата: «Киевские школьники преимущественно русскоязычны». Как сказала бы пани Фарион: «Катастрофа. Катастрофа!».
Дети учатся в полностью украинизированных школах: преподавание на русском, как и преподавание русского, в столице Украины полностью свернули задолго до начала СВО. Даже в «вегетарианские» времена Виктора Ющенко русских школ в Киеве осталось буквально четыре штуки из почти 500. Но это (снова цитата): «...на языковую ситуацию почти не влияет. И так у нас продолжается уже 30 лет. Дети на переменах как говорили на русском, так и говорят».
Еще одна важная подробность, которую приводят исследователи в качестве саморазоблачения: только 10% мемов, которыми обмениваются подростки в мессенджерах и соцсетях, на украинском. 90% – русский и английский.
Так где же больше говорят на украинском: в школе или в детсаду? – спрашивают журналисты. Ответа на этот вопрос у исследователей пока нет. Но есть предположение: «...складывается впечатление, что с переходом из садика в школу количество украиноязычных детей уменьшается».
И тут уже исследователи винят социализацию: если большая часть класса во время внеклассного общения говорят по-русски, остальные перенимают эту привычку, чтобы вписаться в коллектив. «Мы очень ошибаемся, когда говорим, что украинское образование развивает украиноязычного человека. К сожалению, нет. Она дает лишь то, что ребенок усваивает украинский как пассивный второй язык», – резюмируют исследователи.
Так кто же виноват?
Эта вереница причин кажется бесконечной, правда? В общем, языковые активисты нарыли много интересной статистики, но не рискнули сделать на ее основе последний и самый главный вывод: о том, почему подавляющее большинство киевских школьников переходят на русский в тот же миг, как выходят на перемену или выходят из школы.
Потому что ровно то же самое делают их родители. Для которых украинский язык – это госслужба, общение с клиентами в магазине или кафе, язык СМИ и т. п. В общем, язык, на котором они обязаны говорить в рабочее время. Так же, как и их дети обязаны использовать его на уроках. Украинский язык – это язык, внедряемый насильно. Язык насилия в самом широком смысле. Навязанный язык, неестественный для общения среди этих людей.
Приходя домой, родители снимают эту «языковую робу». Освобождаются от насилия украинского государства. Так же поступают и их дети. Ребенок лишь воспроизводит поведенческие паттерны, которые видит в своей семье и у сверстников (а те – в их семьях). «Все идет от семьи», любой учитель и воспитатель знает эту присказку и повторяет ее по десять раз на дню.
А это значит что? Во-первых, не школа русифицирует несчастных киевских школьников. Они изначально говорили и говорят на русском. Это русские люди, русский – их родной язык. Украинский в них вбивают в школе – как когда-то в школе же вбивали латынь, язык науки. Но ведь никто при этом не ждал, что школяры будут изъясняться латынью на переменах и на футбольном поле?
Во-вторых, если кто-то дополнительно и русифицирует киевских школьников, то только лишь сами украинизаторы. Они сами придумали максимально ходульную практику украинизации образования. И сами же удивляются тому, что вот уже 30 лет от нее нет никакого толку.
Так, конечно, нет! Первые школяры незалежной Украины давно уже сами стали родителями, отправив в школы своих детей. 30 лет назад вы пытались сделать украинцами их: поезд, стой, ать-два! Не вышло. Почему должно получиться с их детьми?
Внимание, тут речь не о политической лояльности или ориентации Восток – Запад. Все эти люди могут с утра до ночи молиться на Зеленского, креститься на Бандеру, ходить в вышиванках. И проклинать при этом русских. Но на русском же языке, преимущественно. Во всяком случае, дома. Да, есть отдельные персонажи, которые с 2014-го или с 2022 года принципиально «забыли» русский и перешли на мову. Но их примерно столько же, сколько людей, которые в одно прекрасное утро перестали обжираться, записались в бассейн и начали бегать марафоны.
***
Можно ли эти выводы распространить на всю Украину? С оговорками, да. Украина куда меньше России, но и она состоит из очень разных регионов. Привычная схема «схидняки – западенцы» работает далеко не всегда. Взять, к примеру, Херсонскую и Запорожскую области. Они соседи, но когда в Запорожской области русскими оставались еще 40-45% школ, в Херсонской их оставалось 18-20% (рубеж девяностых–нулевых годов).
Однако если говорить не о цифрах, а о самой сути исследования, то мовные активисты разоблачили 30-летнюю украинизацию так масштабно и беспощадно, как никто из так называемых российских пропагандистов. За что им честь и хвала.
Николай Стороженко
Фото: Григорий Василенко/РИА Новости
